Отпуск на краю земли

— Тебе нужно поменьше сидеть дома.

Она бы рассмеялась над его ответом, если бы не любовалась шахматами. С каким мастерством и искусством изготовлена каждая фигура! У нее захватило дух. Роль королей выполняли могучие дубы, ферзей — изящные плакучие ивы, а слонов — прямые тополя.

Затаив дыхание, Джоузи взяла одну из пешек — миниатюрную банксию — и принялась восхищаться деталями резьбы. На тонких ветках можно было разглядеть все цветки цилиндрической формы.

Как же он сумел такое изготовить?

— Ты играешь в шахматы?

Джоузи подскочила от испуга: она не заметила, что Кент подошел к ней. Мужчина нагнулся, чтобы рассмотреть пешку, которую она держала в руке. Она чувствовала его дыхание у себя на виске.

— Я

Он отступил, и она обнаружила, что снова может дышать.

— Вообще-то, нет. — Джоузи поставила пешку обратно на доску. Ей было грустно, но она попыталась улыбнуться. — Отец обучал меня, но потом он заболел.

Выражение глаз Кента Блэка смягчилось. Как будто сильный зимний ветер внезапно сменился легким весенним ветерком. У Джоузи учащенно забилось сердце.

— Сожалею насчет твоего отца, Джоузи.

— Спасибо. — Он назвал меня Джоузи.

— Сожалею, что он так и не успел научить тебя играть.

— Я тоже.

— Если хочешь, я буду давать тебе уроки.

Джоузи показалось, что он удивился собственному предложению.

— Мне бы очень этого хотелось. Когда? Сейчас?

— Нет. По понедельникам, днем, — после паузы сказал Кент. — Примерно в это же время.

Сегодня вторник. До понедельника еще шесть дней.

Она заставила себя улыбнуться.

— Буду ждать с нетерпением. — Теперь ей надо чем-то заполнить всего шесть дней.

— Почему бы нам не выпить чаю на свежем воздухе? — Кент взял поднос с посудой, и Джоузи ничего не оставалось, кроме как последовать за ним.

Они устроились на веранде. Кент налил чаю в кружки, Джоузи нарезала торт большими треугольными кусками. Получив свою порцию, мужчина так жадно набросился на нее, словно уже несколько дней ничего не ел.

Джоузи отрезала ему еще один кусок.

— Ты вырос в этих краях?

— Нет. — Он настороженно поглядел на нее.

Она улыбнулась.

— Это всего лишь полуфабрикат из пакета. — Девушка указала на торт. — Вообще-то я готовлю гораздо лучше.

— Это хорошо.

Кент вел себя гораздо дружелюбнее, чем прежде, но в его глазах по-прежнему оставалось настороженное выражение. До сих пор Джоузи еще никто не остерегался. Ей не нравилось это ощущение.

Может, сказать что-нибудь нелогичное?

Она пристально посмотрела на торт. Ее губы дрогнули.

— Жаль, я не взяла с собой цветного сахарного драже для украшения.

Кент подавился.

— Но парни вроде тебя, вероятно, не любят цветного сахарного драже. Возможно, ты любишь шоколад, но не цветное сахарное драже.

Кент пристально посмотрел на нее. Настороженность исчезла из его взгляда, он откинул голову и рассмеялся. Теперь он выглядел совсем иначе, и у Джоузи захватило дух…

Теперь она могла представить, как такой Кент целуется с женщиной. Джоузи прямо-таки видела это, ярко и живо.

Впрочем, даже если и видела, это не означало, что она хотела, чтобы Кент поцеловал ее.

Вовсе не означало!

Кент расправил плечи, разминая ноющие мускулы. Большую часть дня он чинил сломанный забор, и ему до смерти хотелось выпить послеполуденную чашку чаю.

И доесть шоколадный торт, который вчера испекла Джоузи. Он не помнил, когда последний раз так вкусно ел. У него заурчало в животе. Потекли слюнки. Он уже собирался отпереть ворота, но вдруг замер.

— Кент?

Джоузи.

Он посмотрел поверх дощатого забора и увидел, что девушка стоит на верхней ступеньке крыльца его коттеджа. Она подняла руку, собираясь постучать в дверь. В другой руке она держала тарелку с чем-то напоминающим только что испеченное печенье.

У него снова заурчало в животе. Слюнки потекли еще сильнее. На солнце ее волосы переливались всеми оттенками лакированного сандалового дерева. Кент не мог поверить, что когда-то считал, будто они — мышиного цвета. Его охватило предвкушение. Он снова потянулся к замку на воротах, но вдруг вернулся к реальности.

Я не делаю ничего подобного. Я не устраиваю послеполуденных чаепитий.

Игре в шахматы ты тоже не обучаешь, насмешливо заметил внутренний голос.

Да… ну, я избавлюсь от этой повинности, как только придумаю, как.

— Кент? — произнесла Джоузи мягким контральто и огляделась по сторонам.

Кент тихо выругался и, нагнувшись, спрятался за забором.

Взрослые мужчины не прячутся за заборами, сказал он себе. Ради бога, чем ему может повредить еще одна чашка чаю в обществе Джоузи? Вчера это его не убило.

Кент помрачнел. Он знал, чем это может ему повредить. Он заметил — она чувствует себя одинокой. Если сегодня он снова выпьет с ней чаю, это войдет в привычку. Она начнет на него полагаться. Нахмурясь, он посмотрел на свои огрубевшие от работы руки. Он не позволит, чтобы такое случилось.

Если сегодня он выпьет чаю с Джоузи Питерсон, к концу недели она окажется в его постели.

Но Кент понимал — женщины вроде Джоузи не позволяют себе легких интрижек.

А мужчины вроде него не могут предложить большего.

Он отошел бочком от забора и незаметно ускользнул по той же дороге, по которой пришел. Кента мучило одновременно и чувство вины, и желание. Он пытался убедить себя в том, что так лучше для них обоих. Но у него ничего не получалось.

Он рассердился и зашагал еще быстрее. Черт бы побрал Джоузи, она ему мешает! Черт бы ее побрал, она посягает на его убежище!

ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ

В четверг утром, когда Джоузи проснулась, шел дождь. Решив выпить кофе, она уселась на крошечной веранде на легкий складной стул с ярким узором, который купила вчера, когда ездила в Глостер.

Джоузи погладила Молли по голове.

— Вряд ли мы сегодня пойдем гулять.

Интересно, повлиял ли дождь на планы Кента. Окажется ли он дома, если она решит угостить его горячими булочками?

Все ли у него в порядке? В последний раз она его видела во вторник днем. Что, если Кент упал в какой-нибудь глубокий овраг и сломал ногу? Что, если его ужалила змея?. Что, если…

Перестань, сказала себе Джоузи. Одному богу известно, сколько лет Кент прожил в Игл-Риче. Из-за того, что она сюда приехала, он не станет ломать себе ноги и его не начнут жалить змеи.

Кент просто менее общителен, чем она. Вчера Джоузи отведала кофе в двух разных кафе на главной улице Глостера, заодно упиваясь шумом и суматохой. Через несколько дней, когда ей надоест уединение, она снова сделает то же самое.

Но не сегодня. Сегодня она займется рукоделием: будет украшать вышивкой подушку или сделает красивый подсвечник.

Или можно дочитать газеты.

Вчера Джоузи скупила все имевшиеся в продаже газеты и не прочла еще и половины.

Или начну читать роман.

Она приобрела шесть романов.

Джоузи допила кофе и вернулась в домик, собираясь принять решение. Но в домике было скучно и уныло, и она почувствовала, как ее покидает энергия.

Вчера, не застав Кента дома, она вернулась сюда, рухнула на стул и глядела на стену до тех пор, пока не стемнело.

Когда она наконец пришла в себя, ей стало страшно. Она не хотела, чтобы это повторилось.

— Знаешь что, Молли? — В ответ собака застучала хвостом по голым доскам пола. — Сегодня мы придадим этому домику жилой вид. Потому что я хочу остаться в здравом уме.

Открыв чемодан, Джоузи принялась перебирать вещи. Может, ее что-нибудь вдохновит? Внезапно Джоузи рассмеялась. Саронги! Она взяла с собой саронги.

Джоузи воображала, что поселится в хорошеньком маленьком бунгало, окруженном цветущим садом, расположенным поблизости от бассейна. Она представляла себе экзотические напитки в кокосовых скорлупах, из которых лихо торчат яркие бумажные зонтики.