Послушная дочь

— Да нет, в конце концов ты заинтриговала меня. А почему на три месяца? И где ты возьмешь деньги, чтобы мне заплатить? Ограбишь банк?

Ветер растрепал ей волосы, бросил в лицо золотистую прядь. Силия отвела ее и вздохнула.

— Мой отец богат. Два года назад я сама получила наследство матери. Шестьдесят тысяч долларов достанутся тебе, если ты согласишься.

Услышав сумму, он и глазом не моргнул. Зато тут же поинтересовался:

— Зачем же ты с такой кучей денег работаешь в береговой охране?

— В этой сделке есть несколько обязательных условий, — невозмутимо продолжала Силия. — Одно из них — строгая секретность.

— Перечисли остальные.

Она терпеть не могла эти нотки в его голосе. Словно она десятилетняя девочка!

— Никакого секса. Никаких контактов после истечения срока сделки. Ты исчезнешь из моей жизни и никогда не будешь напоминать о себе. Для полной верности подпишем контракт.

— Очаровательно, — он лучезарно улыбнулся.

— Это деловое сотрудничество, ни о каком романе речь не идет.

— Дошло, дошло, я не жираф. Правда, я не имел в виду замужество, когда обещал чем-нибудь помочь тебе за спасение, — он накручивал на палец локон Силии, наслаждаясь его шелковистостью. — Никакого секса? Ты уверена?

— Да, — она дернула головой. — Я же сказала — никакого.

Руки у него упали вдоль тела.

— Мой ответ отрицательный.

— Но...

— Мне плевать, сколько у тебя денег. Я не продаюсь.

Презрение на его лице было таким неподдельным, что Силия почувствовала себя пристыженной. «Он меня презирает за эту торговлю» — думала Силия.

Острый укол стыда и отчаяния заставил ее повернуться и броситься вниз по склону. Какая чудовищная глупость! Почему она такая безрассудная?! А еще пеняла на отца, который за это ее ругал!

За спиной она слышала скрежет камней и крик Джетро:

— Стой, Силия! Ради бога, стой, пока шею не свернула!

Совсем как отец, подумала она. Не делай того, не ходи туда, это опасно, ты расшибешься. «Ненавижу Джетро, — стучало в голове, — ненавижу». Слезы застилали глаза, дороги она почти не разбирала. Запнулась о корень и полетела вперед, успев, к счастью, выставить руки. Грохнулась лицом в гущу папоротников. Ладони в грязи, щека поцарапана, все лицо в слезах. Джетро поднял ее и усадил.

— Ушиблась? Дай посмотрю.

Теперь в его голосе не было никакого презрения, наоборот, какая-то нежность. Джетро ласково обнимал ее. Силия уткнулась ему в грудь и всхлипнула:

— Как ты не понимаешь... Он умирает... Он скоро умрет... мне надо выйти замуж...

— Кто умирает?

— Мой папа! — простонала она. — Через три месяца, так говорит врач. Мы с отцом никогда... в общем, я хотя бы сейчас хочу быть послушной дочерью. О Джетро, я не знаю, что еще сделать!

— Не понимаю, о чем ты говоришь, — решительно сказал он, — но сейчас мы сделаем вот что. Я отнесу тебя к машине, доставлю домой и промою тебе ссадины. Потом расскажешь, зачем тебе нужно выйти замуж. Давай... вытри нос.

Перед ее глазами возник носовой платок — грубого полотна, но чистый. И Силия, которая терпеть не могла, когда ею командовали, вытерла нос.

— Это слишком далеко, — она все еще всхлипывала. — Ты меня не донесешь.

— Попробую, — он опустился на колени, поднял ее и понес, — только помолчи, пожалуйста. За последние десять минут ты наговорила больше чем достаточно.

— Ты слишком любишь командовать, — она прислонилась поцарапанной щекой к его майке и закрыла глаза. Странное ощущение блаженной безопасности. Силия ненавидела безопасность, но теперь, в крепких и теплых мужских руках, чувствовала себя как нельзя лучше. Хотя ничего не знала об этом человеке — что ни говори, действительно ничего.

Щеку саднило. То же самое было с коленками, ладонями и бедром. Но больше всего страдала гордость.

Джетро отказался.

Когда «тойота» Силии показалась внизу, Джетро уже тяжело дышал. Да, со времен К2 он мало практиковался в скалолазании, подумал он и посмотрел на женщину у него на руках. Глаза у нее были закрыты, дорожки от слез на щеках не высохли. Коленки распухшие и грязные. Что-то очень доверчивое и трогательное было в том, как она свернулась в его объятиях. Джетро редко позволял себе подобное сочувствие.

И правильно делал. Женщинам, которые знали о его богатстве, нельзя было доверять. С женщинами

Джетро вообще мог сближаться только в одном смысле. Не в эмоциональном.

Джетро уже не помнил, когда в последний раз так дьявольски злился, как от этого брачного предложения. Неужели он выглядит идиотом? Как она могла подумать, что его можно обвести вокруг пальца? Правда, если быть честным, проблема совсем в другом. Джетро признался себе, что под яростным гневом была горечь — неподдельная и удушливая. Силия такая же, как все. Как Элизабет, которая убеждала Джетро, что беременна от него, или Мерилиз, которая угрожала ему судебным процессом за неисполнение обещания. Или Кэнди, или Джудит, или Норин, которые тратили его деньги как свои собственные.

Силия — или, точнее, тот образ, что он себе создал, — была не такой. Казалось, ее не интересовали деньги Джетро — все равно, читала она статью или нет. Она вообще не интересовалась этим вопросом, что даже задевало его. Джетро привык отбиваться от женщин, а не бегать за ними. Но разве ее решительное «прощайте» вчера вечером не заставило его отложить вылет? И не напрасно — они встретились на вершине горы.

Неужели это было совпадением? Пушечный холм не представлял какой-то заманчивой цели ни для него, ни для нее — Джетро готов был поклясться в этом. Во всей округе вершина Пушечного холма казалась самым невероятным местом для случайных встреч. А вот для него с Силией оказалось совершенно естественным встретиться там. Потому что... в чем-то они были очень похожи.

Джетро перебрался по камням через ручей, аккуратно обошел торфяное болотце. Если у нее в самом деле были деньги — а это довольно быстро проверяется, — ситуация предстанет в другом свете.

Хотя у семьи Мерилиз тоже были деньги. Не так много, как у него, но все-таки. Это не помешало ей угрожать ему судом.

Он дошел до «тойоты» и сказал нарочито суровым голосом:

— Силия, сейчас я поставлю тебя на ноги. Где ключи от машины?

— В кармане, — пробормотала она, не глядя на него. Когда он хотел усадить ее на сиденье, Силия отстранилась: — Я сама.

Тепло ее тела больше не согревало его. Не трогай меня — вот что она хотела сказать. Джетро нахмурился и вставил ключ в зажигание.

— Тебе придется показывать дорогу.

— Сначала спускайся в город. Дом на первой улице направо, номер 42. После пожарной станции. У него еще дверь такая противная, розового цвета.

Силия откинулась на сиденье и снова демонстративно закрыла глаза. Джетро спустился в Овечью Бухту, повернул направо, нашел пожарную станцию. Розовую дверь трудно было пропустить.

— Приехали.

Она распахнула глаза и огляделась. Так должен смотреть человек, очнувшийся от кошмара и обнаруживший, что кошмар никуда не делся. Или стал еще страшнее, думал Джетро, идя за ней по цементной дорожке. Она изо всех сил старалась не хромать. Он поймал себя на том, что любуется ее фигурой — там, где талия переходит в бедра. Хрупкая, словно подросток.

Никакого секса, вспомнил он. Нет, это не роман XXI столетия. Это анекдот. Интересно, целовалась она так еще с кем-нибудь? Так безрассудно, так искренне? Конечно, да. Силия не может быть невинной девушкой. Смешно.

Джетро готов был убить того подонка, который чуть не изнасиловал ее. Если это правда. Скорее всего, так и есть — трудно разыграть панический ужас, с которым она отталкивала его. Этот опыт должен был надолго отвратить ее от чувственных удовольствий. Красавчик Педро действительно мог быть ее другом, а отношения с доктором — платоническими.

Джетро потер ушибленное колено и вошел в дом вслед за Силией. Первое, что бросалось в глаза, — резкий и яркий свет, бивший в окна. Шторы отсутствовали. Потом он заметил деревянный пол и — главное — ужасающий разгром. Какие-то коробки с вещами, раскрытые сумки, стопки одежды, книг и журналов.