Длиною в жизнь

Эти слова были до боли знакомы Трейси, и ее радостное настроение мгновенно улетучилось.

— Полагаю, нам следует отказаться от десерта, — предложил Кевин, заметив, как гримаса боли исказила ее лицо.

Когда они вернулись в свой номер и отгородились от остального мира запертой дверью, Кевин обернулся к Трейси и улыбнулся.

— И все-таки это был чудесный вечер!

Он стоял так близко, что у Трейси начали дрожать колени.

— Я хочу поцеловать тебя, — сказал Кевин. От этих слов у нее участился пульс. Трейси нe могла шевельнуться, не могла разжать губ, зато остро чувствовала сильное возбуждение Кевина, которое словно наэлектризовало воздух в номере.

— Мне очень этого хочется, однако я не уверен, должен ли это делать, поскольку ты по-прежнему кажешься малознакомой. Черт бы побрал эти животные инстинкты, которые овладевают мужчинами при виде красивых женщин! Однако ты все-таки моя жена, поэтому… — Его голос дрогнул. — Что за чертовщина! — Кевин приподнял здоровой рукой подбородок Трейси и наклонился к ее губам.

Она не могла противиться собственным инстинктам, не могла устоять перед поцелуем его теплых губ, а потому закрыла глаза и всем телом прильнула к Кевину.

За последние пару лет Трейси редко, но все же целовалась с мужчинами, однако ни одному из них так и не удалось растопить ледяной панцирь, сковавший ее сердце, или хотя бы по-настоящему взволновать. И лишь теперь ее кровь закипела, сердце сорвалось с места в карьер, а от былой холодности не осталось и следа.

Нет, беспомощно подумала Трейси, я не должна допустить, чтобы мы вновь сблизились. Наша любовь умерла, Кевин об этом забыл, но у меня-то с памятью все в порядке! Я не могу поступить нечестно по отношению к нему.

Однако все это был лишь жалкий лепет — и она прекрасно это осознавала.

Кевин отстранился и пристально посмотрел на Трейси. В его глазах полыхал хорошо знакомый ей огонь страсти. Да, он ее не помнил и только начинал узнавать заново, но одно, несомненно: он хочет ее. Трейси чувствовала его желание так же ясно и остро, как свое.

Неистовым усилием воли Кевин заставил себя отойти от Трейси. Он подошел к окну и стал смотреть на застывший в ночной тишине лес, который ярко освещала луна.

— Ты понимаешь, мне необходимо вернуть свою память, — словно оправдываясь, пробормотал он. — Я уже смирился с существующим положением вещей, и это позволило мне свежим взглядом оценить ситуацию. Ходить мрачным и постоянно о чем-то беспокоиться — далеко не самый лучший вариант, и теперь я в этом совершенно уверен. — Он порывисто обернулся. — Я рад, что ты здесь, чтобы оказать мне моральную поддержку, пусть даже мне пока кажется, что я совсем тебя не знаю.

Она невольно вздрогнула, и Кевин, заметив это, покаянно продолжил:

— Извини, я не хотел тебя обидеть. Больше всего на свете мне хотелось бы вспомнить свои чувства к тебе, как к своей жене. Тогда я смог бы сказать, что люблю тебя и безумно скучаю, когда ты в отъезде… Тогда я подхватил бы тебя на руки, отнес в спальню и мы занялись бы самым упоительным делом на свете. Но сейчас я даже этого не могу сделать из-за гипса и сломанных ребер! — Он тяжело вздохнул. — Кстати, говоря тебе все это, я чувствую себя полным идиотом.

— Все в порядке! — поспешно заверила Трейси, не поднимая глаз, чтобы не выдать обуревающих ее эмоций. Она чувствовала себя обманщицей, да в сущности таковой и была на самом деле!

— Мои чувства к тебе живы, — мягко продолжал Кевин, — но прячутся очень глубоко, на самом дне моей души. И как же будет замечательно, когда в один прекрасный день они выплеснутся наружу!

— А ты в этом уверен?

— Разумеется. Ведь все, что для этого требуется, — это смотреть на тебя так, как я смотрю сейчас.

Но он был не прав, глубоко не прав. Она опустила голову и сцепила пальцы рук, чтобы сдержать дрожь. Кевин подошел и осторожно погладил ее по голове.

— Все будет хорошо, Трейси.

Нет! — мысленно возразила она. Ничего хорошего уже не будет! Прошлого не вернуть.

3

Следующее утро оказалось весьма тяжелым и нервным. Трейси вновь помогла Кевину одеться и приготовила ему скромный завтрак в маленькой кухне, примыкающей к номеру. Затем он поцеловал ее в щеку, как делал это прежде тысячи раз, и отправился в офис. Даже такая простая вещь, как этот будничный поцелуй, больно ударила по измученным нервам Трейси.

Она налила себе кофе и задумалась над тем, что делать дальше. Стоял прекрасный солнечный день, и она была вольна заниматься чем вздумается. У нее имелись ключи от взятой напрокат машины и ключи от домика, который находился в дальнем конце территории курорта. «Несколько минут замечательной лесной прогулки», как уверял Кевин.

Но Трейси не желала осматривать этот дом — ей не хотелось знать, где Кевин будет жить после того, как она вернется в Кэрнс.

Стоп, стоп, стоп! — скомандовал ей внутренний голос. Не валяй дурака. Тебе непременно надо там побывать!

Это был не дом, а мечта. Трейси прошлась по просторным комнатам, восхищаясь огромными — от пола до потолка — окнами, из которых открывалась захватывающая дух панорама; заглянула в большую, современно оборудованную кухню, но после этого вдруг ощутила болезненный укол какого-то чувства, для которого никак не могла подобрать названия.

Сев в машину, она проехалась по окрестностям и, вернувшись в отель, обнаружила на кофейном столике изящный букет роз и записку, написанную рукой Кевина: «Моей жене. Я рад, что ты здесь. Люблю, целую, Кевин».

«Люблю, целую, Кевин». От этих простых слов у нее перехватило дыхание, а из глаз брызнули слезы. Трейси перечитала коротенькую записку несколько раз и бросила ее на стол, лишь когда услышала звук открываемой двери. Пришел Кевин.

— А, ты здесь! — приветливо сказал он, целуя ее в губы.

— Спасибо за цветы, они прекрасны. — Трейси зачем-то снова взяла записку и нервно смяла ее в кулаке.

— Я сам их выбирал. Кстати, прошлая ночь была самой лучшей с тех пор, как я вышел из больницы. Я счастлив находиться с тобой рядом, даже, несмотря на то, что так и не смог… — Он умолк.

Познать меня в качестве своей жены, поняла Трейси.

Кевин заглянул ей в глаза, и его взгляд заметно потеплел.

— Ты именно та женщина, к которой испытываешь неудержимое влечение, и меня это очень вдохновляет. А тебя?

У Трейси вновь перехватило дыхание. Нет-нет, спохватилась она, я не могу позволить, чтобы мы стали близки прямо сейчас, — сначала мне предстоит слишком многое обдумать!

— Меня тоже, — тем не менее, ответила она, прекрасно сознавая, что лжет, — но все это выглядит немного странно.

Кевин не ответил, а когда Трейси подняла глаза, то увидела на его лице загадочное выражение. Усевшись в глубокое кресло, Кевин протянул ей руку.

— Иди сюда.

Она покорно приблизилась, и тогда он усадил ее на колени, обняв здоровой рукой за талию. Трейси тщетно пыталась сохранить контроль над собственными чувствами, но Кевин оказался настолько близко, что она ничего не могла с собой поделать.

— Почему ты нервничаешь? — вдруг спросил он. — Ты очень напряжена.

— Я и сама не понимаю, — печально ответила Трейси.

— Я твой муж, ты разве не помнишь? Ты полюбила меня за мои густые волосы и искривленный нос.

— Это ты меня не помнишь, что делает наши отношения какими-то неестественными.

На самом деле ты уже не мой муж и мне бы не следовало сидеть у тебя на коленях! — мысленно закончила она.

— Ну и что? Я могу не знать тебя так, как знаешь меня ты, однако это не помешало мне весь сегодняшний день думать о тебе и перебирать в памяти твои вчерашние рассказы о нашей совместной жизни. Весь день я мечтал поскорее вернуться сюда, чтобы увидеть тебя снова. Как чудесно знать, что меня ждет жена, которой можно сказать: «Привет!» — и поцеловать. Я просто чувствовал себя другим человеком.

Трейси захотелось прямо сейчас умереть в его объятиях или провалиться сквозь землю. Но она продолжала сидеть у Кевина на коленях, низко склонив голову и опасаясь того, что если ему удастся заглянуть в ее глаза, то он сразу увидит в них обман.