Секрет его улыбки

Стоило ей случайно упомянуть о прошлом, как в зеленых глазах потухли смешливые искорки, и Люк вдруг поймал себя на мысли, что ему безумно хочется, чтобы она снова улыбнулась. А значит, не стоит ее ни о чем расспрашивать.

Да только что это с ним? Он же не собирается начинать новые отношения. Ни сейчас, ни потом. Флер раз и навсегда отбила у него всякую охоту с кем-либо встречаться. Разрыв сам по себе был непрост, но переживать все это под неустанным прицелом телекамер… Такого никому не пожелаешь.

Но и просто так оставить все нельзя. Слишком уж неуклюже закончился их разговор.

— А еще она совершила набег на мои обувные полки и едва ли не половину перетащила себе в постель. Верно я говорю, Мадам?

Поняв, что речь идет о ней, Балу посмотрела на Люка.

— Тогда понятно. — Джесс почесала зверушку за ухом.

— И что же?

— Теперь я могу представить, как сложилась ее жизнь. Прежние хозяева часто оставляли ее дома одну, не умели обращаться с собаками и не могли или не хотели ее дрессировать. — В ее голосе явно звучало неодобрение этими неведомыми людьми. — Если бы они удосужились заглянуть в Интернет, то нашли бы множество советов, как скрасить ей одиночество. Например, уходя, можно включать радио, или класть ей в постель старое полотенце, которое всю ночь пролежало в корзине с грязными рубашками, или выдавать ей специальные игрушки.

Сам Люк ни до чего подобного не додумался.

— И скорее всего, снедаемая смесью тоски и беспокойства, она погрызла в их доме все, до чего сумела дотянуться. — Джесс вздохнула. — Некоторым людям просто противопоказано заводить собак.

В том числе и ему самому.

— А теперь она просто не в состоянии нормально переносить одиночество и ее нужно к нему специально приучать.

— А это сложно? — Дурацкий вопрос. Наверняка она теперь решит, что он хочет узнать все подробности, чтобы оставить собаку себе. А он этого совершенно не хочет.

— Не очень, но на это потребуется много времени.

— Которого у меня нет. — Люк скривился. — Ты просто не представляешь, как ты нам помогла, и я не знаю, что бы мы без тебя делали. К тому же так приятно, когда есть хоть кто-то, кто на нее все время не жалуется.

— Мои туфли еще не пострадали от этих прекрасных зубок, так что все еще впереди, — улыбнулась Джесс.

— Что-то мне подсказывает, что Мими расстроилась не столько из-за этих дурацких туфель, сколько из-за того, что не смогла побыть со мной наедине.

Джесс покраснела.

— Извини, я не хотела мешать вашему свиданию.

— Поверь, у меня и в мыслях никогда не было ходить с ней на свидания. Да и желания такого нет.

— Она настолько невыносима?

Судя по удивленному виду, этот вопрос вырвался у нее против воли.

— Да. А сейчас лишние сложности мне точно ни к чему. — Последние слова он специально добавил, а то мало ли, вдруг еще вообразит, что он решил за ней приударить.

— Как бы так сказать… Я не хочу лезть не в свое дело, но газеты я читаю, и…

А есть вообще хоть кто-то, кто не следил бы за всем этим цирком, что устроила вокруг их развода Флер?

— Я поняла, на что ты намекаешь. Поверь, я не собираюсь превращаться в твою Фанатку Номер Один, а потом преследовать, или еще что-нибудь в этом роде, — закончила Джесс.

— Я знаю. Иначе напустил бы собаку на твой обувной шкаф.

— Обувной шкаф? — удивленно переспросила она.

— Мне кажется, у всех женщин он есть. — Во всяком случае, у Флер была целая гардеробная, где она аккуратно расставляла бесконечные туфли по цвету и высоте каблука. А еще у нее было целых десять пар черных туфель-лодочек, разницы между которыми он вообще не видел.

— У меня всего три пары обуви. Или нет, четыре, если считать еще и беговые.

— Ты мне определенно нравишься, — усмехнулся Люк. — И как же ты не похожа на всех, с кем мне обычно приходится общаться!

— Спасибо. Наверное. — Джесс улыбнулась, и Люк почувствовал, как по спине пробежала волна сладостной дрожи. Но что же это с ним? Они же едва знакомы, почему он так странно на все реагирует? — Так, просто для справки, кажется, ты мне тоже нравишься. — На секунду замолчав, она поморщилась. — Извини, наверное, ты уже устал слушать, как все кругом тебя любят.

— Конечно, мне частенько такое говорят, но я достаточно умен, чтобы понимать, что это всего лишь пустые слова, за которыми ничего нет. Меня настоящего они не знают, а значит, не могут и любить. Просто путают меня реального и сыгранных мной персонажей. — В этом-то и заключалась половина их проблем с Флер. Она любила придуманный образ, а не его настоящего. Остальное заключалось в том, что он не мог дать ей того, чего она хотела.

— Да, кажется, я тебя понимаю. Встретив на улице актеров из сериалов, которым достались отрицательные роли, фанаты часто начинают на них орать, забывая, что на самом деле они могут быть весьма и весьма достойными и хорошими людьми, — задумчиво произнесла Джесс. — Так ты не красивый, очаровательный, шикарный англичанин с небрежной прической, который не слишком хорошо говорит о своих чувствах?

— И как ты только догадалась? — усмехнулся Люк, но при этом он прекрасно понимал, что на самом деле это описание не так уж и далеко от истины. В конце концов, не просто же так его постоянно звали на подобные роли. — Ладно, наверное, мне уже пора тебя отпустить. Отличного тебе вечера с сестрой и подругой.

— Да, я правда лучше пойду. И спасибо еще раз за фотографии. Надеюсь, ты тоже сегодня хорошо отдохнешь. — Напоследок она еще раз приласкала собаку. — А ты будь хорошей девочкой, завтра мы с тобой еще позанимаемся и снова побегаем. — Она подняла глаза на Люка. — Кстати, она обожает бегать, а на свете нет ничего лучше пробежки вместе с собакой.

— Если ты считаешь это тонким намеком, то каким тогда уж будет толстый…

— Могу подсказать, — усмехнулась Джесс. — Если тебе нужно весь день вежливо общаться с людьми, когда так и хочется взять их за шкирку и трясти, пока не посыпятся зубы… Тогда просто пробегись вместе с собакой, и все снова станет на свои места, а жизнь обретет смысл. Даже если тебе придется прятаться от людей за темными очками и дурацкой шляпой.

— Я не ношу темные очки и дурацкие шляпы.

— Ну конечно. — Джесс скрестила руки на груди. — Сестра скупает все журналы с твоими фотографиями, так что не пытайся мне врать. У тебя есть дурацкая круглая шляпа без полей. Я видела.

— Попался, — рассмеялся Люк. Когда он вообще последний раз встречал человека, с которым можно было бы вот так запросто шутить и болтать о глупостях?

— Балу, дорогая, прошу тебя, стащи эту шляпу и хорошенько ее погрызи. Тогда ему придется сходить в магазин и купить себе что-нибудь нормальное.

— А что входит в твои представления о нормальности? Войлочная шляпа? Феска? Цилиндр?

— Но ты же не Шерлок Холмс, Доктор Кто или Фред Астер!

— Но я актер. Так что вполне мог бы. Если захочешь. — Он отбил пару ритмов чечетки. — Ну чем не Фред?

— Это вызов?

— А почему бы и нет? — усмехнулся Люк, желая лишь об одном. Чтобы она бросила ему вызов и предложила себя поцеловать. Потому что сейчас ему безумно хотелось именно этого.

Но, похоже, именно в эту секунду Джесс осознала, что их безобидный флирт зашел слишком далеко, и в ее глазах вспыхнула паника.

— Ладно, я все-таки пойду, меня уже ждут. До завтра, прощай, солнышко.

Она еще раз погладила собаку, как бы поясняя, что «солнышко» — это не он, а лабрадор.

А жалко.

Его определенно тянуло к этой женщине, и, судя по всему, чувство было взаимным. Но поддаться этому притяжению было бы слишком большой глупостью. Для них обоих. Они живут в совершенно разных мирах, а если еще окажется, что она, как и Флер, хочет того, чего он никогда не сможет ей дать…

Того, что нельзя закончить, лучше вообще не начинать.

Глава 3

Ровно в полвосьмого раздался звонок.

— Пицца! — объявила Шеннон, стоило Джесс только открыть дверь.