Сон в летний день

Франки села на кровати и с вызовом спросила:

— Почему нельзя в деревню?

Браден пожал плечами:

— Если вы очень желаете, то поясню. Хотя жители деревни думают, что вы появились из ниоткуда, все же половина из них хочет объявить вас святой, а другие — зажарить вас на вертеле, сжечь как колдунью.

Глаза у Франки расширились, а горло сжали спазмы, когда она представила это.

— Я боюсь!

Он поцеловал ее в кончик носа.

— Мудрая женщина. Я не знаю, что лучше: быть или святой, или ведьмой. Люди плохо переносят контрасты, вы знаете. Во что они верят, то для них и есть настоящее.

— Спасибо за попытку успокоить и убедить меня, — сказала Франки, наблюдая, как Браден выпрямился и стал застегивать пояс с мечом.

Браден улыбнулся вновь:

— Вы желанны здесь, миледи. Я пришлю Мордага, и он принесет вам одно из платьев моей сестры, а также завтрак.

У Франки появилась перспектива попасть в женскую компанию.

— У вас есть сестра? Тогда я хотела бы иметь удовольствие встретить ее.

На лице Брадена появилось строгое, угрюмое выражение.

— Это невозможно, — сказал он. Затем, без дальнейших объяснений, повернулся и вышел из комнаты, оставив Франки одну.

Однако Браден сдержал слово и прислал Мордага с нижней юбкой и платьем из мягкой голубой шерсти. Принес он и черный хлеб, воду и пятнистые груши для завтрака. Нижняя юбка и платье были восхитительными — как раз то, что она надеялась найти в магазине одежды утром после приезда в Англию.

Франки остановилась на каменной лестнице, потрогала каменную стену, как будто проверяя ее реальность. Странно, но ее память о будущем, которое располагалось через шесть столетий вперед и в котором она реально жила, потускнела подобно случайной грезе. “Это все есть на самом деле, это все реально существует: Сиэттл, гостиница, магазин одежды — это все реальность. Я не должна забывать об этом!” Она отправилась дальше, держась в тени. Переждала, спрятавшись, когда услышала голос, не желая подвергать себя неожиданной встрече со слугами или рыцарями, которые могли хорошо рассмотреть ее во время карнавала. Увы, Франки почти не обладала опытом прятаться и ускользать от опасности в замках. Она уже добралась до кухни и обернулась инстинктивно назад, будучи почти уверенной, что никого нет позади, и в этот момент столкнулась с Аларисом. Он остановился и схватил ее за плечи.

— Постой, красотка, — обратился он к ней. — Скажите, как вы оцениваете душевные силы моего легендарного брата?

Франки чувствовала себя неуютно в его присутствии, несмотря на то, что Аларис дружелюбно улыбался и его прикосновения были осторожными. Ей показалось, что от этих веселых ярких глаз исходит опасность.

— Извините, — ответила она с каким-то замешательством. — Я никогда не встречала кого-либо подобного Брадену, и я наслаждаюсь его присутствием.

“Несомненно, это очень сдержанное высказывание”, — подумала Франки, когда память подсказала, каким наслаждением наполнялись ее разум и тело, когда она была с герцогом. В коридоре было сумрачно, и Аларис не увидел, как у нее заблестели глаза при этих воспоминаниях. Но вспоминая, Франки не заметила, что Аларис более тесно прижал ее к себе. Его ослепительная улыбка исчезла, когда она сделала попытку освободиться.

— Наверное, вы наслаждаетесь одиночеством в башне, миледи, — сказал он, отвешивая придворный поклон. — Я был удивлен, как Браден допустил такой промах, оставив вас одну. Мне ничего не остается, как сопровождать вас, чтобы поддержать честь семьи.

Поначалу Франки опасалась поведения Алариса, но затем согласилась, что будет безопаснее находиться в его компании. Когда Аларис привел ее во внутренний дворик, где солнечные лучи золотились подобно осязаемым звукам музыки, дух Франки воспрянул. Подобно всем жителям Сиэттла, Франки любила солнечный свет. Она подняла лицо навстречу солнечным лучам, как бы впитывая их живительную силу. Когда открыла глаза, Аларис улыбался ей.

— Мне сказали, что вы прибыли вчера, совершенно неожиданно, прямо на деревенскую ярмарку. Это правда?

Франки подняла юбку небесно-голубого шерстяного платья и пошла по траве, направляясь к рощице, которую видела раньше из окна комнаты Брадена. Она подумала, что если ветви кленов достаточно крепки, чтобы выдержать ее, то можно бы, забравшись на дерево, увидеть, что происходит за стенами замка.

— Конечно, нет, — весело солгала она Аларису, чувствуя, что было бы неразумно сказать ему правду. — Я прибыла с группой актеров и просто участвовала в массовых сценах, ничего определенного не делая.

Аларис, не останавливаясь, продолжал широко шагать. У него фигура была сходна с Браденом, за исключением того, что он немного меньше и более хрупкого телосложения.

— Я, конечно, мог бы не задавать вам вопросов, но трудно представить, что вы прибыли откуда-то незамеченной. Вы вся сверкаете красотой, есть какая-то проницательность в вас, как будто вы посвящены в какие-то тайные замыслы, которые не дано понять остальным.

Они прошли через высокую траву, двигаясь между каменных надворных строений, выглядевших угрюмо, пока Франки обдумывала его реплику. Она видела клены, манящие, предлагающие уединение в своей ароматной листве. В конце концов она решила ответить вопросом:

— Какая разница! Несомненно, вы не поверите в нелепый вздор, что я колдунья или ангел?

Франки показалось, что лицо Алариса напряглось, хотя она не могла это утверждать определенно.

— Конечно, я не верю в это, как и мой брат, я — образованный человек, но я знаю, как опасна может быть вера простых людей.

Они добрались до рощицы, и Франки с интересом рассматривала деревья с раздваивающимися стволами, с большим количеством крепких ветвей.

— У меня уже было объяснение по этому поводу, — сказала она, не глядя на своего спутника, вспоминая счастливое детство в Сиэттле и большой вяз, стоявший во дворе. — Не беспокойтесь, Аларис. У меня нет намерений попасть в деревню и кого-либо возбуждать и провоцировать снова, — с этими словами Франки подоткнула немного юбку, обхватила ствол дерева двумя руками и взобралась на развилку.

— Что вы там делаете, — протестовал Аларис. — Вы сломаете ногу!

Франки раздвинула шелестящую листву и осмотрелась.

— Вы очень добры, Аларис, и я не хочу, чтобы вы обижались на меня, — обратилась она добродушно вниз и, надежно устроившись на дереве, устремила свой взор за пределы замка.

Деревня состояла из глинобитных строений с соломенными крышами, которые в большинстве своем стояли на том же месте, что и шесть столетий в будущем, однако лес на западе выглядел гуще и более дремучим. Отдельные деревья стояли вдоль дорог, указывая направление к полям, а служили в качестве дорог узкие коровьи тропы. Вдали, за зеленеющими нивами, Франки видела одну-две небольшие фермы, но было совершенно ясно, что Браден владелец всего этого.

— Спускайтесь вниз, — умолял ее Аларис немного возбужденным, вибрирующим голосом. — Это не женское занятие — лазать по деревьям!

— Вы совершенно правильно полагаете, что я не леди, — ответила Франки радостно, сидя на толстой ветке и расправляя юбку. Делая это, она вспомнила, как изменилось внезапно настроение Брадена, когда он упомянул о сестре. — Вас только двое в семье, вы и Браден, или имеются и другие члены?

— У нас есть сестра, — ответил Аларис. — Теперь спускайтесь вниз, пока я не забрался и сам не снял вас оттуда.

Он сказал, что есть сестра. Когда Браден говорил о своей сестре утром, то использовал прошедшее время.

— Расскажите мне лучше о вашей сестре. Как ее зовут? Где она живет?

Голос Алариса поднялся через листву клена:

— Ее имя Рианна, ей семнадцать лет и Браден продал ее дальнему родственнику. В Шотландию. Кроме того, он обещал меня приковать цепью к стене и высечь, если узнает, что я говорю об этом. Теперь, пожалуйста, сойдите вниз.

Франки задержалась, задумавшись.

— Вы хотите сказать, что он силой принудил ее к браку с человеком, которого она не любила?