Сердцеед

— Боюсь, мы с мистером О'Хари вряд ли сможем сработаться. Уж слишком мы расходимся с ним во взглядах на жизнь.

— Расхождения во взглядах? — Гримаса неудовольствия мелькнула на лице адвоката. — Какие? — сдержанно спросил он. — А я-то думал, что вы, выросшая в Лос-Анджелесе…

— … имеющая прославленную мать… — закатив глаза, продолжила за него Виктория. Она грустно покачала головой. — Вашингтон не сравнить с Лос-Анджелесом, — сказала она. — Когда я работала с Лэрри, я знала, что помогаю людям чего-то добиться в жизни. Не понимаю, как Хофферт мог проиграть на выборах! Конгрессмен бился изо всех сил за реализацию социальных программ. А мистер О'Хари… У меня такое чувство, что мистер О'Хари и я находимся по разные стороны…

Слушая ее, Эллиот уныло кивал головой. Вдоль его бровей и под глазами углублялись морщины, свидетельствовавшие о том, что он старался понять смысл ее сомнений.

— То есть вы считаете, что, помогая О'Хари, вы тем самым предаете нуждающихся? — наконец спросил Эллиот.

— А вы так не думаете?

— Всегда есть причины, определяющие наши поступки, — спокойно ответил он, — и я думаю, что вы, возможно, слишком поспешно осудили его.

— Я просто хотела, чтобы вы знали, в чем дело. — Виктория многозначительно посмотрела на свои часы, все еще надеясь, что босс учтет ее замешательство и примет иное решение, пока еще не поздно.

Эллиот сделал вид, что не заметил ее взгляда.

— О'Хари пришлет за вами машину.

Виктория была уверена, что сама без труда доберется до виргинского замка. Но Эллиот принадлежал к тому поколению мужчин, которые, даже бок о бок работая с женщинами, все же считают, что представительницы противоположного пола не могут самостоятельно просуществовать и десяти минут, а тем более разобраться в карте автомобильных дорог.

— Я могла бы взять такси, — предложила Виктория. — Бессмысленно заставлять шофера ехать так далеко из пригорода.

Эллиот не обратил внимания на ее слова.

— Я уверен, что О'Хари просто хочет принять вас по высшему разряду.

«Или дать мне понять, что я нахожусь в подчиненном положении», — подумала она.

Ирландец явно старался безраздельно властвовать над людьми, которых он считал своими слугами. Даже Эллиот, по-видимому, входил в их число.

— Главное все-таки в том, что я еще и несколько смущена, — сказала Виктория. — Нельзя чувствовать себя уверенно, если не знаешь, чего от тебя хотят.

— Не понимаю вас.

— Зачем ему нужен секретарь? Я даже не проинформирована о том, чем мне предстоит заниматься.

Эллиот кивнул, понимая причины предубеждения Виктории к полученному заданию. Однако он не сомневался в правильности решения: ведь его принял сам О'Хари.

— Как я вам на днях говорил, О'Хари предстоит небольшая хирургическая операция на колене. Поскольку на время выздоровления он должен будет оставаться дома, а он не хотел бы прерывать работу, ему нужен помощник, которому он мог бы доверять.

— Но еще вы говорили, что в замке живет несколько его родственников, — напомнила ему Виктория. — Разве кто-нибудь из них…

Лицо адвоката помрачнело, и это заставило Викторию остановиться, не докончив фразы.

— Тут все дело в доверии, Виктория, — подчеркнул он. — Вот почему я посылаю именно вас. А теперь прошу меня извинить: мне надо подготовиться к судебному заседанию.

«Да, болтуном его не назовешь», — охарактеризовала Виктория одетого в форменную одежду молчаливого шофера. Она полулежала на заднем сиденье лимузина, и перед ее глазами мелькал виргинский ландшафт. За двадцать минут, которые она провела в роли изнеженной пассажирки, ей удалось узнать лишь то, что водителя зовут Чен, что он — поклонник группы «Майамские дельфины» и что у него черный пояс по каратэ.

«Неужели я выгляжу опасной?» — подумала она, размышляя о том, почему Чен с такой готовностью сообщил ей о своей квалификации в боевом искусстве.

— А вы работаете у мистера О'Хари уже давно? — спросила она, желая вовлечь шофера в беседу.

— Нет, — коротко ответил молодой человек, ведя машину по проселочной дороге. И ни слова больше.

— Вам нравится ваш босс? — не унималась Виктория.

Чен неопределенно наклонил голову. Виктория не поняла, что это означало: то ли он не расслышал вопроса, то ли не знал, что отвечать.

— Не хочу показаться любопытной, — заметила она, — но поскольку я собираюсь работать у него, я подумала, что, может быть, вы…

— Из-за урагана вести машину очень трудно, — вдруг сказал Чен.

Виктория скрестила руки на груди и, тоскливо вздохнув, откинулась на сиденье.

«Во что ты впуталась? — спросила она себя. — Нет, точнее, во что Эллиот впутал меня?»

Виктория пыталась побольше узнать об О'Хари, просмотрев в архивах фирмы все, что относилось к нему. Однако это не помогло ей составить портрет миллионера. Пять лет назад этот человек унаследовал поместье прадеда при обязательном условии, что он займет родовой дом Патрика О'Хари. Хотя Эллиот был явно восхищен ловкостью, с которой миллионер обошел диктат завещания, тем не менее, Виктория считала это дело бессмысленным. «Зачем ему понадобилось впустую тратить на это свои силы, — думала она, — и время нашей фирмы?..»

О том, что О'Хари нуждался в деньгах, речи идти не могло: Виктория открыла рот от изумления, познакомившись с общей стоимостью его имущества и иностранных авуаров. Даже если замок прадеда со всем своим содержимым и представлял историческую ценность, стоимость его транспортировки из Ирландии в течение трех лет значительно превзошла ее.

Не могло им двигать и чувство сострадания к слугам, потерявшим работу после смерти сэра Патрика: в завещании было оговорено их материальное содержание вплоть до глубокой старости. Шесть слуг, в том числе престарелый личный камердинер сэра Патрика, переселились в Америку, как только замок стал пригоден для обитания. Благодаря личному участию Эллиота и его активной переписке с иммиграционной службой их переезд прошел без каких-либо затруднений.

Но больше всего Викторию поразило то, что для возведения замка О'Хари приказал снести стоявший на выбранном месте отличный дом. Вне сомнений, человек, обладавший его возможностями, был в состоянии купить в Соединенных Штатах другой земельный участок, чтобы разместить свое наследство. То, что за решением разрушить здание явно не стояло ничего, кроме каприза, еще более укрепило Викторию во мнении, что Хантер О'Хари, выйдя из детского возраста, все-таки остался испорченным дитятей.

Лимузин вырулил на главную дорогу к замку и миновал открытые железные ворота. Виктория наклонилась вперед, почувствовав, что пульс ее участился, как только она поняла, что они приблизились к поместью О'Хари, а может быть, уже и въехали на его территорию.

По обе стороны дороги были разбиты лужайки в английском стиле и росли небольшие аккуратно подстриженные деревья. Картину можно было бы назвать идиллической, если бы не ливень. Но вокруг Виктория не заметила никаких признаков жизнн, что усилило охватившее ее чувство безотчетного беспокойства. Сегодня она уже не однажды испытала желание, чтобы рядом с ней хотя бы чудом оказался Эллиот.

— Мы уже почти на месте? — спросила она Чена.

Но еще не успело слететь с ее губ последнее слово, как лимузин выехал на открытую площадку перед замком.

Лицо ее побледнело от неожиданности, когда она вдруг увидела прямо перед собой феерическую средневековую громаду, возведенную по другую сторону широкого каменного моста, который им сейчас предстояло переехать.

— Да, мадам, — коротко ответил Чен, не обратив внимания на то, что его спутница почти в шоке.

Хотя Виктория никогда не прибегала к бранным словам, ругательство так и вертелось у нее на языке. Ее глаза широко раскрылись в изумлении при виде зубчатых стен, цилиндрических башен и арочных окон верхних этажей. Она испытала особенный внутренний трепет, когда вдруг вспомнила, что уже видела где-то этот замок.

Переведя взгляд вниз — туда, где желто-зеленые виноградные лозы змейками обвивали более темный первый этаж здания, — она внезапно поняла, почему замок показался ей знакомым. Это был тот самый замок, фотография которого висела в кабинете Эллиота. Правда, теперь он возвышался в зеленой долине, а не на скалистом утесе на побережье Ирландии.