Та самая, единственная

— Приятно вас увидеть, но я не хочу мешать вашим поискам.

Однако мистер Ван дер Эйслер оказался не тем человеком, которого можно так просто сбить с толку.

— Что до этого… — начал он, но был остановлен появлением Родни, выскочившего из машины и схватившего Оливию за руку.

— Оливия, я должен был тебя увидеть…

Оливия убрала руку.

— Зачем? — холодно спросила она.

— Ну все-таки мы старые друзья и все такое, понимаешь? Мне не хотелось бы, чтобы ты думала обо мне плохо, ты тогда так разозлилась. — Он со слабым интересом взглянул на возвышающегося над ним мистера Ван дер Эйслера. — Я полагаю, — продолжил Родни, — что это и есть тот счастливчик? — Улыбаясь, он пожал ему руку. — Оливия сказала мне, что собирается замуж и описала вас очень хорошо. Ну что ж, все получается отлично, правда? — Он похлопал Оливию по плечу. — Не можешь себе представить, как я рад видеть тебя счастливой. Слушай, мне пора бежать. Привет твоей матери. Пока, старушка.

Он улыбнулся им обоим, сел обратно в машину и, не оглядываясь, укатил прочь.

Оливия потупилась, желая скрыть краску стыда, а мистер Ван дер Эйслер любовался ее волосами.

— Я могу объяснить. — Оливия по-прежнему не поднимала головы. — Я не описывала ему вас, а просто сказала, что он высок, имеет серьезное занятие и много денег. — И сердито добавила: — Разве так не сказала бы любая девушка?

Мистер Ван дер Эйслер, привыкший иметь дело с капризами своих пациентов, постарался коснуться этого вопроса как можно более деликатно.

— Каждая девушка должна знать себе цену, — веским тоном согласился он. — А вы действительно собирались замуж за этого парня?

— Видите ли, я давно с ним познакомилась, задолго до того, как умер отец и мы были вынуждены переехать сюда. Поэтому он стал как бы частью моей прежней жизни, и мне не хотелось с ней расставаться. Надеюсь, вы понимаете, что я хочу сказать. — Тут Оливия посмотрела на него. Он смотрел на нее, как мог бы смотреть дядюшка или родственник, с успокаивающим пониманием и готовностью подать надежный совет. Она тихо добавила: — Извините меня, не могу понять, почему мне захотелось рассказать вам эти скучные подробности. Простите еще раз, просто он, Родни, очень расстроил меня.

Мистер Ван дер Эйслер отобрал у нее корзинку.

— Садитесь в машину. Перед тем как вы пойдете в магазин, мы выпьем по чашечке кофе.

— Нет-нет, благодарю вас. Я не могу больше вас задерживать. Мне надо купить рыбы…

Она почувствовала, как ее вежливо подсаживают в машину.

— Где мы сможем выпить кофе? Я проезжал мимо нескольких магазинчиков.

— Минутах в пяти ходьбы есть кафе. Это близко. Скажите, я не очень вас задерживаю? — беспокойно спросила девушка.

— Разумеется, нет. Собственно говоря, пока мы будем пить кофе, я хочу посоветоваться с вами, как мне лучше найти коттедж.

Кафе находилось в переулке. Он поставил машину, открыл перед Оливией дверь, и они вошли в полупустое помещение. Оно было маленьким, всего пять столиков с розовым пластиковым покрытием, стулья выглядели ненадежно. Мистер Ван дер Эйслер, в котором было больше ста килограммов веса, осторожно уселся. Не меньше, чем стулья, вызывал его сомнения и кофе. Когда его подали, сомнения оказались не напрасными, но Оливия, которая была счастлива отвлечься от скуки повседневной жизни, выпила чашку кофе с видимым удовольствием и откровенно рассказала о своей жизни с бабушкой.

— Я полагаю, вы рады, что имеете возможность немного отдохнуть, — предположил он, протягивая ей пару сочных, принесенных вместе с кофе бисквитов.

— Что вы, совсем нет. Я хочу сказать, что мне надо как можно скорее устроиться на работу, только у меня нет никакой квалификации… — Она продолжила бодрым голосом: — Конечно, я скоро что-нибудь найду, я уверена в этом.

— Несомненно, — согласился он и перевел разговор на другую тему.

Опираясь на многолетнюю практику общения с застенчивыми пациентами, Ван дер Эйслер добился того, чтобы Оливия успокоилась, и только после этого как бы ненароком упомянул, что скоро возвращается в Голландию.

— О, но вы ведь еще вернетесь сюда?

— Да, я состою в клинике Джерома внештатным консультантом, так что часто бываю здесь. Кроме того, я практикую в нескольких голландских клиниках, поэтому приходится разрываться. — Он с облегчением допил остаток кофе. — И вы собираетесь в ближайшее время оставаться жить у бабушки?

— До тех пор, пока я не найду такое место, где я могла бы жить вместе с матерью. Только я не знаю какое. Есть много предложений на место экономок и компаньонок, хотя я не совсем понимаю, какие обязанности у экономок и не очень умею вести дом. Правда, домашние работы мне знакомы…

Он взглянул через стол на ее миловидное лицо и покачал головой.

— Не думаю, чтобы вы годились для этого.

Его слова привели девушку в уныние, хотя она постаралась не показать виду.

— Мне действительно пора идти. Было очень приятно снова увидеться с вами. Надеюсь, вы отыщете для своего друга хороший коттедж.

Когда он оплатил счет и они вышли наружу, Оливия протянула ему руку на прощание.

— Прощайте, мистер Ван дер Эйслер. Если когда-нибудь увидите Дебби, передайте ей привет. И пожалуйста, не говорите ей, что я все еще не нашла работу.

Оливия быстро зашагала прочь, хотя испытывала желание быть с ним рядом как можно дольше; он вел себя как старый друг, а ей так недоставало друзей.

К тому времени, когда она дошла до рыбной лавки, филе камбалы, которого захотелось на обед ее бабушке, было уже продано, и Оливии пришлось купить целую большую камбалу и попросить срезать с нее филейную часть, что стоило гораздо дороже, но девушке, голова которой была полностью занята мистером Ван дер Эйслером, это было безразлично. Естественно, когда она вернулась домой, бабушка спросила, почему она потратила на покупки пол-утра.

— Наверняка слонялась где-нибудь и пила кофе, — сказала миссис Фицгиббон тоном обвинения.

— Я встретила знакомого из больницы, и мы вместе выпили кофе. — О Родни она не упомянула.

Мистер Ван дер Эйслер вернулся домой, съел приготовленный Бекки обед и отправился в больницу на обход. Однако никто из сопровождающих его от пациентов к пациенту студентов не подозревал, что пока он задавал им вежливые вопросы, частица его острого ума была занята проблемами Оливии.

Из разговора с ней выяснилось, что ее бабушка когда-то жила в маленькой деревушке в Вилтшире, в графстве, где находилась школа, в которой училась Нел, его маленькая крестница. Эта школа была выбрана потому, что поблизости жила бабушка крестницы, имевшая возможность почаще ее навещать. На каникулы девочка возвращалась в Голландию к своей вдовой матери, пославшей ее в английскую школу во исполнение воли покойного мужа. Могло ли быть так, чтобы бабушка Оливии, миссис Фицгиббон, и бабушка Нел, леди Бреннон, были знакомы или по крайней мере имели общих друзей? Во всяком случае, попробовать узнать это стоило…

— А теперь, — как всегда, спокойно сказал мистер Ван дер Эйслер, — кто из вас, джентльмены, сможет объяснить мне причину, по которой я вынужден буду прооперировать мисс Форбс? — Он улыбнулся лежащей на постели женщине и добавил: — Чтобы она снова оказалась в добром здравии. — Это прозвучало так уверенно, что женщина улыбнулась ему в ответ.

Прошло несколько дней, прежде чем мистер Ван дер Эйслер нашел время для поездки в Вилтшир. Бабушка его маленькой крестницы жила в деревне в нескольких километрах от Брэдфорда-на-Эйвоне, и этим утром здесь уже были хорошо заметны приметы весны. Небо, хотя и немного бледное, было уже голубым, а трава уже начала зеленеть. Притормаживая, чтобы свернуть с шоссе на узкую деревенскую дорогу, ведущую в Эрли Гилфорд, он подумал, что, вероятно, напрасно тратит время. Оливия к этому времени уже могла найти себе работу, а шансы на то, что леди Бреннон знает ее бабушку, были исчезающе малыми.

Предварительно он позвонил ей, и они встретились как старые знакомые, поскольку оба были связаны опекой над Нел во время учебного года. Леди Бреннон была шестидесятилетней женщиной, довольно молодо выглядевшей для своих лет. Она жила в маленьком очаровательном, в георгианском стиле, особняке, стоящем на краю деревни. Досуг она посвящала саду, рисованию, своим собакам и заседаниям в различных деревенских комитетах.