Наизнанку (СИ)

Я тогда молился, чтобы мои подозрения напрасны.

Кира, послушай, это сильнее чем наркотики.

- Что? – промолвила я.

- Любимая, они парализуют твою нервную систему, и заставляют работать сердце на износ.

- О чем ты? – я не верила его словам. Понемногу, пазлы моей жизни стали складываться в единую картинку, проясняющие некоторые недосказанные моменты.

- Я умру? – осторожно произнесла я.

Он крепко стиснул меня в своих объятиях и замер. Я подняла свои глаза на него и поняла, что он плачет.

Я была шокирована этой информацией, но еще больше его слезам. Если плакал Слава, то мои мечты рушились, и у нас не могло быть надежд на счастливое будущее.

- Любимый, не плачь! Пожалуйста! – я истерически кричала, тряся его за руки. – Я умоляю тебя! – хотя по моим щекам уже катились слезы, и я задыхалась при каждом слове.

- Ты не умрешь, - прошептал Слава. – Я не позволю.

- Не говори так. Пожалуйста.

- Эти таблетки присылали из Колумбии. Михаил был лишь дилером в России. Во время операции США, наркобарона убили, а все склады с запасами наркотиков и этих таблеток были сожжены. Я тогда не знал, что от них огромная зависимость у человека.

Через неделю после разговора с тобой, я пришел к Ильину домой и...

- Слава, - я не могла разговаривать, потому что тряслась от эмоций, от его слов.

Теперь казалось, что все кусочки были склеены в единый орнамент. Отдельные кадры были сложены в цельный фильм. А между тем, я разбивалась.

- Я был на грани. Понимаешь? Хотел его убить... отомстить... наказать, за то, что он сотворил с тобой. Мне казалось, что убив его, мне станет легче. Но я ошибался. Ошибался...

Цепляясь остатками разума за зыблемую надежду, я верила...

- Все будет хорошо. Хорошо! Я не злюсь, честно. Люблю, – это было словно животный инстинкт. Другое просто не могла принять.

- Перед нашей поездкой сюда, я уехал. Струсил.

Я истошно целовала его в лицо, боясь потерять, отпустить и остаться одной.

- Я не уволился, Кира. Они ищут меня, после смерти Ильина. Они скоро доберутся до меня. Рискованно было привозить тебя сюда, но у меня нет другого выхода.

- Иди ко мне, - я силой притянула его в свои объятия.

Мы слились в страстном поцелуе, не осознавая, где заканчивается поцелуй и начинается любовь.

Он любил меня, так страстно, нежно. В последний раз.

Здесь. Сейчас. Он чувствовал, я хотела. Вечность была немного длиннее наших желаний.

Это боль, от которой не было таблеток и снотворных.

- Этот остров не принадлежит Матвею. Здесь находится лаборатория, - он вздрогнул, боясь дальше произносить слова. – Сегодня ночью, тебе сделают пересадку сердца, - окончил он.

Мой разум отказывался воспринимать его информацию, находясь в шокированном состоянии. Лаборатория? Сердце? Я даже думать не хотела о чем либо.

- Кира! Кира! – далекий голос Славы, звал меня вернуться на землю. – Любимая, проснись! Ты меня слышишь? – словно эхо, звучал его голос.

Я сосредоточила свой взгляд на нем.

- Я ничего не понимаю, Слава. Я боюсь.

- Родная, ничего не бойся. Я буду рядом всегда, - укачивая, словно маленького ребенка, он обнял меня.

Примерно через час, за нами пришел Матвей. Он стоял поодаль, ожидая нас. Слава дал ему знак, чтобы он приблизился к нам.

Матвей посмотрел на меня тревожным взглядом, и спросил:

- Кира, ты как?

- Не знаю, Матвей, - ответила я, не взглянув на него.

- Прости, Славу. Он через многое прошел, чтобы ... – он остановился, боясь сказать, что-либо неправильное.

- Я не злюсь на него, поверь.

- Тогда, вам надо готовиться к операции, - сказал Матвей.

- Нам? – удивленно отозвалась я, глядя на Славу.

- Прости, любимая, - ответил он.

Я подскочила на ноги, бросая взгляды то на Матвея, то на Славу.

- Что ты сейчас сказал? – крикнула я на Славу.

- Сказал, что люблю тебя и ни за что на свете не позволю тебе умереть, - промолвил он.

Он смотрел на меня с нежностью.

Маленькая догадка, пронеслась в моей голове, но мозг отказывался воспринимать это злую шутку.

- Ты не можешь! – слезы беззвучно текли по щекам. – Я тебе запрещаю! Никогда, больше, никогда!

Мне казалось, что больней быть не может, но судьба решила иначе. Мой маленький мир рухнул, не успев обрести свое счастье.

Все проходило словно в замедленной съемке. Я билась в руках у Славы. Из последних сил бросилась к морю, чтобы утопить свое горе. Слава бежал за мной, моля остановиться и не совершать глупостей. Я бежала изо всех сил, надеясь, что он меня никогда не догонит.

- Ты сам совершаешь глупости! Я сама решу, что мне делать со своей жизнью! – кричала, пока не охрипла.

Со всей дури, я бросилась в воду, но накатывающиеся волны не хотели принимать меня в свои объятия. Я хотела захлебнуться. Утонуть. Умереть.

Он схватил меня и сильно дернул к себе. Прижав, что есть сил, он позвал Матвея.

Оба схватили меня с двух сторон: Слава за туловище, а Матвей за ноги, и потащили к дому.

- Я не прощу тебе! - кричала я. – Ты поддонок! Подлец! Тварь! Я верила тебе, а ты мне нож в сердце!

- Ты обещала мне, Кира! – он кричал в ответ, не сдерживая своих эмоций. – Ты не можешь отречься от своих слов. Ты обещала!

- Сто раз отрекаюсь. Ты обманул меня! – я вырывалась из их рук, но все было тщетно.

Плакала, стараясь забыться. Но больше всего боялась. Боялась. Боялась.

Слава поставил свою жизнь на кону с моей. Он хотел меня спасти от смерти. Я его любила и ненавидела за это.

Я не хотела его отпускать.

***

Прошел год.

Вот уже почти полгода, как я жила в Лионе. Казалось каждая мелочь, напоминала мне о наших счастливых студенческих днях.

Я устроилась работать гидом. Город был замечательным, а история, рассказанная о нем, с каждым разом приобретала новое значение для меня.

Я дышала этим городом и своими воспоминаниями.

Мои мысли всегда были лишь об одном. О моей прошлой жизни.

Сегодня был четверг и ровно год, со дня моего рождения. Со дня моего второго рождения. Я никогда не любила отмечать праздники, а сегодня лишь молилась Богу.

Я молилась, за своего, не родившегося ребенка, который до сих пор жил в моем животе.

Я молилась, за своих родителей, которых ценила больше всего на свете и старалась при жизни оправдать все их ожидания. Даже оступаясь и ошибаясь, они любили меня такой, какая я есть.

Я молилась за Славу.

Было бы глупо говорить, что я молилась только сегодня, потому что делала это каждый день, перед сном.

Молилась за то, чтобы Слава был в лучшем мире, который он заслуживал. После его смерти, я впала в беспамятство.

Обратная дорога, от острова в Аркадию, была в тумане, как и дорога в Россию. Матвей, все это время помогал мне морально.

Помню лишь то, что когда мы плыли на лодке, я в отчаянии хотела прыгнуть за борт. Однако, Матвей, остановил меня, сказав, что это будет несправедливо по отношению к Славе.

«Не думаю, что будет правильно убить себя. Слава отдал свою жизнь. И надеюсь, что не зря».

Только эти слова останавливали меня от тщетных попыток. Только эти слова помогали мне жить дальше.

Сегодня вечером, я выпила бутылку рома, чтобы уйти в забвение.

Я сняла свою одежду и легла на кровать. Сняв одну фотографию Славы со стены, из тех тысяч, которыми была обклеена моя квартира, я прижалась к ней щекой и закрыла глаза.

С каждым ударом сердца, чувствовала его присутствие. Везде. В моих мыслях. В моем теле. В моей душе.

Я дотронулась до груди и ощутила биение сердца. Моего сердца. Его сердца.

Нашего сердца.

The End.