Когда туман рассеется

– Какая роскошь, – уже в который раз повторяла Флоренс. – Вы меня балуете.

– Вот. Будь вы моей женой, я бы вас всегда баловал, – сказал он с улыбкой, – а не обращался бы с вами, как со своей собственностью.

Взгляд, который он обратил на нее, был серьезным и в то же время чувственным. Флоренс стало жарко, пальцы стиснули ножку бокала, и, чтобы уклониться от этого взгляда, она залпом допила остаток вина. Он тут же снова наполнил ее бокал, налил и себе, и несколько минут они сидели в молчании.

Мимо проплывали катера и яхты, пассажиры махали им руками и выкрикивали приветствия – у Клода, видимо, была масса знакомых, – но никто не подплыл ближе, чтобы не нарушать их уединение.

– Так вы не собираетесь возвращаться к Джасперу? – вдруг спросил он.

– Господи, нет! – воскликнула ошарашенная Флоренс. – Мне даже мысль об этом внушает ужас.

– Иногда мужчины типа вашего бывшего супруга обладают над женщинами властью, которой трудно противостоять.

Флоренс покачала головой.

– Разрыв с Джаспером – самое лучшее, что я сделала в жизни.

Наконец Клод сказал, что пора трогаться. Он поднял якорь, но когда повернул ключ, мотор не завелся. Клод чертыхнулся вполголоса.

Интересно, похож ли мотор глиссера на автомобильный? – подумала Флоренс, но тут же одернула себя. Она не собиралась снова вспоминать о Джаспере. И как только ему удается постоянно проникать в ее мысли? Конечно, во всем виноват телефонный звонок, который пришелся так некстати. Пока она не перезвонит маме и не выяснит точно, что нужно ее бывшему мужу, эти мысли будут преследовать ее.

Она смотрела, как Клод откинул крышку и принялся возиться с проволокой, затем сделал вторую попытку завести мотор. Когда тот наконец заработал, Клод удовлетворенно хмыкнул.

– В чем там было дело? – поинтересовалсь Флоренс.

– Думаю, неполадки с топливным насосом. Он уже не в первый раз выкидывает такие шутки. По правде говоря… – Он не закончил фразу.

– Что? – нахмурилась Флоренс.

– Пожалуй, придется пристать к берегу и хорошенько проверить его. Лучше перестраховаться, чем потом раскаиваться.

В этом месте по всей линии берега высились шикарные виллы стоимостью в миллионы долларов с садами, спускавшимися ярусами к воде. Флоренс разглядывала их, пока они обедали, и пыталась представить, что за люди в них живут.

– Не вижу, где вы сможете, здесь пристать.

– Нет ничего проще. Я живу здесь. – И он укалазал на одну из самых элегантных вилл.

Флоренс нахмурилась.

– Вы здесь живете?!

Ей стало не по себе. Если Клоду принадлежит один из этих домов, значит, он фантастически богат. А если так, почему он не сказал ей? Клод успел убедить ее, что заслуживает доверия, и только она почувствовала себя рядом с ним спокойно и уверенно, как теперь эта неожиданность!

Клод должно быть увидел, что она переменилась в лице, и рассмеялся.

– Я живу в мансарде лодочного сарая.

– Вы хотите сказать, что снимаете эту мансарду?

– Жилье полагается мне за работу, – заявил он несколько самодовольным тоном.

– Но это должна быть постоянная работа, – сказала она, удивленно раскрывая глаза и в то же время испытывая облегчение. – Вы что же, трудитесь здесь главным ремонтником?

– В каком-то смысле да. Я чиню лодки. Это моя главная страсть. У хозяина их целая флотилия, и без дела сидеть не приходится.

– На данный момент, – сказала она со смешком, удивляясь себе, что могла испытывать какие-то сомнения по поводу его общественного положения. – До тех пор пока вы не увлечетесь чем-то еще.

– Вы уже неплохо меня изучили, – ответил он, тоже смеясь.

– Ваш босс, наверное, сказочный богач, раз живет в таком месте, – сказала она, разглядывая дом, самый большой на берегу.

Глиссер Клода показался бедным родственником, когда он привязал его рядом с красавцем, стоявшим у причала. Видимо, это был глиссер владельца дома.

Клод помог ей выбраться на берег, и когда их руки соприкоснулись, по ее телу пробежал трепет желания. Флоренс не выдернула руку, хотя это стоило ей усилий. Она только потупилась, молясь, чтобы Клод не заметил ее реакции. Когда он выпустил ее руку, Флоренс с облегчением перевела дыхание, злясь на себя за то, что позволила себе подобные чувства. Но как могла она остановить их, если прежде даже не подозревала об их существовании? Ведь сегодня не случилось ровным счетом ничего, что могло бы спровоцировать это ощущение. Клод вел себя как настоящий джентльмен.

Но предаваться раздумьям было некогда. Клод поднялся впереди нее по крутой деревянной лестнице на благоустроенный чердак. Сама вилла стояла выше на пригорке, и с причала ее не было видно.

– Здесь очень мило, – искренне сказала Флоренс. – Вам просто повезло.

И она решительно изгнала посторонние мысли из головы.

– Меня здесь все устраивает, – согласился он.

– Меня бы тоже такая квартира вполне устроила, – заметила Флоренс. – Я бы не желала лучшего жилья.

Стены и потолок мансарды были бревенчатые, пол тоже деревянный, покрытый лоскутными ковриками. Жилое пространство отделялось от кухни стойкой, узенькая лестница вела наверх, где на галерее приютилась спаленка и крошечная душевая. Для холостого мужчины квартира была вполне удобной. Типично мужское жилище, подумала Флоренс: простая незамысловатая обстановка, прочная практичная мебель, каждый предмет имеет конкретное назначение, случайных вещей нет вообще.

– Пейте сок, а я пока пойду взгляну на глиссер. Я вернусь очень скоро.

– Может быть, я могу чем-то помочь? – предложила Флоренс.

– И запачкаете свои прелестные ручки. Нет, благодарю, это мужская работа.

Флоренс уперла руки в бока и смерила его возмущенным взглядом.

– Это шовинизм? Вы забыли о моих братьях. Я никогда не была маменькиной дочкой и умею делать мужскую работу не хуже мужчин.

– Правда? – Ее негодование заставило его усмехнуться. – Обещаю принять это к сведению. А пока все же присядьте, как подобает королеве в гостях у подданного. Я в самом деле недолго.

Но Флоренс не могла усидеть на месте. Она вышла на террасу, огибавшую мансарду, и отыскала взглядом Клода. У нее перехватило дыхание. Он снял рубашку и склонился над мотором. Мускулы играли под загорелой кожей… Она воочию убедилась в его превосходной физической форме, о которой прежде только догадывалась.

С ней начали твориться странные вещи: пульс участился, кровь бросилась в лицо… Флоренс поспешно вернулась в комнату, чтобы отдышаться и успокоиться.

Какое у него все-таки прекрасное жилище. Зачем только люди покупают огромные дома со множеством комнат, половину из которых потом не используют? Квартира Клода была достаточно просторной, чтобы принимать гостей, и в то же время сравнительно компактной, чтобы уборка не отнимала много сил.

На кухне Флоренс нашла все, что нужно для облегчения домашнего труда – вместительный холодильник, посудомоечную машину, плиту и духовку. О такой кухне можно только мечтать. Для себя она не желала бы ничего лучшего.

Флоренс погрузилась в свои мысли и не услышала, как вернулся Клод и подошел к ней сзади. Обернувшись, она едва не упала в его объятия. Она инстинктивно ухватилась за него, ощутила его могучие мышцы, и снова ее пронзило желание, жгучее и требовательное.

Флоренс испуганно взглянула в лицо Клода и как в зеркале увидела на нем отражение собственных чувств. Спасайся, пока не поздно, пока не случилось то, о чем придется пожалеть, велел ей рассудок, но Флоренс была не в состоянии его послушаться.

Ей казалось, что она целую вечность стоит, ухватившись руками за его плечи, с сильно бьющимся сердцем, не отводя от него глаз. И даже когда он начал медленно наклоняться к ней, она ничего не могла поделать и только ждала, чтобы неизбежное случилось…

И когда он со стоном, в котором послышалось нечто похожее на отчаяние, отпрянул от нее, она испытала горькое разочарование.

– Зачем вам это понадобилось? – спросил он резко.

Флоренс смешалась и покраснела.