Никогда не поздно (СИ)

Забыв о макияже, я ревела, пытаясь справиться с охватившими чувствами. Андрей, улыбаясь, взял меня за руки и повел в танце. Мы молчали, да и не было слов. Все сказано уже давно. Двигаясь в такт музыке, я прижалась щекой к крепкой груди, ощущая себя в безопасности, в родном доме.

- Я люблю тебя, - прошептала я так тихо, что с трудом услышала собственный голос. Минаев сильнее меня прижал к груди.

- Я знаю.

И я закрыла глаза.

- Снова и снова я влюбляюсь в тебя, какой бы ты не была, любовь моя. Жизнь моя.

Иногда мне казалось, что те времена - сон, и человека, которого я любила и люблю, не существует. Возможно, это так. Я никогда не находила ответа на вопрос – чем заслужила такое счастье?

Действительно, чем?

Человек, которого все боялись и шептались за его спиной, оказался любящим и добрым. К восьмилетней сестре он относился с настоящей братской любовью. Ира любила брата и, как помню, никогда не было в ее глазах грусти.

Однажды Андрей настоял на встрече с моей мамой. По правде, мама была в шоке от того, с кем я встречаюсь, но постепенно свыклась с такой мыслью. Сколько бы я не убеждала его в ненужности этого мероприятия, Андрей выиграл в схватке. Он приготовил после учебы восхитительные блюда (их вкус я помню до сих пор). Оля была удивлена не меньше моего, увидев, сколько всего съестного он приготовил. Я влюбилась во второй раз. Мама еще долго уговаривала меня взять его в мужья.

На следующий день Андрей пришел ко мне с гитарой и играл для меня, но петь отказывался, пообещав, что споет, обязательно, но не сейчас. А я ведь еще и не слышала, как Минаев поет.

И вот этот день настал совершенно неожиданно. Мы возвращались из школы, вдруг он предложил побывать на репетиции его группы. Место, в котором проходила репетиция, держалось в строжайшем секрете. Взяв с меня слово, что никому не расскажу, он завел меня в гараж. Его друзья приветствовали нас и ничуть не удивились моему присутствию. Но мне в их компании было неловко и неуютно.

Усадив меня на маленькое кресло, Андрей опустился на корточки, чтобы наши лица были на одном уровне.

- Обещай, что будешь сидеть тихо. Будь умницей, хорошо? – целуя мои губы, промурлыкал Андрей.

Я хмуро уставилась на него. О чем он говорит? Неужели не понимает, что этого момента я ждала томительных два месяца, или почти этого, если быть до конца откровенной.

Не успев среагировать на его прикосновение, я заметила, как он, оторвавшись от меня, ухмыльнулся.

Я улыбнулась Минаеву и, позволив ему заняться своим делом, поудобнее устроилась в кресле, подперев ноги. Минаев прошел к своим друзьям, бормоча что-то себе под нос. Я стала пристально наблюдать за репетицией. Парни заняли свои позиции, Андрей встал у микрофона и, взяв гитару, посмотрел на меня. Я задержала дыхание, так как полилась с его струн до боли знакомая мелодия. Его друзья в ответ на это поведение стали возмущаться, но Андрей не обращал на них никакого внимания.

Засмеявшись, он подмигнул мне и все же приступил к своей работе.

Полилась новая музыка и, припав к микрофону, Андрей начал исполнять песню. Барабаны, гитары заиграли с ним в такт, следуя мелодии, дополняя слова. Признаюсь, слова и музыка были очень искренними и проникали в душу слушателя. Я сразу вспомнила момент, когда Минаев предупредил меня, что песни, написанные им для группы, были о душевных переживаниях.

Несравненный вокал, напоминавший голос Ричарда Маркса, музыка не оставили никаких сомнений в том, что эта группа принесет долгожданную победу нашей школе и парни смогут осуществить свою мечту. Я искренне верила в это и на тот момент не понимала, насколько права.

Слова о боли, счастье, страданиях - все это было в одной песне. Отчетливо представьте этот момент, мой читатель: удивительный голос с хрипотцой, дивная и в тоже время спокойная музыка, замечательные слова. Я не могла оторваться: особенно поражали трогательные слова, наполненные настоящими чувствами. Тот вечер казался для меня необыкновенным. После исполнения песни парни долго выпытывали: как песня, понравилось ли. Что я могла сказать?! Вот так и родилась группа «Семь жизней».

Оставаясь в своем мирке и веря, что в жизни бывает только хорошее, я не ждала событий, которые привели с собой мрачные тучи. Мы были в тот день в его доме. Я сидела в кресле, обхватив руками колени и положив на них голову. Размышляла о словах Дмитрия. Он встретил меня после школы. Андрей в те дни не посещал занятия, посвящая все время репетициям, по крайней мере, мне так казалось. Сейчас поймете почему. Когда я выходила из здания школы, меня неожиданно схватили за талию и поволокли к машине. Как бы я ни брыкалась и не сопротивлялась, похитителю удалось усадить меня в машину. Страх быстро перешел в злость. Похитителем был ни кто иной, как Дима. Тогда он признался, что везет к Андрею на выступление, рассказал о страшной тайне между бывшими друзьями и признался в…любви. Колчин любил меня. Не представляю, как быть. Я не наплевала на его чувства, как вы подумали. Наоборот, я боялась потерять его дружбу. Уже на репетиции я долго не могла успокоиться, разные мысли кружились в моей голове, пока не заметила, как Андрей подошел к креслу и, наклонившись ко мне, взялся за подлокотники. «Все, что имеет начало, имеет и конец», - тихо прошептал мой внутренний голос.

Андрей содрогнулся от того, как я отшатнулась:

- Что с тобой?

Конец? Какой конец?

- Оксана!

- Дима признался мне в любви, - прошептала я, в надежде, что Андрей перестанет расспрашивать меня.

Секунду он, не отрываясь, смотрел на меня. Его тело внезапно напряглось, но голос оставался спокойным и мягким.

- Признался, когда? Не помню, чтобы вы оставались наедине. Лучше бы я вообще не говорила Андрею.

Он так резко оторвался от кресла, что я с трудом удержала его. Еще секунда, и упала бы с него.

- Я убью его, точно убью! Наглец, папенькин сынок! Знал, что отомстит, но не предполагал, что так!

Я подалась вперед:

- О чем ты?

- Это его расплата за все, наглец! – прорычал Минаев, игнорируя мой вопрос.

Я прикоснулась к его руке, от чего по его телу прошла крупная дрожь.

- Расплата.

- О чем ты говоришь, какая расплата?

Он так стремительно обернулся и вперил в меня бешеный взгляд, что я испугалась.

- Ты, правда, хочешь знать? – холодный голос пугал не меньше, чем яростный взгляд.

Не ожидая ответа, Андрей до боли схватил мою ладонь и потащил меня за собой на улицу. Я зашипела, но промолчала.

Закусив нижнюю губу от досады, я пыталась сдерживать возникшие у меня многочисленные вопросы, и как только мы оказались возле центральной больницы города, я в недоумении спросила:

-Что мы здесь делаем?

- Сейчас сама все узнаешь, пора поставить все точки в данной истории. Ты же хочешь знать, почему ненавижу твоего друга.

Оказавшись в реанимации, я шумно сглотнула и посмотрела на Андрея. Его лицо не выражало никаких эмоций, а губы были сжаты в тонкую полоску.

Подведя меня к палате под номером «545», он отпустил до боли сжимавшую мою руку. Я притронулась к больному месту.

- Заходи и все поймешь.

Он приоткрыл для меня дверь, и то, что я увидела, повергло в шок.

Маленькая девочка, лет восьми, лежала на кровати, подключенная к аппаратам жизнедеятельности. Сердце защемило. Медленными шагами приблизившись к кровати, я прикрыла рот рукой, чтобы от ужаса не закричать.

Малышка лежала с закрытыми глазами, которые больше не покажут сияние зеленоватых глаз. Она не проявляла никаких признаков жизни.

Сколько раз я задавалась вопросом?

Сколько раз я хотела понять, где его вторая сестра и почему всякий раз, когда речь заходила о ней, он с трудом сдерживал ярость? Все очень просто: его младшая сестра находилась в коме.

Слезы струились по щекам, медленно капая на маленькую ручку. Погладив ее по щеке, я повернулась к Андрею и обняла его. Нежно поглаживая меня по голове, он успокаивающимся голосом прошептал: