Огонек в ночи

3

Мир, в котором родился и рос Стэнли Годдард, всегда был суровым и даже жестоким. Этот мир походил на комнату, состоящую из одних только углов, и тот, кто попадал в него, либо обтесывал себя, отсекая лишнее – жалость, сострадание, доверчивость, благородство, – либо уходил со сцены, не вписавшись в строгие рамки. Стэнли уже не помнил, были ли в нем когда-то сострадание и доверчивость, но зато хорошо помнил слова одного из самых известных гангстеров времен «сухого закона»: «Для меня жалость – это убить врага одной пулей».

Глядя на понуро стоящих перед ним Джейка Морригана и Зака Престона, Годдард, разумеется, не думал о том, сколько пуль всадить в голову каждому из них. Ни Зак, ни Джейк не были его врагами. Они даже не были его работниками. Слугами? Пожалуй. Оба действовали в силу своих способностей, и их трудно было обвинить в отсутствии рвения, старательности, энергичности. Чего недоставало этим двоим – и не только им, – так изобретательности, умения находить иные решения, просчитывать их. К сожалению, объединяя этих двоих он сам допустил ошибку но, он умен, за его спиной работа в тактическом отделе ФБР. Что ж ясно. Нужен опытный Охотник, способный в случае необходимости отказаться от силков и капканов в пользу острого кинжала или пули. Стэнли знал такого человека. Наверно, его следовало привлечь раньше. Почему он это не сделал? Потому что понадеялся на своих? Или пожалел денег? А может, вообще неверно оценил положение? В любом случае виноват он сам. Неужели старею?

В последние год-полтора такие мысли приходили в голову все чаще. Шестьдесят два года – пора и на покой. Почему же он не уходил от дел? Мог бы уехать во Флориду, на Багамы или куда-нибудь еще, где всегда тепло, где старики вроде него нежатся под солнышком, потягивая пинаколаду, и встают с шезлонга только для того, чтобы прогуляться до ювелирного магазина с очередной юной красоткой.

Каждый раз, когда мысли поворачивали в эту сторону, Стэнли Годдард обещал себе, что уйдет на отдых после следующего дела. Кого он пытался обмануть? Уж точно не себя, потому что, если и был в чем-то уверен, так это в том, что никогда не сможет сидеть без дела, пересчитывать мятые бумажки в потайном сейфе или пялиться в телевизор. Стэнли относил себя к разряду тех людей, тех настоящих мужчин, которые до последнего держатся в седле и умирают в одночасье. И лишь в редкие минуты откровенности он признавался самому себе, что боится другого мира, того мира, где сострадание и взаимопомощь не воспринимаются как слабость, того мира, в который он просто не может вписаться, потому что уже давно превратился в жесткую фигуру из острых углов.

– Ладно. – Он положил перед собой руки с проступающими под дряблой, морщинистой кожей синими нитями вен. – Номер запомнили?

– Не успели, шеф, – признался Джейк и охнул так тяжело, как вздыхает в предсмертный час грешник, знающий, что уже не успеет покаяться. – Все произошло слишком быстро. Не пойму, откуда взялся этот «чероки».

Зак ничего не сказал, но еще больше втянул голову в плечи, как разбивший стекло и ожидающий заслуженного подзатыльника сорванец.

– Что с Гомесом? – спросил Годдард. – Он знает эту девчонку?

– Похоже, что нет. Клянется, что просто увидел ее в торговом центре и сунул кассету ей в сумочку. По-моему, не врет.

– Точно не врет, – добавил Зак. – Я его так прижал, что на вранье у него уже сил не оставалось.

Годдард задумчиво кивнул.

– Так что, сделка отменяется? – робко поинтересовался Джейк. – Даем отбой?

Как у него все легко. Даем отбой. Бизнес не терпит пустоты. Эту истину Годдард постиг давно и не раз убеждался в ее справедливости. Стоит дать отбой, пойти на попятную, отступить, как твое место сразу же займут другие – более молодые, более наглые, рискованные и бесшабашные. Им неведом страх, им нечего терять, они не умеют ценить жизнь! Ни свою, ни чужую.

Заниматься торговлей оружием Годдард стал относительно недавно, но уже провернул несколько операций, положив в карман – точнее, на счет в одном из банков на Каймановых островах – солидную сумму. На этот раз он собирался купить и продать партию переносных зенитно-ракетных установок. Канал поставки был уже отработан – оружие привозили из России, но не напрямую, а через пот средника в Канаде. Покупатель-мексиканец торопил. Годдард не знал, против кого будут использованы ракеты, да это его и не интересовало. И главным в предстоящей операции были даже не деньги, а желание доказать самому себе и другим, что порох еще есть, что его рано списывать со счетов.

– Нет. Ничего не отменяется. Продолжаем действовать по плану.

– Но если кассета…

– Кассетой займется другой, – резко оборвал Джейка Годдард. – Я вызываю Слая.

Он заметил, как напряглись Морриган и Престон. Настоящее имя Слая, прозванного так за исключительное сходство с актером Сильвестром Сталлоне, знал лишь узкий круг посвященных. Слай появился на сцене четыре года назад и быстро стал одним из самых высокооплачиваемых киллеров Западного побережья. Для него не существовало невыполнимых заданий, и он мастерски владел едва ли не всеми приемами убийства. Конечно, услуги такого профессионала стоили недешево, но у Годдарда, ограниченного во времени, не было иного выбора. К тому же Слай мог не только запросто отправить человека на свидание с душами предков, но и выполнить всю подготовительную работу.

– Шеф, я слышал, что Слай сейчас в Пакистане, – осмелился подать голос Зак.

– Я не собираюсь отправлять тебя на его поиски. Свяжусь с ним сегодня же, а вы постарайтесь отыскать хоть какие-то следы девчонки. Понятно?

Оба кивнули.

– Все, свободны. Оставаться на связи.

4

– Не ожидали? – Он едва заметно улыбнулся, выключил двигатель и открыл дверцу. – Выходите. Будьте моей гостьей.

– Еще раз спасибо. – Грейс вышла из машины и огляделась. Дом стоял на склоне горы, окруженный с трех сторон подступающими близко деревьями. Четвертая сторона оставалась открытой, и Грейс видела уходящий далеко, к самому горизонту, лес, рассеченный синей полоской реки.

– А где же Сиэтл? – стараясь не выдать внезапно шевельнувшейся тревоги, спросила она. – Или, может, мы уже и не в штате Вашингтон?

– Сиэтл – там. – Незнакомец вытянул руку в направлении на северо-запад. – А там, – он повернулся и показал почти строго на юг, – вулкан Рейнир. Вы сможете увидеть его, если поднимитёсь на кряж. И, уверяю вас, мы по-прежнему в штате Вашингтон. Кстати, за домом растут рододендроны, которые подтвердят мои слова.

– А щеглов у вас тут нет? – пошутила Грейс.

– Здесь есть все, чем славится наш Вечнозеленый штат.

– В том числе и телефон?

– Разумеется. – Незнакомец жестом указал на дверь. – Прошу.

Сложенный из камня двухэтажный особняк больше походил на крепость, но, подойдя ближе, Грейс заметила на стене у входа электронную панель с кнопками. Ее спаситель ловко набрал четырехзначный код, не потрудившись даже скрыть его от незнакомой женщины. Что бы это могло значить? Я доверяю тебе – ты можешь доверять мне? Оглядевшись, Грейс обратила внимание на отсутствие линии электропередачи, но зато заметила на крыше спутниковую «тарелку». Джип, «тарелка», собственный электрогенератор…

Тяжелая дверь бесшумно закрылась за ее спиной, и Грейс оказалась в небольшом полутемном холле. Рассмотреть его как следует она не успела – хозяин, взяв гостью за локоть, повел ее дальше, – но украшавшая стену картина Эдварда Хоппера вполне могла быть подлинником.

Он пропустил ее в просторную комнату, выполнявшую, судя по обстановке, функции библиотеки и гостиной: деревянный, заполненный книгами стеллаж вдоль стены, камин за искусно сработанной железной решеткой, мягкий, обтянутый темным бархатом диван, два кресла и резной столик между ними.

– Телефон вон там, в углу. – Гостеприимный незнакомец кивнул в сторону полочки с наисовременнейшим аппаратом. – Я оставлю вас ненадолго. Устраивайтесь. Что… – Он вдруг покачал головой и хлопнул себя ладонью по лбу. – Извините, забыл представиться. Майкл Бердсли, к вашим услугам.