Очень грязная свадьба (ЛП)

Одни из моих лучших воспоминаний — летние дни, проведённые с мамой на берегу возле дома, пока отец работал в Вашингтоне.

Это то самое место, где мы с Колтером влюбились.

Также то самое место, куда моя мама вернулась в последний раз перед смертью.

С ним связаны самые лучшие и самые болезненные воспоминания моей жизни.

И некоторые из самых горячих…

Меня занимают мысли о том лете с Колтером и всех тех запрещённых вещах, которые мы делали. Тот день в библиотеке, когда мы сломали лестницу и нас чуть было не поймали. День, когда Колтер трахал меня в моей спальне, в то время как важные люди праздновали помолвку наших родителей внизу. И, конечно, тот раз в офисе моего отца, когда Колтер нагнул меня над его столом…

Элементарное воспоминание о том лете заставило меня покраснеть.

— Ты краснеешь, — замечает Колтер, и я инстинктивно подношу руку к лицу, пытаясь скрыть смущение. Он смеётся. — Ты думаешь о том самом лете.

— Что? — пищу я. — Нет, — даже не знаю, почему так застеснялась.

Колтер посмеивается себе под нос, прежде чем его рука поднимается по моей ноге.

— Да-да, — утверждает он. — Грязная девчонка.

— Я не была такой, пока не встретила тебя, — отвечаю я. — Ты единственный, кто испортил меня.

Колтер скользит ладонью между моих ног:

— И я снова это сделаю.

Тепло проходится по всему моему телу, пока его рука лежит поверх моих джинсов.

— Думаю, ты испортил меня во всех смыслах, — произношу я, когда моё дыхание сбивается.

— Не отрицаю, — отзывается он. — Есть ли у нас какие-то новые способы или мы уже все испробовали?

Он шутит, конечно, но, пока мы едем в тишине, в моей голове мысли тут же начинают крутиться. Что будет, если весь задор исчезнет? Что, если свадьба и ребёнок приведут к тому, что мы будет трахаться в миссионерской позе один раз в неделю? Что, если так будет всю оставшуюся жизнь? Сможет ли Колтер Стерлинг, бывшая шлюшка, быть действительно счастливым в перспективе того, что он остепенится?

— Ты счастлив? — ляпнув эти слова, понимаю, что для Колтера они прозвучали как гром среди ясного неба.

— Счастлив ли я? — переспрашивает Колтер. — Что это за вопрос такой?

— Не хочу заниматься сексом в миссионерской позе раз в неделю, — выпаливаю я.

Колтер смеётся.

— Я надеюсь на это, — отвечает он. — Откуда ты это взяла? Это что-то вроде безумия третьего триместра?

— Ты хоть на секунду задумывался о нашей свадьбе? О том, чтобы остепениться? — задаю я вопрос, зная, что это звучит смешно.

«Колтер любит меня. Он счастлив. Он даже подготовил детскую».

Со своего места я вижу, как Колтер хмурит лоб.

— А ты размышляла обо всём этом? Потому что я уверен, что не существует условий возврата младенцев.

— Что? Нет. Конечно же нет.

— Что насчёт комментария о сексе раз в неделю? — спрашивает Колтер, сворачивая на другую дорогу.

— Ты же Колтер Стерлинг. Женщины обожают тебя. Как думаешь, ты действительно сможешь быть довольным с перспективой семейного счастья?

Колтер качает головой, но не отвечает, молча съезжая на узкую тихую дорожку, усеянную украшенными к Рождеству домами. На земле кое-где лежит снег, поэтому трава пробивается сквозь него, украшая весь этот пустынный пейзаж.

— Куда мы едем? — спрашиваю я.

Факт его молчания заставляет меня думать, что я попала прямо в точку.

«Можно ли на самом деле приручить плохого парня?»

Когда мы проехали мимо последнего дома у дороги, Колтер сворачивает к обочине, останавливаясь в тени деревьев.

— Кейт, — зовёт он настойчиво.

— Ты мне не ответил.

— Я не ответил тогда, потому что хотел остановиться и сказать тебе это сейчас, — произносит он.

— Сказать мне что? — интересуюсь я, глядя на него.

— Ну, что я очень доволен перспективой семейного счастья, — говорит он. — И что ты сейчас гораздо сексуальней, чем в тот первый день, когда я положил на тебя глаз.

— Ну, надеюсь это правда, — отвечаю я. — Я имею в виду, что была не особо сексуальной в старшей школе.

— Я не знаю об этом, — отзывается Колтер. — Той ночью в номере отеля, когда ты позвала меня потрахаться, ты была очень даже сексуальной в своём консервативном платье и с ободком на голове.

— О боже, — стону я. — Не напоминай мне об ободках. Почему я вообще их носила?

— Ты была самой горячей штучкой, которую я видел в ту ночь, — говорит Колтер. — Вообще-то, ты должна носить ободки почаще.

Я душу в себе фырканье.

— У тебя пунктик к ним? — спрашиваю я — Так вот из-за чего ты со мной? Ободочный фетиш?

— У меня есть пунктики на всё, что ты надеваешь, — отвечает он. — Или не надеваешь.

Колтер наклоняется вперёд, упираясь локтем в консоль между нами, и скользит пальцем по моему подбородку, приближая свои губы к моим. Его поцелуй не похож на нежный или ласковый. Он страстный и требовательный, язык Колтера находит мой, как и тогда в гостиничном номере.

Его губы на моих посылают дрожь по моей спине, похожую на покалывание от электричества, и она проходит через всё моё тело, устремляясь к ногам.

Когда Колтер отстраняется от меня, я дотрагиваюсь до своих губ рукой, и они пульсируют под подушечками моих пальцев. Его взгляд наполнен похотью. Так же он смотрел на меня в доме моего отца, будто он не выдержит перспективу сдержать себя или мой отказ.

— А прямо сейчас я хочу тебя без одежды, — требует он.

— Прямо сейчас? — переспрашиваю я, обводя взглядом местность вокруг внедорожника и смеясь. — Ты имеешь в виду прямо сейчас в машине?

— Ага, — говорит Колтер. — Хочу попробовать тебя.

Его слова заставляют меня краснеть, и не имеет значения, сколько раз до этого я слышала от него такое.

— Думаешь, сможешь поместиться тут со мной?

— Уверен, справлюсь как-нибудь, — отзывается он с хрипотцой. — Сейчас на улице слишком холодно, или я бы стянул с тебя джинсы на обочине дороги. Я люблю зарываться своим лицом между ножек моей горячей беременной жены. Так что полезай назад.

Я открываю дверь машины, качая головой. Колтера, кажется, в данный момент точно не волнует быт. Он сейчас такой же запретный и грязный, как и тогда, когда мы встретились впервые.

Он скользит на заднее сиденье внедорожника, убирая наши чемоданы назад.

— Всё ещё волнуешься о скучной семейной жизни? — интересуется он. — Потому что я наслаждаюсь идеей о том, какими ещё способами тебя можно оттрахать. Уверен, мне хватит их на всю жизнь.

— Неужели? — дразню я.

— Больше никаких разговоров, — приказывает Колтер. — Снимай штаны.

Его слова отправляют прилив возбуждения между моих ножек. Дёрнув свои джинсы вместе с трусиками, я стягиваю их вниз по бёдрам, пока Колтер опускается на пол внедорожника напротив меня и помогает избавиться от них полностью.

— Это самая лучшая картина, которую я сегодня видел, — сообщает он, бросая мои джинсы с трусиками на пол машины.

— Не могу поверить — я беременная и голозадая на заднем сиденье с тобой, — шепчу я полушутя.

«Это же Колтер Стерлинг. Конечно, я могу в это поверить».

— Беременная, голозадая и та, которую я собираюсь отведать прямо на обочине, — говорит Колтер.

Он проводит своей рукой по внутренней стороне моего бедра, и моё тело мгновенно реагирует на его прикосновение. Надавив кончиками пальцев между моих ног, он стонет:

— Ты такая мокрая.

— Знаю, — отвечаю я. — Я очень влажная в последнее время.

— Это так горячо, — подмечает Колтер, а его палец начинает кружить над клитором.

Желание прокатывается по моему телу, и я прикрываю глаза, отдаваясь во власть его касаний. Он притягивает мои бёдра к себе поближе, и его рот в то же мгновение зарывается между ними. Хныканье срывается с моих губ, когда меня обволакивает тепло Колтера. Я пытаюсь посмотреть, что он делает, но едва могу видеть хоть что-то из-за своего выпирающего животика, поэтому, откинув голову назад и отдавшись во власть его языка, сдаюсь.