Сказка со счастливым концом

  И ИСКРЕННЕЙ ЛЮБВИ ХОРОШЕГО МУЖЧИНЫ. Но Кариcса тут же прогоняла эту мысль, едва она зарождалась в голове.

  Нет смысла мечтать о чуде. Она уже много лет назад отказалась от этой мечты. Примерно в то время, когда приемный отец на долгие часы запирал ее в кладовке. Он «давал ей урок». Она была в возрасте Молли, и клаустрофобия добавилась к боязни мышей.

  Высвободившись из объятий, Молли вприпрыжку побежала в кухню.

  — Пицца и булочки, мое самое любимое!

  Заплатив рассыльному, Кариcса посадила Молли на стул и села рядом. Потом отрезала щедрый кусок пиццы и положила девочке на тарелку.

  — Это тебе, солнышко. Ешь.

  — Уммм, — Молли в восторге захлопала в ладоши и откусила чуть не четверть своего куска. Маслина застряла в щели между недостающими передними зубами.

  Кариcса засмеялась. Она наслаждалась видом Молли, уплетающей пиццу.

  — Это было клево, — оценила Молли, слизывая крошки сыра с пальцев. — Папа не позволяет мне часто есть пиццу. Он пичкает меня невкусным: брокколи, брюсельской капустой. Жуть!

  Насчет капусты Кариcса готова была согласиться с Молли, но решила поддержать авторитет отца.

  — Твой папа хочет, чтобы ты выросла большой и сильной. Поэтому так важно, чтобы ты ела полезные вещи.

  — И он так говорит. — Молли наморщила нос. — Откуда ты так много знаешь о детях? Ты мама?

  У Кариссы сжалось сердце. Она тщательно подбирала слова для ответа.

  — Я, Молли, люблю детей. Люблю играть с ними, кроме того, это моя работа в лавке «Все для веселья». И хотя сейчас я не мама, я бы очень хотела ею стать.

  Будет ли она когда-нибудь мамой? Ей хотелось бы иметь, по меньшей мере, троих маленьких херувимов. И она куда лучше обращалась бы с ними, чем Бетти Лавелл когда-то с ней. Как эта женщина ухитрялась не видеть пьяные выходки своего мужа? У нее и мысли не было защитить девочку от грязного рта Рона или подбодрить.

  — А у меня нет мамы. — Тихие слова Молли вернули ее в настоящее. Кариcса инстинктивно потянулась к девочке, желая уверить, что все будет хорошо, хотя у нее один только папа.

  — Твоя мама на небесах, любимая, а это значит, она всегда с тобой, следит за тобой, где бы ты ни была. — Кариcса крепче обняла девочку. Та казалась очень довольной и уютно устроилась у нее на руках. Это только усилило подозрения Кариссы насчет Бруди.

  Если человек обращается с каждым встречным, как с потенциальным врагом, разве он сумеет быть нежным с дочерью? Разве он ласкает ее, успокаивает, показывает свою привязанность, о которой она, очевидно, мечтает?

  — Я знаю, что мама на небесах. — Молли положила голову на плечо Кариссы. — Папа рассказывал мне. Я почти не помню, маму, но папа помнит. Он по-настоящему печальный, что ее с нами нет. Я стараюсь обнять его, сделать так, чтобы ему стало лучше. Но он все равно печальный. Я вижу это, потому что он делает такое лицо.

  Молли высвободилась из рук Кариссы, снова села на свой стул, нахмурилась и сжала губы. Точная имитация обычного мрачного выражения отца. Кариcса еле сдерживалась, чтобы не засмеяться.

  Хотя даже отдаленно нет ничего смешного в том, что очаровательная девочка способна чувствовать недовольство Бруди всем миром...

  — Знаешь, Молли, взрослые иногда бывают печальными, иногда веселыми. И когда они веселые, они делают вот так. — Кариcса энергично пощекотала Молли. Девочка захихикала, изогнулась и стала в ответ щекотать Кариссу.

  Отвлекающий маневр, к счастью, подействовал. Вскоре Молли забыла о всех печалях и с энтузиазмом занялась булочками. В самый разгар работы раздался резкий стук в дверь черного хода. Это был сигнал — чудовище прибыло, и празднику конец.

  — Войдите, — крикнула Кариcса, вытирая руки. Вдруг она вспомнила об усилиях, которые делала раньше, чтобы выглядеть прилично.

  О чем она думала? Человек так любит свою умершую жену, что носит горе, как почетный орден. Неудивительно, что он не замечает ее существования. Разве что позволяет поиграть с его дочерью.

  — Как хорошо пахнет. — Бруди вошел в кухню и моментально занял собой все пространство. Кариcса всегда любила солнечно-желтые стены и в тон им цветные занавески. Кухня выглядела очень уютной, но в присутствии мрачного Бруди, вдруг стала вызывать клаустрофобию.

  — Мы, папа, были заняты, пекли булочки. Хочешь попробовать? Я одну сделала специально для тебя.

  Молли выбрала самую комковатую, безобразную булочку, которую Кариcса отложила в сторону, потому что она плохо пропеклась, и вручила отцу. Это была первая кулинарная попытка девочки.

  — Спасибо, Белочка.

  Кариcса скрестила на груди руки, села в сторонке и усмехнулась. Правильное угощение брюзге. Комок не пропекшегося теста будет для него хорошим уроком. К чести Бруди, он и вида не показал. Хотя Кариcса видела, как конвульсивно движется его кадык при попытках проглотить полусырое тесто.

  — Папа, я хороший пекарь?

  — Самый лучший, Белочка. — Бруди ухитрился улыбнуться дочери и послать взгляд Кариссе, который ясно говорил «могли бы предупредить меня».

  Пожалев его, она встала и направилась к холодильнику.

  — Бруди, не хотите молока? Для того чтобы булочка легче прошла в желудок. Мы с Молли уже выпили по стакану. Правда, солнышко?

  Молли кивнула и потянулась за другим своим творением. На этот раз отец мудро отказался.

  — Нет, спасибо, Молли. Я выпью свое молоко, а потом не пора ли в постель? Правильно?

  — Я не хочу в постель, — захныкала Молли. Кариcса перестала наливать в стакан молоко, удивленная тоном Молли. Весь последний час девочка вела себя замечательно. Капризный тон, обижено надутые губы, казалось, вовсе не свойственны ее характеру. Молли постоянно так реагирует на требования отца? И если это так, почему он не принимает мер?

  Вручив Бруди молоко, Кариcса опустилась на колени рядом с Молли.

  — Солнышко, помнишь, мы говорили о том, как вырасти большой и сильной? Для этого нам всем надо спать. Я устала и тоже собираюсь в постель.

  Благодарная Молли встала, протянула отцу руку и пошла, будто кроткий ягненок, который спешит вернуться к своим.

  — Правильно. Идем, папа, мне пора немного подрасти.

  Кариcса ждала, что в благодарность Бруди улыбнется, или чуть кивнет, или хотя бы слегка наклонит голову. Вспышка раздражения в темных глазах Бруди удивила ее.

  Что случилось? Откуда столько неприязни? Кариcса считала, что очень удачно отвела возможные капризы. А он вел себя так, будто она засунула ему в глотку добрый десяток сырых булочек. У человека явно серьезные проблемы с отношением к людям. А с нее уже хватит. Она сыта его причудами по самое горло.

  — Вам лучше идти, — проговорила девушка, удерживая открытой дверь. Она еле сдерживалась, так ей хотелось дать Бруди пинка, когда тот проходил мимо.

  — Молли, что надо сказать Кариссе?

  — Спасибо, Кариcса, что пригласила меня, — уныло проговорила Молли.

  — Всегда рада, солнышко. Можешь приходить в любое время. — Кариcса посмотрела в сторону Бруди, рискуя услышать его несогласие.

  К счастью для него, он ограничился сдержанным кивком.

ГЛАВА ШЕСТАЯ

  Бруди легко коснулся в поцелуе лба Молли, поправил одеяло и встал около кровати, с любовью разглядывая дочь. Дети лучшее, что есть на свете. И не важно, что они пронзительно кричат, шалят и переворачивают ваш мир вверх дном.

  До тех пор пока Джеки не забеременела, Бруди считал себя убежденным холостяком. Потом он беззвучно проклинал судьбу, которая навязала ему жену и ребенка. Ведь он еще не чувствовал себя готовым, к такой ответственности. И несмотря ни на что, он влюбился в Молли в ту же минуту, как она вошла в этот мир.

  Любовь потребовала высокой цены, которая называется страх. Дня не проходило, чтобы ужасный, разрушающий душу страх не мучил его. Страх того, что в любой момент он может потерять и свою бесценную дочь. И сколько Бруди ни убеждал себя, что его страх неразумен, он не мог от него отделаться. Молли — его мир. Он любил ее. Казалось бы, все так просто. Но простоты не было. Страх все усложнял. Он боялся потерять ее, боялся быть плохим отцом, боялся делать все неправильно. А вдруг Молли бросит его, когда подрастет. Бросит, потому что все поймет. В частности, обстоятельства, окружающие смерть ее матери...