Чарующий остров

— Вам пришлось бежать из дому? — спросила Тина с участием.

— На самом деле нет, милая, но иногда двум женщинам трудно ужиться в одном доме.

— Повтори-ка еще, приятель! — Тина сделала театральный жест.

— Давай-ка обойдемся без этого, маленькая старая леди! Давай-ка пожмем друг другу руки и останемся друзьями, а потом ты мне расскажешь все о коралловых животных. Должна сознаться, это мой первый день на коралловом острове, и он необыкновенно хорош! Давай-ка подумаем обо всех приятных вещах, которые можно делать вместе!

Тина крепко обняла ее, воскликнув с легким сожалением:

— Жалко, что вы не толще!

Клэр принужденно усмехнулась, суховато пообещав:

— Ну, посмотрим, что с этим делать. Ты мне скажешь, когда остановиться.

Тина заразительно расхохоталась, и Клэр помогла ей подняться. Почему это она должна заслуживать благосклонность пирата-головореза?

Глава 3

Всегда странно видеть чьего-то двойника, а Дэвид Колбэн был создан по образу и подобию своей матери: то же худощавое элегантное сложение, те же глаза, тонкий твердый рот, изысканная лепка головы, но бледная прозрачная кожа лица и глубоко сидящие темные глаза придавали ему болезненный невротический вид. Его реакция на присутствие Клэр за обеденным столом в этот первый вечер была странной: красивые дикие глаза охватили ее взглядом, и он погрузился почти в полное молчание, только края ноздрей у него побелели. Он не делал попытки вступить в беседу, только его мать своим вполне прозаическим поведением смягчала обстановку, придавая долгой трапезе более-менее нормальный вид.

Клэр запомнилась превосходная еда, сухое красное вино какого-то баснословного года выдержки, во всем же остальном она едва ориентировалась. Она исподтишка поглядывала на Дэвида Колбэна, сидевшего во главе стола, отмечая его причудливую красоту, но в ее жизни уже бывали странности.

Надя Колбэн оказалась на удивление неутомимой собеседницей, увлеченной ни к чему не обязывающей болтовней, но у Клэр было ощущение, что она делает это лишь ради сына. Она так по-матерински старалась, что Клэр стала опасаться, не трудновато ли выдерживать Дэвида Колбэна сколько-нибудь продолжительное время.

Шли дни, и Наде Колбэн удавалось поддерживать эту наружную безмятежность, нарочитость которой выдавали ее темные глаза. К концу второй недели Клэр могла бы по пальцам сосчитать, сколько раз Дэвид Колбэн заговаривал с ней. Он никогда при этом не смотрел на нее прямо, но однажды она застигла его врасплох.

Она возвращалась с пляжа с Тиной. Та бежала впереди, раскинув руки, словно птичка в полете. Веночек из диких цветов сбился у нее на сторону, она была удивительно хороша в своей младенческой невинности. Клэр подняла глаза и увидела его, стоявшего на веранде и обхватившего побелевшими пальцами поручни. Вихрь чувств, разгадать которые было нелегко, промчался по его лицу. Она увидела его темные глаза, как никогда выразительные, но тут он резко отвернулся и ушел в дом.

Это могло бы наложить мрачный отпечаток на хороший день, но этого не произошло. Остров был слишком прекрасен, она хорошо ела и спала, и Тина уже была ее постоянной очаровательной маленькой компаньонкой. Сию же минуту Тина припала к ней, не обратив внимания на эту маленькую сцену. Вот, задумалась Клэр, она приехала на остров, ожидая встретить трудного ребенка, а вместо этого проблемой стал ее отец. Все это несколько нервировало и действовало на нее каким-то нелепым образом, так что, размышляя об этом ночью, она неизменно проваливалась в глубокий сон без сновидений. Выглядело так, как будто она начала совершенно новую жизнь, не имея времени даже задуматься о старой.

В тот вечер Клэр тщательно переоделась к ужину. Надя Колбэн не допускала расхлябанности, хотя бы и на острове. Одеваясь, она подумала, не отпроситься ли у своей хозяйки и поужинать наедине с Тиной. Это дало бы ей возможность провести больше времени с ребенком, отдохнуть после ванны перед сном и, что еще более важно, избавило бы от ужина в натянутой обстановке со взвинченным хозяином дома.

Она провела щеткой по волосам, автоматически отметив их серебристость на фоне свежего золотистого загара: она позволяла себе лишь легкие солнечные ванны. Раздался вежливый стук в дверь, она чуть поколебалась, прежде чем открыть. Это была Надя Колбэн, в строгом шелковом платье с роскошным жемчужным колье, она слабо улыбалась.

— Боюсь, мы будем вдвоем сегодня, моя дорогая. У Дэвида очередная головная боль.

— Очень жаль, — ответила Клэр. Очередная из головных болей, подумала она сухо. Сколько же их он себе позволяет в неделю? Казалось, Дэвид Колбэн надежно упрятан в пелену непредсказуемых смен настроений под общим названием головных болей.

Надя Колбэн вошла в комнату, окинув взглядом царящий там полный порядок.

— Хочу воспользоваться минуткой и выразить благодарность за вашу деликатную ненавязчивую манеру держаться с моим сыном. Не думайте, что это я не заметила и не оценила. Я знаю, как это нелегко. И для вас, и для меня, но я-то хоть привыкла. Дэвид ужасно восприимчив к новым впечатлениям.

А мы все разве не восприимчивы, подумала Клэр обидчиво и спросила:

— А Тина? Вы удовлетворены ее успехами? — Ей было интересно, спросит ли Надя о Тине?

— Вы делаете чудеса с ребенком, — милостиво улыбнулась Надя. — Вы ей нравитесь, она вас уважает и, более того, слушается, чего я никогда не могла добиться. Я и в вас замечаю менее нервозности, моя дорогая.

Эти слова слегка задели Клэр.

— Неудивительно, — сказала она, — здесь так красиво. Прежде я не видела столько красоты и покоя.

— Мне нравится, моя дорогая, что вы не довольствуетесь поверхностными впечатлениями. Ну, если вы готовы, пойдемте. Мне нравится, как вы одеты, у вас превосходный вкус. Сэмми сказал, что он нам приготовил сегодня что-то необыкновенное. Я и правда видела, как принесли великолепного омара. Надеюсь, вино достаточно охладили, не то что прошлый раз.

Клэр пробормотала что-то невнятное и проследовала за элегантной дамой. Прекрасное белое сухое вино было охлаждено должным образом, и можно было приступать к трапезе. В коралловых арках вокруг острова водилось множество рыбы: красный император, марлин, коралловая форель, коралловая треска, сладкогубка, морской окунь, морской дьявол. На восточном берегу острова ловили креветок, крабов и собирали огромных жирных устриц.

Надя Колбэн, любительница морской живности, составляла приятную компанию. Клэр порой восхищалась ею, хотя некоторые черты ее личности и заставляли Клэр держать дистанцию. Надя была женщина с сильным характером, ориентированным на эффективное решение личных проблем. Ее проблемой была полная поглощенность собственным сыном. Он был ее жизнью, заласканный и любимый до невозможности. Что же касается ее внучки, насколько могла судить Клэр, Тина была полностью «из Брокуэев» по внешности, манерам, темпераменту. Во всяком случае… чужая. Клэр, испытывая особую любовь двух бабушек, считала такое положение неприемлемым. Тина же смирилась с этим, оставленная на произвол судьбы.

После ужина Клэр проверила свою маленькую подопечную и нашла ее быстро заснувшей. Во сне Тина была как херувим с шелковистыми темными кудряшками и длинными ресницами, словно веер на розовых лепестках щек. Клэр порадовалась ее умиротворенному виду. Два или три раза у Тины случались ночные кошмары, и Клэр нашла ночник и стала оставлять его зажженным в комнате. Тине, казалось, понравилось это, хотя она ничего не сказала. Каждый вечер она с тревогой следила, включит ли Клэр ночник. И каждый раз без всяких комментариев. Вскоре они могут обойтись и без него, решила Клэр, а пока пусть постоит.

Остров был залит сиянием серебристого серповидного месяца, а небо усыпано звездами. Клэр прошла в сад, где шептались деревья, навещаемые невидимыми ночными птицами. Она могла слышать шум прибоя в коралловых нагромождениях, сливавшийся с мягким шелестом деревьев. Она стала спускаться по коралловой дорожке вниз, к лагуне. Все вокруг сияло, залитое таинственным лунным светом.