Странник с побережья

На корпоративные вечеринки Оливер тоже никогда не приглашал свою невесту. И снова она могла до глубокой ночи беседовать с его автоответчиком. Оливер звонил ей только утром, вежливо извинялся, твердил, что накануне страшно вымотался, вернулся за полночь и просто решил не беспокоить Изабеллу, думая, что она давно спит, а на самом деле только и думал о ней, но раньше офис покинуть не мог, потому что неизвестно, что там без него натворят… А не приглашал он ее потому, что нельзя же мешать личное со служебным, он и подчиненным не разрешал приходить с супругами.

И еще одно давно угнетало Изабеллу. Миссис Босуэлл, мать Оливера, похоже, стала играть в его жизни первую скрипку. А Дэвид недоумевает и утверждает, что все это на него не похоже… Ну и последняя выходка с Таити просто не подлежит обсуждению.

Изабелла шла по набережной, охваченная неприятными мыслями, как вдруг остановилась и прислушалась. Уличный темнокожий саксофонист выводил «Твоя последняя выходка» «Дайр стрейтс». Изабелла улыбнулась, достала из сумки какие-то монеты и опустила в раскрытый футляр от инструмента. Музыкант поклонился, не прекращая играть. На душе стало легче, как это бывало всегда, едва Изабелла слышала качественное исполнение.

Под эту мелодию когда-то, еще в студенчестве, Изабелла узнала, что такое любовь и страсть. Прекрасную истину ей открыл преподаватель с кафедры джаза, Найджел Ковальски. Молодой парень, увлеченный джазмен, он понравился Изабелле сразу, и она доверилась ему без оглядки. И сейчас в памяти всплыла, вызывая невольную улыбку, огромная кровать с медными набалдашниками, мягкие шелковые шарфы, туго стягивавшие запястья… Она выпила пару бокалов красного вина и была связана, беспомощна, готова принять его.

Изабелла трепетала, стонала и даже кричала, пока ее любовник совершал удивительно приятные, волнующие движения. Прекраснейшие движения. Порочные…

Она была обнажена и полностью открыта его взгляду, бесстыдно разрешая ему смотреть на себя, и трогать, и целовать в самых потаенных местах, и не испытывала никакого стыда. Только удовольствие. Самое умопомрачительное удовольствие. Сладкое и томительное…

— Добрый вечер, Изабелла.

Она испуганно обернулась, пребывая все еще во власти воспоминаний, и чуть не вскрикнула от неожиданности. Темно-голубые в свете ночной иллюминации на набережной глаза давешнего незнакомца смотрели на нее чуть насмешливо, но с явным интересом. На мужчине была расстегнутая на несколько пуговиц ослепительно белая свободная рубашка, не заправленная в голубые джинсы. И такие же ослепительно белые зубы сверкали на загорелом лице.

— Добрый вечер. — Кажется, голос не подвел ее.

— Нравится, как играет Билли? Это наша местная знаменитость, — кивнул незнакомец в сторону саксофониста. — Часто по вечерам выступает в отелях, публика просто в восторге.

— Надо же, — протянула она. — Не думала, что в пустыне попадаются такие мастера.

— Плохо же вы о нас думаете, — улыбнулся незнакомец. — Эль-Гуна — город музыки. Здесь можно покататься по каналам на гондоле, и вам споют по-итальянски ничуть не хуже, чем это проделывают у себя на родине славные макаронники…

— О, кстати о макаронниках…

— Вы ведь собирались поужинать, не так ли?

— Честно говоря, да.

— Предпочитаете итальянскую кухню?

— Честно говоря, да.

— Могу я стать вашим ресторанным гидом и сию же минуту препроводить в одно великолепнейшее заведение?

— Честно говоря…

О боже! Ну сколько еще она будет честно говорить ему «да»? Она что, забыла все остальные слова?

— Я знаю, что да. И честно говоря, с удовольствием составлю вам компанию. Что-то захотелось пасты, пиццы, равиолей… Там каждый вечер живая музыка.

Ресторанчик «Вивальди» был заполнен людьми, и настроение у гостей было отменное. В одном зале кто-то уже танцевал под звуки зажигательных итальянских мелодий, в другом вдохновенно распевали караоке.

Незнакомец подозвал девушку-хостесс, и та мгновенно провела их за столик в самом тихом углу ресторанчика. Официант кивнул им издали и уже через минуту подлетел к столику с двумя коктейлями на подносе. «Вам как всегда, я правильно угадал?» — обменялся он улыбкой со спутником Изабеллы, и она поняла, что его здесь хорошо знают. Совершенно растерявшись, она сочла, что, прежде чем продолжить знакомство, зародившееся при столь странных обстоятельствах, неплохо было бы немного подбодрить себя коктейлем, тем более что взгляд темно-голубых глаз, пристально изучавших ее, лишил Изабеллу дара речи. Что с ней? Ведь она такая мастерица вести светскую беседу!

Странный звук вывел ее из оцепенения. Оказалось, она царапает соломинкой дно совершенно пустого бокала. Незнакомец поднял руку, и, как по мановению волшебной палочки, перед Изабеллой возник второй бокал.

Ей показалось, что музыка зазвучала громче. Цвета стали ярче, звуки отчетливей, а самой Изабелле пришло на ум, что она отлично проводит время. Что же она забыла сделать? Ах да: надо хотя бы поинтересоваться, как зовут человека, что сидит напротив, поблагодарить его, отметить, что здесь неплохой интерьер, вышколенный персонал, отменные напитки… Вот только зачем она проглотила залпом сразу два коктейля? Оливер бы такое не одобрил. Оливер… Кто такой Оливер?

— Потанцуем? — услышала Изабелла.

Изабелле наконец удалось повнимательнее рассмотреть незнакомца. Черты лица вполне европейские, но загар свидетельствует о том, что ее спутник уже давненько жарится под африканским солнцем. Кто он? На обычного туриста не похож, знает по имени даже уличных музыкантов. Работает в туристической фирме? Владеет отелем? Или просто свободный художник, подрабатывающий здесь в сезон аниматором или переводчиком? На вид лет тридцать пять, выше среднего роста, отлично сложен, держится свободно, раскованно… Не дожидаясь ответа, он поднялся, взял ее за руку и потянул к себе. Вставая, Изабелла задела ногой стул, который закачался и неминуемо должен был упасть. В последний момент незнакомец успел подхватить его.

— Тебе плохо? — обеспокоенно спросил он.

Несколько мгновений Изабелла бессмысленно смотрела на своего спутника. Неужто она опьянела до такой степени, что не держится на ногах?

— Не бойся, я не дам тебе упасть во время танца.

Они вышли на середину зала. Он коснулся ее талии, и Изабелле показалось, что она вот-вот потеряет сознание. Все поплыло перед глазами, и на свете не осталось ничего, кроме его лица…

Впрочем, гром не грянул, молнии не засверкали, и никто из гостей ничего не заметил. Жизнь шла своим чередом.

Они вернулись за столик. Он о чем-то спрашивал ее. А Изабелле было отчего-то чертовски весело. Она чему-то смеялась, восторгалась, ей вообще было на удивление хорошо в обществе голубоглазого незнакомца. Вечер удался на славу!

— Как тебя зовут? — выпалила она наконец.

— Я же тебе говорил, забыла? — был ответ, и вновь заиграла музыка, и вновь они отправились танцевать, и отплясывали что-то зажигательное настолько, что — Изабелла не сразу это заметила — им даже аплодировали посетители.

— Медленный танец, друзья. — Микрофон взял один из музыкантов.

Она не убрала руку с его плеча. Зазвучала лирическая мелодия, он придвинулся к ней вплотную. Она ощущала жар его дыхания, и ей мучительно хотелось, чтобы это мгновение никогда не заканчивалось. Густые волосы Изабеллы коснулись его щеки. Он вдохнул легкий аромат ее духов и почувствовал прерывистое дыхание молодой женщины.

Медленная музыка окружала танцующую пару. Он вел уверенно, все крепче сжимая ладонь Изабеллы в своей. Ей казалось, что ничего не может быть прекраснее этого ощущения — чувствовать на себе руки мужчины, наслаждаться его близостью… Изабелла закрыла глаза. Происходящее представлялось ей чудесным сном.

Когда она очнулась, вокруг никого не было. Они стояли друг против друга в фойе ресторана, и он обнимал ее, покрывая лицо и шею страстными поцелуями.

— Я больше не могу. Я хочу любить тебя, — шептал он, и слова его кружили голову, обещая неведомое…