Draco Silencio (СИ)

Она всегда любила петь, но никогда не делала этого на публику. Поэтому во время прослушивания ужасно волновалась и любимую французскую балладу спела, казалось, еле слышно. И уж совсем не ожидала, что ее голос приведет в такой восторг руководителя хора. И, как оказалось, не только его.

В тот памятный вечер в общей комнате Слизерина закатили шумную вечеринку по поводу удачного открытия змеиным факультетом квиддичного сезона.

Разгоряченные сливочным пивом загонщики с шестого курса потребовали от Нарциссы песню в свою честь. Краснея от всеобщего внимания, она исполнила ту самую балладу — чистый голос мягко перебирал летящие ноты, и шум в гостиной внезапно стих сам по себе. В загадочной полутьме неровные огненные пряди из камина подсвечивали золотом легкое кремовое платье девушки, играли бликами в ее светлых волосах, ласкали заалевшие щеки.

Смущенная, но довольная, она даже не подозревала, как прекрасна была в тот миг. На ней сошлись взгляды всех, кто присутствовал в комнате. И даже тех, кого там не было. На лестнице, ведущей в мужские спальни, застыл староста школы. Он спустился, дабы угомонить буянящих квиддичистов и их неуемных поклонников, однако так и не сошел с последней ступеньки.

Когда волшебство, рожденное пением Нарциссы, немного рассеялось, а в гостиной снова воцарился бардак, Люциус в два шага преодолел расстояние между ними и, легонько подхватив ошарашенную девушку под руку, вывел ее в коридор.

Через полторы недели уже весь Хогвартс знал, что Люциус Малфой, наконец, определился с выбором.

Конечно, ей пришлось нелегко — письма с угрозами и проклятиями от возмущенных поклонниц Люциуса она получала едва не каждый день. И все же, это был самый счастливый год в ее жизни. Любимый человек отвечал ей взаимностью, на Рождество ее официально представили семье Малфоев, а на летние каникулы она уезжала уже с помолвочным кольцом на пальчике. Сами каникулы она провела в Малфой-мэноре, изучая под чутким руководством будущей свекрови обычаи их семейства. А по вечерам, сбежав от надзора приставленной дуэньи, они с Люциусом гуляли по саду и целовались под луной.

Во время одного из таких романтических рандеву он рассказал ей о Клубе. Нет, она знала о нем и раньше — еще в школе Малфой периодически убегал на свои загадочные собрания. Однако Нарцисса приучена была не задавать лишних вопросов, поэтому уклончивые ответы парня воспринимала, как указку не лезть не в свое дело.

В тот вечер Люциус поведал ей значительно больше, но девушка к полученной информации отнеслась на удивление спокойно. Вовсе не потому, что так уж поддерживала идеи Пожирателей Смерти, но потому, что посчитала этот Клуб обычным ребячеством. Кучка романтиков, совсем еще мальчишек, решивших изменить мир в лучшую сторону, убежденных, что бразды правления нужно передать в руки чистокровных — затертая до дыр идея была стара, как мир. Поговаривали, что первым об этом заговорил еще великий Салазар. Но за последнюю тысячу лет никому так и не удалось воплотить ее в жизнь. Так что на причуды будущего мужа влюбленная невеста смотрела, мягко говоря, сквозь пальцы. В ту минуту она даже не подозревала, как сильно заблуждалась.

Быстро пролетело это довольно беззаботное для девушки время — сразу после ее выпуска они сыграли свадьбу, и Нарцисса стала миссис Малфой. В то время ее новоиспеченный муж уже принял Метку, но ей об этом рассказал лишь на следующий день после венчания — такой информацией можно было делиться только с законной женой.

Слушая благоговейные рассказы Люциуса о Темном Лорде, Нарцисса впервые задумалась о том, что все гораздо серьезнее, чем ей показалось. Масла в огонь подливал "Пророк" с его статьями о таинственном исчезновении магглов, погромах в Косом переулке и нападениях на семьи магглорожденных волшебников... Нарцисса встревожилась. Однако Люциус приложил тогда все усилия, чтобы усыпить ее бдительность. Молодая женщина ни в чем не могла упрекнуть мужа — он был нежным любящим супругом и все свободное от дел время посвящал жене.

Одна печаль омрачала их жизнь — у молодой четы никак не было детей. Целители — местные и зарубежные светила колдомедицины — пожимали плечами, утверждая, что и она, и Люциус абсолютно здоровы.

Нарцисса впала в депрессию. Ее муж все чаще возвращался домой к полуночи, а то и вовсе не приходил. Свекровь постоянно бурчала о дурной крови Блэков, поминая при этом Сириуса — кузена невестки, сбежавшего из дома несколько лет назад. Тогда Нарцисса впервые подумала о том, что завидует ему — в отличие от нее, он был волен делать все, что пожелает. Себе же она сейчас казалась беспомощной птичкой, запертой в золотой клетке...

За семь лет брака она уже успела смириться с тем, что никогда не сможет иметь детей. Поэтому, когда ее личный целитель сообщил ей радостную весть, она едва не лишилась чувств.

Все изменилось в один миг, жизнь снова заиграла яркими красками. Люциус вновь боготворил ее, а родители и свекры пытались угодить каждому капризу.

Драко Люциус Малфой родился жарким вечером в начале июня, возвестив всех о своем появлении на этот свет громким недовольным криком. И с тех пор во Вселенной Нарциссы засияло новое Солнце.

Их единственный сын рос точной копией отца — такой же красивый, сильный, самоуверенный и... ранимый. Но, к большому сожалению Нарциссы, Драко никогда так и не узнал своего отца по-настоящему — таким, каким тот был до того, как принес в жертву Темному Лорду свою любовь к сыну.

С тех пор Люциус изменился почти до неузнаваемости, и Нарцисса больше не видела в нем заботливого и нежного мужа. Вину за это она полностью возложила на Темного Лорда. Проживая каждый новый день, исполненный холода и отчужденности, она бессчетное количество раз представляла, какой могла бы быть их жизнь, если бы ее муж не поддался пагубному влиянию Волдеморта...

Тогда она еще не знала, через какие испытания им вскоре придется пройти — падение Лорда, позор, нависший над их семьей, попытки мужа избежать Азкабана, а затем — равнодушие: безграничное и всеобъемлющее. Сама она могла стерпеть все, что угодно, но когда речь заходила об их единственном сыне...

Драко с ранних лет рос с установкой на то, что он должен быть лучшим — достойным сыном своего отца и наследником древнего рода. Но Люциус все равно был вечно им недоволен, считая успехи сына слишком скромными для представителя великой фамилии Малфой.

За проступки Драко непременно полагались наказания, иногда и весьма жестокие. При этом имелось в виду, что это для его же блага. Не зря ведь девиз Малфоев гласил: "Наказание ведет к страху. Страх ведет к послушанию. Послушание ведет к свободе. Таким образом, наказание есть свобода".

Но хуже всего было то, что Нарцисса не могла предотвратить происходившего — Люциус пригрозил, что в случае ее вмешательства, сделает все, чтобы она никогда больше не увидела Драко...

У нее не было причин не верить ему. Поэтому она терпела. Они оба терпели — она и ее дорогой мальчик. Под покровом ночи она прокрадывалась в спальню к сыну — давясь подступившими слезами, тихо напевала ему нежные колыбельные и осторожно лечила его раны и ушибы...

На глаза навернулись непрошеные слезы. Она смахнула их рукой со щеки, внезапно осознав, что уже совсем стемнело. Ей было неизвестно, что перед тем, как Рон Уизли убил Люциуса, тот снова обрел утраченное чувство любви. Знай она это, то, возможно, сейчас не сидела бы в огромной мрачной комнате наедине со своими не менее мрачными мыслями...

Рядом послышался шорох, и в дверном проеме бесшумной тенью возник Сириус. Секунду он улыбался, а в следующий миг его красивое лицо уже обеспокоенно нахмурилось. Нарцисса поспешила успокоить мужа, подарив улыбку в ответ и протянув ему руку.

Легкое касание переплетенных пальцев — и вот она уже стоит, уткнувшись ему в грудь, жадно вдыхая терпкий аромат древесного одеколона.

Он немного отклоняется и смотрит ей в глаза, проверяя все ли в порядке. Она снова улыбается, привстает на цыпочки и нежно целует его в уголок губ. Уже в дверях Нарцисса оборачивается, безмолвным заклинанием зашторивая все окна.