Солнечный зайчик (СИ)

Миша ощутил, твердую упругость девичьей груди, легкий аромат духов и еще чего неуловимо женского.

-Птичка улетает,- сказала она громким шепотом.

Миша ничего не ответил, только взял ее руки за локти.

-У-лее-та-ет,- повторила она еще тише, но по слогам.

Он сильней сжал ее локти.

- А уже скоро улетит навсегда.

Миша оторвал голову от ее груди и, посмотрел ей в лицо, но опять ничего не сказал.

- Ты слышал, что я сказала?

- Я все слышу.

- Что ты молчишь!

-Наверно эта птичка не моя. Она случайно залетела в мой дом, ошиблась адресом.

-Птичка никогда не ошибается.

- Это было исключение из правил. Так будет лучше.

-Кому лучше?

-Всем нам.

-И тебе?

- И мне, мне особенно.

Она повернула его голову к себе, посмотрела ему в лицо близко, близко.

-Ты не хочешь этого?

-Я хочу тебя.

- И я хочу тебя,- сказала она совсем тихо.

-Я по-другому хочу. Что бы мы были втроем, пили ели, смеялись, а ты рисовала, я бы тебе вкусно готовил, и так продолжалось не неделю не две…

-Зачем ты это говоришь?

-Ты поиграешься со мной, получишь свое вдохновение…

-Это же была шутка. Просто шутка и все.

-Ну, пусть шутка, забудем ее. И вдохновение здесь не причем. Но мне, то, что делать.

- Жить.- Пожала она плечами.

-Жить без тебя?

- Я не знаю.

- И я не знаю. Ты уйдешь, ты все равно уйдешь. Не сегодня так завтра, не завтра, так послезавтра, через неделю…. А если еще будет и «это», то мне что, крюк искать?

Юля подавленно молчала, собиралась с мыслями.

-Плохую мы с тобой затею придумали с портретом.

-Ты так считаешь дорогой.

-Совсем никудышную.- Продолжил он запальчиво.

- Не мы, а я,- поправила она его тихо.

-Ну, это уже не важно.

-Давай завтра последний день и …

-Ты прогоняешь меня?

-Ну, можно и так сказать.

-И тебе не жаль?

-Я погибаю. Я уже сам не в себе. Ты меня не жалеешь. После твоих поцелуев я как после бутылки водки. Я же не такой сильный.

- Нет, ты кремень!

-Это кажется так. Понимаю, что если вдруг «это» будет - то как героин, смертельная доза.

- Ладно, я поняла. – Проговорила она сухо и сдавленно добавила. - Мне пора. Вызови такси.

Миша вернулся минуту спустя.

- Машину вызвал. Как приедут, позвонят.

Установилась неловкая пауза. Юля смотрела в окно на двор. Ребятишки на спортивной площадке, лепили снеговика. Миша подошел и тоже взглянул. Они стояли спиной к спине, как чужие, но неожиданно Юля, сделала шаг назад и нашла его руки. Так они и стояли, касаясь лопатками, и держались за руки.

За стеклом падал снег.

-Что с портретом?- спросил он

-Не хочу сейчас про него говорить.

-А что хочешь?

-Бутылку водки тебе подарить на прощание,- в голосе ее почувствовалась улыбка, - подарки принимаются еще.

Они повернулись. Она обняла его за шею, но не так как всегда, а заведя руки до самых локтей. Он подхватил ее и посадил на подоконник. Их губы сразу нашли друг друга. Вначале они были нежные и холодные, потом стали горячими и страстными. Она обхватила его ногами, прижимая к себе. Беспрерывно звонил телефон, а они целовались… целовались как сумасшедшие, исступленно больно бестолково. И вдруг слезы потекли из глаз девушки. А они не прекращали это занятие. Слезы размазывались по щекам, мешались с тушью. И он целовал ее еще сильней в серые соленые потеки на лице и сам был готов заплакать, но у него только увлажнились глаза.

-Всё! Всё! Ну, всё!- сказал он, наконец. Аккуратно убрал ее ноги со своей талии и подошел, ответил таксисту.- Извините, спускаемся.

-Как я выгляжу?- равнодушно без интонаций проговорила она, пребывая в легком забытье.

- Чудесно, как всегда,- слукавил Миша.

-Как парчуганка наверно.

-Ну, чуть-чуть,- он подал ей полотенце. Девушка быстро намочила краешек, утерлась.

-Сегодня это уже не водка была,- произнес он, и легкая мужская улыбка тронула его губы.- Наверно девушка перепутала и вместо водки мне коньячок подарила.

-Коньячок?

-Не меньше.

-Сколько звезд?- в ответ улыбнулась она.

-Не знаю. Пять то точно было.

-Пять было,…а ты сумасшедший!

- Мне простительно. У меня три года жены нет.

-А у меня до свадьбы два месяца.

-Тогда брек!

-Брек.

На следующее утро Юля приехала не в джинсах и кроссовках как всегда, а в черном строгом платье, черных сапожках, черных колготках. На сильно открытой шее красовалась нитка черного жемчуга. В руках она держала черную блестящую сумочку из кожи африканского крокодила, даже губы были подведены помадой очень темного тона.

-Девочка спорт, превратилась в элегантную загадочную леди, - оценивающе оглядывая ее, с ног до головы и улыбаясь, сказал Миша.

- Строгую леди!- поправила Юля.

- Строгость вам идет, даже страшно приблизиться.

-Держитесь на расстоянии и вам повезет.- С шутливой и вызывающей улыбкой ответила девушка.

-Останусь живым?

-Живым и невредимым.

-Пугаете?

-Только предупреждаю.

-Ну, может, хватит?!

-Сам начал.

-Юля-Юля!!!

-Девочка июля,- передразнила она его и смешно показала язык, и сразу стала обычной родной, без напускной строгости и жеманства.

- Может фартук тебе дать, моя милая леди, красками замараешь.

- А-а! – махнула она рукой,- выкину.

-А вафельное полотенце с дежурства, ну то помнишь?

Она засмеялась, звонко и весело.

-А давай.

-А нету.

-В следующий раз чтоб с работы принес, постирал и ага…

-А ни фига, не тырим мы казенные вещи.

Они еще о чем-то посмеялись и вдруг уже на серьезной и немного грустной ноте она сказала:

-Что я, правда, сегодня так разрядилась Миша?

- Я тоже думаю, или праздник, или траур.

Последнюю фразу он зря сказал. Почувствовал, что зря, да уж ничего не поделаешь. Юля, не взглянув на него, прошла к мольберту. Равнодушно смотрела эскизы и как-то немножко нервно и зло их откидывала в сторону. Эскизы падали как попало. Казалось, будто осенний ветер безжалостно срывает листья и бросает их на землю. Когда их больше не осталось, она прошла прямо по ним, раз другой и вдруг нагнулась, и стала собирать, аккуратно и любовно разглаживая и расправляя. Сложила, все как было, села и долго молчала. Миша все это время смотрел на нее, а она даже ни разу не взглянула на него. Она не глядела на него, но чувствовала, что он здесь и все видит. Наконец она подняла глаза, сразу опустила и неожиданно заплакала.

-Юля ты что!?- подошел к ней Миша.

-Никогда не спрашивайте, что со мной. Просто не спрашивайте.

Она еще сильней заплакала.

-Девочка моя милая… добрая моя… хорошая, ну не плачь.

Она уткнулась в его плечо, и плач стал глуше, но с подхлипываниями. Он приобнял ее прижал к себе и легонько покачивал всем телом, качаясь сам.

-Тише, тише успокойся.

Она ничего не говорила, он ничего не спрашивал. Минуты через две, когда она почти успокоилась, он достал носовой платок, бережно стал протирать ей лицо, глаза, носик, под носиком.

Она смущенно, убирая его руку с платком, сказала:

- Поеду я.

- Куда собралась?- Он слегка ее снова обнял и прижал к себе как бы останавливая.

- Домой.

- А что так вдруг?

-Работать не хочется. Голова разболелась. И вообще что разобнимался? Отпусти меня.

-Как хочешь,- развел руки и не стал ее задерживать Миша

-Вещи завтра заберу, ты не против?- сказала она на выходе.

Миша молча, кивнул. Она ушла, а он сел у телевизора и забыл его включить. Смотрел в серый экран, смотрел и видел ее смеющуюся. Как она пришла с тортом, и весело тряхнув длинными волнистыми волосами, приблизилась к нему, шутливо махала своей маленькой ладошкой перед его лицом. И говорила обычные вроде слова: «Миша! Я вот! Все нормально. Все живы. Просыпайтесь». Как он стоял не в силах сказать ни слова с тортом и опущенными руками. Ее фразу: « Клин клином» Ее руки, ее нежные губы. Ощущение вспышки. Затмение в глазах, похожее на легкий обморок.