Невеста-самозванка

— Милая, не знаю, что и выбрать! — воскликнула она. — Они оба прекрасны!

— А ты, Нонна, наденешь длинное платье?

— Да, из черного бархата. Милый Данте, как он только догадался!

— Тогда я тоже надену длинное, — приняла решение Харриет, остановившись на более скромном бронзовом платье.

Синьора Фортинари удалилась отдохнуть, а Харриет вышла с книгой на балкон, устроилась на диване, подложив под голову пару подушек, и погрузилась в чтение, приказав себе не беспокоиться о предстоящем вечере. Пока что никто из «родных» не распознал ее обмана — а если так, едва ли ее разоблачат чужие люди. Выбросив из головы собственные проблемы, Харриет углубилась в книгу — и сложный детективный сюжет скоро захватил ее… захватил так, что она и не услышала, как кто-то зовет Розу по имени.

На страницы упала тень; подняв голову, Харриет увидела перед собой Лео Фортинари. В уголках его рта играла легкая улыбка.

— Должно быть, очень интересная книга. Я дважды тебя звал.

«Надо быть осторожнее», — сказала себе Харриет. Лучезарно улыбнувшись, она показала ему фотографию автора на вкладыше.

— Моя любимая детективная писательница. Стоит мне открыть книгу — и я обо всем забываю. Нонна отдыхает у себя, — добавила она. — Хочешь ее видеть?

— Пока нет, — ответил Лео и, сняв с дивана ее ноги, сел рядом с ней. — Я хочу видеть тебя.

Харриет покраснела.

— Что я могу для тебя сделать?

— Если скажу, — лениво проговорил он, откровенно любуясь ее жарким румянцем, — ты, милая кузина, покраснеешь еще гуще.

— Лео, я не верю твоим заигрываниям, — подозрительно отозвалась Харриет. — Когда я только приехала, ты держался со мной совсем не по-дружески. Откуда такая перемена?

Взяв ее за руку, он принялся поглаживать большим пальцем чувствительную кожу.

— Я видел в тебе прежнюю Розу. Но когда заметил, с каким теплом и любовью ты разговариваешь с Нонной, то взглянул на тебя иными глазами. Ты уже не та испорченная девчонка, воображающая себя опытной соблазнительницей…

«Испорченная девчонка… Опытная соблазнительница…» Что же такого натворила Роза много лет назад?

— Это было давно. Люди меняются, — коротко ответила она, выдернув руку. — Данте уже приехал.

— Знаю. — Он поднял на нее суровый темный взгляд. — Не вздумай его поощрять. Если хочешь испробовать на ком-то свои чары, выбери лучше меня. Если помнишь, я с ними уже знаком.

В первый момент Харриет подумала, что ее подвело знание итальянского.

— Верно ли я расслышала — ты запрещаешь мне поощрять Данте?!

— Совершенно верно.

Глаза Харриет вспыхнули гневом.

— Я приехала сюда ради Нонны. Не для того, чтобы кокетничать с тобой или соблазнять Данте — или кого-нибудь еще! У меня своя жизнь, Лео. Хоть ты и очень постарался ее испортить. Да, Нонна вчера мне рассказала, как ты все эти годы настраивал ее против меня!

— Я защищал ее от новых страданий, — отрезал он.

— Не думаю, что дело только в этом, — нахмурилась Харриет. — Скажи правду, Лео, ты хотел, чтобы я заплатила за свои грехи!

— У меня были на то причины, и ты их знаешь! — насупился он.

«Если бы знать!» — подумала Харриет.

Потрясенная собственным внезапным желанием разгладить его гневно сжатые губы поцелуем, она вскочила, но Лео преградил ей путь.

— Роза…

— Лео, прошу тебя! — задыхаясь, воскликнула она. — Сегодня день рождения Нонны. Я не хочу с тобой ссориться…

Губы его растянулись в зловещей улыбке.

— Я тоже. Гораздо больше мне хочется заняться с тобой любовью.

На миг Харриет застыла, словно зачарованная его взглядом, но тут же взяла себя в руки. Девять лет назад он не ответил на страсть Розы — откуда же такая перемена? Впрочем, она не Роза. Лео и не подозревает, что перед ним совершенно незнакомая ему женщина.

— Я, кажется, уже говорила, — произнесла она, стараясь не обращать внимания на бешено бьющийся пульс, — что изменилась с годами. Да, в прошлом я докучала тебе непрошеными домогательствами, но повторять своих ошибок не собираюсь.

— Даже если сейчас я приму твои «домогательства» с распростертыми объятиями? — проговорил он, делая шаг к ней.

Харриет резко повернулась.

— Зачем, Лео? Хочешь отомстить за давнюю обиду?

Лео коротко рассмеялся.

— Нет, Роза. Не поэтому. — Он взял ее за локти — прикосновение его обожгло кожу даже сквозь толстый свитер. — Знаешь, не могу сказать, что это чувство мне знакомо… но, кажется, я ревную.

Харриет изумленно уставилась на него. Неужели он что-то знает о Паскале Тавернье? Лео пожал плечами.

— Всем женщинам нравится Данте.

— Нетрудно понять почему, — ответила Харриет, отстраняясь. — Он очень хорош собой.

— Знаю. А еще он обаятельный, легкий, веселый — словом, кладезь достоинств, которых мне недостает. — Лео криво усмехнулся. — Но не это меня беспокоит, как ты понимаешь. А то, что моему брату так понравилась наша милая кузина.

— Поэтому ты вчера отослал его в Ареццо — чтобы спасти от коварной Розы? — саркастически поинтересовалась Харриет.

Лео кивнул.

— Попросил привезти оттуда мой подарок Нонне. Сказал, что сам я слишком занят.

Несколько мгновений Харриет молча смотрела на него.

— В одном ты ошибаешься, Лео.

— В чем же?

— Данте действительно веселый и обаятельный. И в отличие от тебя лишен диктаторских замашек. Но, — продолжала Харриет, чувствуя, словно летит в пропасть, — он ничуть не красивее тебя!

Издав короткое итальянское восклицание, смысла которого Харриет не поняла, Лео сжал ее в объятиях и прильнул к ее губам. В следующее мгновение — Харриет сама не понимала, как это произошло, — они уже сидели на диване, она — у него на коленях. Он жадно целовал ее, и в какой-то миг она, потеряв рассудок, самозабвенно ответила на поцелуй…

Но ощущение чего-то твердого у бедра мигом ее отрезвило. Со сдавленным криком Харриет спрыгнула с колен Лео и попятилась к дверям, слишком поздно сообразив, что на улице белый день и в любой момент кто-нибудь может заглянуть на балкон.

Лео медленно поднялся на ноги, тяжело дыша, не пытаясь скрыть свое мощное возбуждение.

— Хочешь, чтобы я извинился?

Она покачала головой, краснея до корней волос.

— Я могла сказать «нет».

— Но не сказала. — Он придвинулся ближе. — Быть может, былое влечение в тебе не умерло?

— Умерло! — воскликнула Харриет. Ее главная задача, помнила она, — уберечь Розу от неприятностей.

— Умерло? — повторил Лео. Глаза его сверкнули насмешкой. — Что ж, посмотрим!

По счастью, в этот миг в дверях показалась бабушка Лео.

— Нонна, — обернулся он к ней, — я пришел поздравить тебя с днем рождения.

Синьора Фортинари нежно обняла Лео, и тот поцеловал ее в щеку.

— Я услышала твой голос. Зачем ты пришел так рано?

— Не люблю ни в чем уступать Данте, — усмехнулся он, бросив быстрый взгляд на Харриет.

— Вы оба прекрасные внуки, — улыбнулась бабушка, погладив его по щеке, затем обратилась к Харриет: — А ты, милая, хорошо отдохнула?

— Немного почитала, а потом пришел Лео. — «Так что отдыхать мне почти не пришлось», — добавила она мысленно.

— А теперь будем, по английскому обычаю, пить чай, — объявила Виттория. — Лео, ты останешься?

— Очень хотел бы, Нонна, но, к сожалению, дела не дают покоя. Увидимся позже. — И Лео расцеловал бабушку в обе щеки. — Хочешь, я распоряжусь насчет чая?

— Нет, милый, я сама скажу Сильвии. — Синьора Фортинари одарила обоих ласковой улыбкой и вышла.

— Итак, Роза, до вечера. — Наклонившись, Лео обжег ее быстрым поцелуем в щеку. — И смотри, не поощряй Данте. — Уже в дверях он обернулся: — И никого другого тоже! — И исчез за дверью, оставив Харриет в тревожной задумчивости.

ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ

Глядя на себя в зеркало, Харриет почти готова была поверить, что видит отражение Розы. Длинное узкое платье облегало ее, словно вторая кожа; глубокий вырез обнажал ложбинку меж грудей. В ушах сверкали бриллианты — давний подарок матери Розы от синьоры Фортинари. Сердце отчаянно билось, щеки жарко раскраснелись от волнения: Харриет чувствовала себя актрисой, которой предстоит сегодня играть главную роль.