Не хочу быть без тебя

Бен с трудом удержался, чтобы не спросить, почему она плакала. Слезы уже высохли у нее на щеках, но даже в неярком лунном свете было видно, что красивые голубые глаза покраснели. Желание защитить ее накатило на него неожиданно.

Он не может никого защитить. Он это знал, но, глядя, как она плачет, он готов был нарушить свой обет. Она дружит с его бабушкой, поэтому никуда не годится вот так просто пройти мимо, раз ей плохо.

Он следил за ней взглядом — она искала подходящую гальку. От света луны ее волосы казались серебряными. Она проверяла ладонью камни на вес, некоторые отбрасывала, а другие опускала в карманы. Она так серьезно к этому относилась, что он помимо воли заулыбался.

Следуя ее примеру, он подобрал несколько гладких мелких камней и ждал, когда она подойдет к нему. Глаза ее зажглись спортивным азартом.

— Готовы? — спросил он.

— Готова. Я первая.

Она шагнула вперед к самой кромке воды. Бен не мог не восхититься ее стройной фигурой, когда она, изловчившись, бросила гальку и, затаив дыхание, следила за подскоками.

— Десять раз, — объявила она.

— Неплохо. — Он подошел к ней поближе. — Но я сейчас покажу класс.

Камень Бена коснулся воды девять раз. Она повернулась к нему — на ее лице было написано ликование.

— И это класс?

Он засмеялся, удивляясь тому, что не забыл окончательно, как смеются. Ощущение было… замечательное. Но и пугающее. Он стоит здесь в лунном свет с красивой женщиной, играет в детскую игру и… почти доволен.

Они продолжали соревноваться, и, когда каждый сделал по шесть бросков, Бен сказал:

— Давайте поступим так — победитель получает все.

Она удивленно на него взглянула:

— Да? И что получает победитель?

— Право хвастаться своими успехами.

— Подходит. — Она замахнулась и метнула камень, а Бен считал касания. — Пятнадцать, — радостно произнесла она. — Побейте мой рекорд, Бен.

У него получилось только двенадцать.

— Вы победили.

Она снова стукнула кулаком по ладони.

— Ура! Я люблю побеждать. — Потом сдвинула брови. — Не обижайтесь.

Он покачал головой:

— Я не обижаюсь, — и нерешительно спросил: — Стало лучше?

Она кивнула:

— Да. Спасибо, что остались со мной.

Они вместе пошли обратно.

— Не стоит благодарности, — ответил Бен. — Вы же подруга моей бабушки.

Она на секунду замедлила шаг:

— Конечно.

Обиделась? Он заставил себя не придать этому значения. Он должен держать дистанцию, но стоило ей поднять на него свои большие голубые глаза, как его решимость дала трещину.

— Лейни…

Она тряхнула головой и, подойдя к своей машине, сказала:

— Спасибо, — и стала искать в кармане ключ.

Черт! Он развернул ее лицом к себе. Глаза у нее расширились, а губы приоткрылись, и, прежде чем она успела что-либо произнести, он наклонил голову и впился ртом ей в губы.

Прошла секунда, и… ее холодные губы полностью разомкнулись. Господи, сколько же времени прошло с тех пор, как он вообще что-либо чувствовал? А она такая нежная и… такая сладкая. Он погрузил пальцы ей в волосы, она застонала, и от этого он испытал давно заснувшее возбуждение.

Он должен одуматься. С трудом переведя дух, Бен отстранился. Боже, что он только что сделал?

Она, часто мигая, смотрела на него затуманенным взглядом и немного смущенно. И тут на ее лице отразился ужас.

— Я должна ехать. — Она рывком вытащила ключ из кармана.

— Лейни, простите меня. — Стоило ему это сказать, как он понял, что сказал не то, что следовало.

Она замерла.

— Я уже забыла. — С этими словами она села в машину и захлопнула дверцу.

Он стоял, проклиная себя, и смотрел, как исчезают в темноте огоньки ее автомобиля. Черт. Он только что совершил огромную глупость, начал то, на что не имел никакого права. И теперь не представляет, как это уладить.

Глава 4

Узнав ее новости, Бет почти закричала:

— Что, ты говоришь, они сделали? Разве это законно?

— К сожалению, да, — ответила Лейни, выбирая цветы для праздничной композиции.

— Они тебя вышвыривают, — с негодованием выдохнула Бет. — Вот уж никогда не думала…

— Юридически это нельзя так назвать, — поправила ее Лейни. — Это — очень внушительный намек… чтобы я переехала к ним. — Черта с два она уступит. Но где же найти деньги, чтобы снимать квартиру плюс выплачивать родителям аренду? Как же им не пришло в голову, что их «помощь» связывает ее по рукам и ногам?

Бет нахмурилась:

— И ты переедешь к ним?

— Меньше всего я хочу жить там. Особенно узнав, что моя мать в сговоре с Дэниелом. Я спрошу Роуз, может, она знает кого-нибудь, кто сдает дом. Я знаю, что она сама сдает в аренду дом или два.

Вдруг ей повезет, и один из этих домов еще свободен. С другой стороны, Роуз станет ее квартирной хозяйкой, а это означает риск лишних встреч с Беном. Лейни совсем этого не хотела. При мысли об их поцелуе кожу приятно закололо. Но это было ошибкой, что он и признал. И она с этим согласна, хотя все же обидно. Большую часть своей жизни она прожила с ощущением, что все, что она делает, — ошибка. Услышать это после того поцелуя… Мало ей сюрпризов от родителей.

— У меня нет слов, — покачала головой Бет, отрезая ленту от рулона.

— И у меня тоже. — Лейни пристроила в середине букета украшение из хризантем и отступила назад, чтобы полюбоваться своим творением. — Выглядит неплохо. Давай поставим в витрину.

У них с Бет заняло много времени, чтобы оформить витрину в осеннем духе — приближался Хеллоуин [1], — а теперь она с удовольствием смотрела на плоды их стараний. Она бросила взгляд на часы — почти полдень.

— Надо позвонить Джону.

Бет обошла вокруг прилавка.

— Я тебе при этом нужна?

— Нет, спасибо. — Лейни обняла подругу. — Справлюсь сама.

Она поднялась в свою квартиру. От волнения появилась дрожь в животе. Они с Джоном даже не обменялись телефонами, из чего следует, насколько несерьезна была их встреча. Была бы несерьезной, если бы не ребенок.

Руки у нее тряслись, когда она села к компьютеру и нашла веб-сайт компании Джона. Поскольку разница во времени между Калифорнией и Мичиганом три часа, то, значит, там раннее утро и есть надежда застать Джона в офисе.

Она смогла соединиться с ним после двух попыток. Секретарше по голосу было лет двадцать, но важности ей явно не занимать. Лейни была готова держать пари, что она к тому же смазливая.

— Джон Майер. — Голос звучал жестко, и у Лейни холод пробежал по коже.

— Это Лейни Килер. Мы… виделись на вечеринке одноклассников, — запинаясь, выговорила она. Может, лучше сказать «были партнерами на одну ночь»?

В трубке молчание, затем он с опаской произнес:

— Привет, Лейни. Как дела?

Ей нужно сказать только пару слов, и сказать прямо.

— Я беременна.

Молчание было… оглушающим. Она стиснула в ладони телефонную трубку.

— Джон? — спустя несколько секунд произнесла она.

— Ты уверена, что это мой ребенок? — Голос прозвучал сдавленно.

— Конечно, твой. Чей же еще? — Можно подумать, что она потаскушка.

Отчетливо послышалось ругательство. Лейни поморщилась.

— Прости, — сказал он, понизив голос. — Но тебе следует кое-что знать.

Сердце у нее подскочило от страха. Эти слова не предвещали ничего хорошего.

— Что именно?

— Я женат.

Лейни затошнило. О господи. Женат? Как же она могла не догадаться? Он такой же, как и ее бывший муж. Живот сдавило, и она опустилась на пол, прижав руку ко рту. Нет, нет, нет.

— Лейни?

«Я женат». Эти слова почти физически касались ее кожи. Она сыграла роль разлучницы. Поступила так, как с ней поступал Дэниел.

— О боже. Как ты мог? Ты обманул свою жену. — Лейни не смогла скрыть ужаса и отвращения.

В трубке послышался шорох бумаг.

— В свое оправдание — признаю, весьма слабое — могу сказать, что у нас трещина в отношениях. Она… она не знает, и я не могу ей об этом сказать. Разумеется, я заплачу… если ты не захочешь оставить ребенка.