В Англию за любовью

— Мне не хотелось причинять им дополнительное беспокойство. Они так устали. А что-то не так?

Едва заметная улыбка появилась на ее губах.

— Нет, все в порядке. Просто мне нужно сходить в магазин и купить что-нибудь на ужин. — Ей было неприятно спрашивать с него деньги, ведь ему приходилось жить почти в полевых условиях. Но ее кредитная карточка уже давно была заблокирована, а в кошельке осталось лишь несколько фунтов.

Она уже открыла рот, чтобы начать оправдываться, когда он полез в карман пиджака и достал приличную — очень приличную — пачку купюр.

— Прежде чем ты пойдешь, позволь мне дать тебе деньги. Здесь пятьсот долларов. Надеюсь, этого хватит, чтобы покрыть расходы на три недели, а там посмотрим.

Она уставилась на деньги, едва сдерживая слезы.

— Мм... ты уверен? Этого достаточно на... — Она быстро сосчитала в уме. — Да, хватит больше чем на месяц. Ты уверен, что хочешь заплатить заранее?

Он усмехнулся.

— Угу. Надеюсь, такой суммы хватит и на краску для коттеджа.

— Я как раз собиралась поговорить с тобой об этом. Сегодня я начала красить комнату на втором этаже.

Дэвид усмехнулся.

— А я-то решил, что ты решила покрасить волосы.

Молли рассмеялась.

— Я всегда работаю с таким азартом, что даже не замечаю этого. Разве я не говорила, что я художница?

— Ты упоминала, что помогаешь Лиз, но я так и не понял, в чем. И где же ты рисуешь?

— В спальне наверху, — объяснила Молли, сморщив носик. — Но она слишком маленькая. Там почти нет света, и я постоянно па что-то натыкаюсь. Именно поэтому решила переоборудовать чердак в мастерскую. Как только мы сделаем ремонт в коттедже, я переберусь туда.

— Мне бы хотелось увидеть твои работы.

— Разумеется. Но для начала мне нужно пойти в магазин и приготовить ужин.

— Договорились. Если ты не против, я посмотрю, что нужно сделать на чердаке, чтобы мы могли поскорее устроить там твою мастерскую.

— Нет, — Молли покачала головой. — Будет справедливо, если ты займешь эту комнату. В ней тоже есть душевая. Кроме того, ты не сможешь спать в коттедже, пока в нем будет пахнуть краской.

Дэвид нахмурился.

— Это твоя комната. И ты вольна распоряжаться ею по своему усмотрению. Запах краски мне безразличен.

Молли была тронута его пониманием:

— Как только мы закончим с коттеджем, ты сможешь вернуться туда, а я перенесу свои вещи к себе в комнату и смогу рисовать там. Я планирую вскоре устроить персональную выставку. Пара галерей уже сделали заказ на мои картины, и мне бы не хотелось им отказывать.

— Да, лишние деньги никогда не помешают, — кивнул он.

— Именно поэтому я согласилась сдать тебе коттедж, — сухо призналась она, — хотя мой дом сейчас не в том состоянии, чтобы размещать в нем гостей.

Он улыбнулся.

— О, не знаю. Кровать вполне удобная, сандвичи великолепны, и ты готовишь потрясающий омлет, пусть это и единственное блюдо в твоем меню. Я бы дал тебе девять баллов из десяти возможных. Может быть, даже девять с половиной, учитывая твою готовность помочь.

Молли фыркнула.

— Либо ты самый большой обманщик, либо у тебя слишком маленькие запросы во всем, включая и еду. А сейчас мне пора в магазин, — бросила она через плечо и захлопнула за собой дверь.

Он ни разу не поднимался наверх и поэтому чувствовал себя немного неловко. Но ему не терпелось увидеть, что Молли сделала во время его отсутствия, и оценить объем предстоящих работ.

Итак...

Она побелила потолок и нанесла первый слой краски на стены, еще один такой же продуктивный денек, и она сможет переехать. И это будет миленькая комнатка. Огромное окно, напротив которого можно было бы поставить кровать, чтобы, просыпаясь, она могла бы видеть море — холодное Северное море, иногда спокойное, а иногда волнующее и даже страшное.

Дэвид спустился по узкой лестнице и заглянул в комнату Чарли. Мальчик спал на спине, ротик был слегка приоткрыт, одна нога вылезла из-под одеяла, и он улыбался во сне.

Рядом с комнатой Чарли находилась ее мастерская. Здесь царил рабочий беспорядок — холсты, многочисленные баночки с краской, различной толщины кисточки, кипы журналов и газет.

Любопытство взяло верх, и он, не удержавшись, вошел, осторожно пробираясь сквозь кипу холстов и журналов, и взглянул на холст на мольберте. Судя по всему, картина была начата совсем недавно, легкие наброски и фон. На стенах висели другие картины, но они были почти не видны из-за хаоса, царившего в мастерской.

По крайней мере в одном она права. Ей нужно больше пространства. Непонятно, как ей удается работать в такой коморке.

Ну, он попробует ей как-то помочь. Первым делом нужно закончить ремонт в комнате наверху и перенести туда ее вещи, чтобы она могла совмещать спальню и студию.

Разумеется, он больше не сможет наблюдать, как она задергивает занавески по вечерам, но ничего не поделаешь. Молли заслуживает лучшего.

Когда он снова проходил мимо ее спальни, то обратил внимание на огромную кучу грязного белья, которая лежала на полу. Из нее торчали майка, симпатичный кружевной бюстгальтер и кружевные трусики.

Его окатило жаркой волной. Он резко повернулся и поторопился вниз, боясь быть застигнутым за столь щекотливым занятием, как разглядывание женского белья. О боже, как же он опустился.

Сейчас бы устроить вечернюю пробежку, чтобы выкинуть из головы непристойные мысли, но он пообещал посидеть с Чарли до ее возвращения.

Молли не задержалась. Пока она раскладывала продукты по местам, Дэвид изо всех сил старался не думать, что на ней надето под облегающими джинсами и тонким пуловером.

— Я поднимался наверх, — признался он, стараясь придерживаться выбранной тактики. — Нам следует в ближайшее время заняться твоей комнатой. Завтра утром я привезу от отца кое-какие инструменты, и начнем. А потом ты сможешь переехать туда.

Она повернулась, положив руки на бедра.

— Но это ведь ты переезжаешь туда! Мы это только что обсудили!

Он покачал головой.

— Нет. Я неплохо устроился в коттедже. Мне там нравится. И это твоя комната, и ты должна использовать ее, принимая во внимание, что совсем скоро у тебя выставка.

— Ты видел этот беспорядок?

— Твои рисунки? Не совсем.

— Хочешь посмотреть?

— Очень. Мы можем сделать это сейчас?

— Разумеется. А позже я приготовлю ужин.

Он последовал за ней наверх и встал в дверном проходе, в то время как она перебирала полотна, очевидно выискивая самые достойные, и выносила их на лестничную площадку, чтобы он мог получше разглядеть.

Дэвид с неподдельным интересом разглядывал картины, окончательно позабыв о ее нижнем белье. Все они произвели на него неизгладимое впечатление.

Мощные, яркие образы, великолепная текстура — сочетания фотографий и красок помогали создать коллажи почти третьего измерения, которые работали на один общий образ.

Ему показалось, что он смотрит сквозь временное пространство, затемненные образы смешивались, как будто каждый из них представал в одном месте, но в разное время, и он был очарован. На одном полотне была изображена старая дверь в полуразрушенной стене. На другом — деревья в лесу.

— Это потрясающе, — с восторгом отметил он. — Очень любопытно. Сколько они стоят?

Молли пожала плечами.

— Несколько сотен фунтов, да и то самые большие полотна.

— Но это же смешно. Они должны стоить гораздо больше. Тебе следует отнести их в лондонскую галерею.

Она рассмеялась.

— Мне бы хотелось. Здесь поблизости тоже есть несколько неплохих галерей.

— Ты слишком дешево продаешь свой талант, — неодобрительно сказал он.

Молли покачала головой.

— Нет. Мне не нужна слава, Дэвид. Мне нужно зарабатывать на жизнь, что я и делаю. Только и всего.

Он подумал об облезлом коттедже, о старом доме, поломанных воротах, старомодной кухне, и ему стало интересно, что значит иметь такие простые требования к жизни и не оттого ли это, что она потеряла самого дорогого в жизни человека — исключая Чарли, — а вместе с ним и вкус к жизни.