Дерзкая девчонка

Эйлин открыла было рот, но, к своему удивле­нию, услышала, как Гидеон Лэнгфорд любезно произнес:

— Эйлин, кажется, вы незнакомы с моим бра­том, Расселлом, и его женой?

Он учтиво представил их друг другу. Эйлин надеялась, что Гидеон сразу уйдет, но тот остался -видимо, послушать, что ее сюда привело.

Расселл Лэнгфорд пригласил ее в гостиную. Никаких признаков ребенка или няни нигде не бы­ло. Гидеон пошел в гостиную вместе с ними. Эй­лин бросила на него вопросительный взгляд. Он криво усмехнулся в ответ.

— Гидеон, видимо, уже все вам сообщил? — спросила Эйлин.

Расселл утвердительно кивнул и почти в точ­ности повторил фразу, которую произнес, когда она звонила ему. Неужели это было всего день на­зад? Казалось, прошли недели!

— Я не м-могу поверить... — Эйлин судорожно вздохнула, — что мы больше никогда не увидим Джастины и Кита. Наверняка они скоро вернутся. А до их возвращения, думаю, для них было бы лучше, если бы я заботилась о Виолетте, — спра­вившись с собой, твердо заявила она.

— Как странно! Почти то же самое сказал Ги­деон! — язвительно заметила Памела Лэнгфорд.

Эйлин не ожидала столь стремительных дейст­вий от Гидеона. Кроме того, полной неожиданно­стью было и то, что Памела Лэнгфорд смотрит на нее с такой явной враждебностью. Тут Эйлин вспомнила его слова о любви той к деньгам. Хотя Эйлин страстно хотела, чтобы Гидеон немедленно уехал, ей ничего не оставалось, как говорить в его присутствии.

— Я очень сожалею, — как можно любезнее на­чала она, — что некая сумма... осталась невыпла­ченной. — На самом деле она ничего такого не зна­ла, но понимала: если Джастина не заплатила Па­меле вперед, то существовал какой-то долг. — Ес­тественно, я заплачу все, что сестра должна...

— Девочку передали на наше попечение! — громко перебила Памела ледяным тоном. — И она останется у нас!

О, боги! Эйлин была потрясена.

— Я очень признательна за ваше стремление сделать все необходимое для ребенка, — сказала она, стараясь говорить миролюбиво (у нее не было ни малейшего желания оставлять племянницу с этой холодной, бесчувственной женщиной), — но...

— Никаких «но». Ребенок останется здесь, — оборвала ее Памела.

Эйлин перевела взгляд на Расселла. Тот не под­нимал глаз. Обращаться к нему бесполезно! Да Эйлин и не собиралась настраивать мужа против жены. Не ждала она никакой помощи и от Гидеона. И не ошиблась, потому что, будучи молчали­вым свидетелем происходящего, старший Лэнг­форд никакого содействия ей не оказал.

— Я провожу вас, — заявила Памела.

— Мне бы хотелось повидать Виолетту. — Эй­лин не сдвинулась с места.

— Девочка спит. Я не намерена ее будить. Няне придется потом долго ее успокаивать.

Эйлин была убеждена, что племяннице нечего делать в этой семье. Ей неотерпимо хотелось про­верить, хорошо ли смотрят за крошкой.

— Я не разбужу ее, — спокойно сказала она.

— Как же — не разбудите! — злобно выкрикнула Памела.

Эйлин была беспредельно расстроена таким отношением к себе. Она не могла уйти, не пови­дав малышки. И тут в разговор вмешался Гидеон Лэнгфорд:

— Я видел ребенка, Эйлин.

Девушка быстро взглянула на него. Она не зна ла, почему верит ему, хотя совершенно не доверя­ет его невестке.

— Виолетта в порядке? — поспешно спросила Эйлин. — Как она выглядит?

Гидеон насмешливо посмотрел на нее, словно говоря: «Что я понимаю в четырехмесячных де­тишках?»

— Она не плакала, — сказал он. — По-моему, у нее здоровый и ухоженный вид.

Эйлин снова обратилась к Памеле Лэнгфорд:

— Может быть, вы скажете мне, когда вам будет удобно, чтобы я немного побыла с моей племян­ницей?

— Мы обговорим часы посещений в судебном порядке, — последовал жесткий ответ.

Когда смысл этих слов дошел до Эйлин, она не нашлась что сказать и понуро побрела к двери. Па­мела Лэнгфорд победоносно шествовала за ней. Эй­лин пришлось примириться, что ей не удастся уви­деть сегодня Виолетту. Она должна по возможнос­ти утешиться тем, что Гидеон видел малышку и, не­смотря на весьма скромные знания о младенцах, считал: девочка выглядит здоровой и ухоженной.

Эйлин почти не сомневалась, что он выйдет следом за ней. Ведь он собирался уходить, когда она приехала. Но Гидеон задержался — видимо, поговорить с братом.

Она ехала домой в совершенно подавленном состоянии. За два дня на нее свалилось столько несчастий!.. Вчера вечером она узнала, что пропа­ли Джастина и Кит. Сегодня утром выяснилось, что Гидеон готов идти в суд по поводу опеки над их ребенком. А теперь еще Памела Лэнгфорд — женщина, до которой невозможно достучаться, — говорит о судебном разбирательстве! Разве есть у нее хоть какой-либо шанс заботиться о Виолетте до возвращения Джастины и Кита?

Проведя еще одну тревожную ночь, Эйлин проснулась, одолеваемая все теми же мыслями. Она пребывала в нерешительности, ехать ли ей на работу. Однако, подумав, что ей понадобится брать дни, чтобы ходить в суд, потому что она ни за что не отдаст Виолетту без боя, Эйлин решила отправиться в офис.

— А мы тебя еще не ждали! — воскликнула Андреа Кийт, увидев Эйлин.

— Мне может понадобиться время позже, — хмуро ответила та.

— Давай поговорим об этом?

Андреа была прекрасным другом и понимаю­щим человеком. При обычных обстоятельствах Эйлин непременно поделилась бы с ней. Но сей­час, в зависимости от того, как сложатся обстоя­тельства, ей, возможно, придется уволиться. А у Андреа и без нее хватало проблем.

— Спасибо... возможно, позже.

Эйлин пошла в свой кабинет, вдруг сообразив, что, если она наймет няню, это избавит ее от мно­гих проблем. Тогда ей не придется уходить с рабо­ты. Она попыталась заняться делами, но ее пре­следовали ужасные мысли о том, что ей вообще не понадобится никакая няня, если Памела или Гиде­он выиграют опекунство. Она никак не могла со­средоточиться. Ей нужен совет юриста.

Она подумала, не связаться ли ей с их семей­ным адвокатом, но тут раздался звонок.

— Тебя спрашивает мистер Лэнгфорд, подой­дешь? — спросила секретарша.

Лэнгфорд? Который? Видимо, звонит Расселл, сообщить, что они готовы отдать ей малышку.

— Да, пожалуйста. — И услышала щелчок, когда ее соединили. — Расселл? — спросила Эйлин.

— Гидеон, — поправил приятный голос, и ее мысли унеслись в другом направлении.

— Есть какие-то новости из Австрии? — по­спешно спросила она, стараясь услышать плохие вести и надеясь на хорошие.

— Боюсь, что нет, — ответил он.

— О, — грустно протянула Эйлин. Но не позво­нил же он только затем, чтобы поболтать? — Чем могу помочь? — спросила она, зная наперед, что и пальцем не шевельнет, если он будет по-прежне­му настаивать на своей опеке над Виолеттой.

— Я бы хотел увидеться с вами, — заявил Гиде­он.

Почему у нее екнуло сердце, она не знала. Он же не просил ее о свидании! Да она бы и не по­шла!

— У меня сегодня очень напряженный день. — С какой стати ей видеться с ним?

— Я заеду к вам вечером, если вы, конечно, не предпочитаете, чтобы мы поговорили за ужином...

— Лучше у меня дома, — поспешно сказала Эйлин, запоздало сообразив, что в своем стремле­нии отказаться ужинать с ним она приняла другой вариант, которого тоже не хотела. — Полагаю, это связано с Виолеттой? — спросила она, чтобы дать понять, что развлекать его она не намерена.

— Конечно, — ответил Гидеон, как будто мысль о простом общении с ней ни на мгновение не при­ходила ему в голову. — В семь тридцать?

— Да, пожалуйста, — согласилась Эйлин и поло­жила трубку.

После этого последовал целый шквал телефон­ных звонков. Так что, когда Эйлин позвонила сво­ему адвокату, уже подошло время обеденного пе­рерыва.

— Мистер Оллереншоу уехал по делам, — сказа­ла секретарша. — Его не будет до понедельника. Может быть, кто-то другой сможет вам помочь?

Эйлин отказалась, но договорилась о встрече с мистером Оллереншоу в понедельник. Адвокат ей нравился, он относился к ней по-отечески. Перво­классный юрист, он был приветливым и душев­ным человеком. Она подождет и посмотрит, что скажет ей сегодня вечером Гидеон Лэнгфорд. Тог­да, возможно, у нее появятся еще кое-какие вопро­сы к адвокату.