Муж в наследство

— Где моя девочка? — спросил Ридли, поднимая нож вверх, чтобы все могли его видеть. Как человек не слишком обремененный работой, он проводил много времени, упражняясь в метании ножа, и достиг в этом определенного совершенства.

Йэн подбоченился, адреналин гнал кровь по жилам, но внешне он был спокоен и улыбался своей самой задиристой улыбкой.

— Какая девочка?

На шее Шифлета вздулись вены.

— К черту, Йэн, ты знаешь, что я говорю о моей Глэдис!

— Она в безопасном месте, — сказал Йэн. — Это все, что тебе нужно знать.

Шифлет побледнел под толстым слоем грязи.

— Закон на моей стороне, ты, ублюдок… ты украл мою дочь!

Йэн следил за ножом, его лезвие было грязным, как и его хозяин, и так же, как Ридли, таило в себе угрозу.

— Закон, говоришь? Я буду только рад получить возможность объяснить полиции, что ты за сукин сын.

Мертвенная бледность Шифлета сменилась краской гнева. Еще немного — и его хватит удар, подумал Йэн, тогда он будет избавлен от необходимости тоже искать нож, чтобы перерезать эту грязную глотку.

— Я убью тебя, если ты не скажешь, где она!

Йэн поманил его движением пальцев.

— Попробуй, — сказал он. — Только, может, выйдем на улицу? Не хочется заливать твоей кровью пол в заведении Брэма.

Все остальные мужчины, включая Макалистера, молчали. Йэн не видел их — вокруг него и Ридли словно образовалось туманное кольцо, — но чувствовал их присутствие. И он знал, что они на его стороне, несмотря на то, что причиной всего была его Джейси.

Ридли, сумасшедшее, хитрое существо, начисто лишенное совести, стоял уставясь на Йэна.

— Это все эта девка… американская сучка… это она все заварила. Я заставлю ее помучиться, когда разрежу тебя на куски, Йэн Ярбро.

Ответное желание убить поднялось в Йэне. Он сжал зубы, чтобы сдержать этот порыв. Нельзя терять голову, ни за что. Гнев делает человека безрассудным. Он отступил в сторону и указал на дверь, приглашая Ридли первым выйти на пыльную улицу.

— Тебе нравится обижать женщин, а, Ридли? — прорычал Йэн, глядя на стоящего перед ним на негнущихся ногах человека, который в свою очередь не отводил от Йэна маленьких и слишком блестевших глаз. — Потому что ты трус. Слабак.

Ридли напрягся, готовый рвать и убивать, его ненависть была осязаема, она исходила от него подобно запаху, влажному и кислому.

— Боишься повернуться ко мне спиной, приятель? — насмешливо поинтересовался Ридли.

— Да я скорее повернусь спиной к крокодилу, — снова улыбнувшись, сказал Йэн. Он достиг двери и распахнул ее, держа открытой. — Идем, — добавил он. — Я умираю от жажды, но не смогу прикоснуться к пиву, пока не разделаюсь с тобой.

Ридли поколебался, затем прошел мимо Йэна наружу.

— Йэн, успокойся, — откуда-то из вибрирующего тумана донесся голос Брэма. — Он просто спятил… он может убить тебя.

Йэн не ответил. Он последовал за Ридли на улицу, и там они встали друг против друга под жестоким послеполуденным солнцем. Все это очень смахивало на сцену из американского вестерна. Разница заключалась лишь в том, что Шифлет был вооружен, а Йэн — нет. Но ему было наплевать.

— Хорошо, Ридли, — сказал он, щурясь от яркого света, потому что оставил шляпу на столе. — Ты уже доказал, что можешь справиться с женщиной и девочкой, но справиться со мной тут как-то ночью тебе не удалось.

Ридли издал тихий шипящий звук, странный, не похожий на человеческий, и поднял нож. Лезвие засверкало на солнце. Йэн с удовлетворением отметил, что на лице Ридли еще были заметны следы их драки.

Ридли сплюнул в пыль.

Йэн ждал. Он знал, что выглядит неестественно спокойным, но кровь в нем кипела, он был готов к схватке.

Но в тот самый момент, когда Ридли, поигрывая лезвием, сделал в направление Йэна шаг, непонятно откуда появилась Нэнси и бросилась между мужчинами. Она еще ничего не успела сказать, как Йэн уловил в воздухе запах беды и понял, почему ему было так не по себе всю последнюю неделю.

— В буше пожар! — выкрикнула Нэнси, указывая в сторону Корробори-спрингс и Меримбулы.

Дым перекатывался на горизонте — черные облака, окаймленные красным.

— Иисус, — прошептал Йэн, и его охватила паника. — Мои овцы!

Он тут же забыл о Ридли и помчался к грузовику Тома-старшего. Макалистер опередил его, Йэн не успел захлопнуть дверцу, как машина тронулась.

— Боже милосердный, — выдохнул Макалистер. — Надеюсь, жена догадалась укрыться с мальчиком у воды!

В следующие несколько мгновений словно ураган пронесся по обычно спокойным улицам Иоланды. Мужчины, с ругательствами и проклятьями бросаясь к грузовикам и автомобилям, заспешили к своим хозяйствам.

Том-старший высадил Йэна дома и на всей скорости рванул в сторону Корробори-спрингс, пообещав вернуться, как только убедится, что семья в безопасности.

Дым был густой и едкий, и хотя пламени видно не было, Йэн почувствовал его жар и понял, что огонь близко. Заламывая руки, из дома выскочила Алиса и поспешила за Йэном на конюшню.

Он уже открывал дверцу денников и выводил животных. Инстинкт поможет им найти безопасное место, если повезет. Потом, когда опасность минует, он соберет их и приведет назад.

— Мои кошки! — причитала Алиса, и слезы катились по загрубелой коже ее щек. — Боже, Йэн, а как же мои кошки? Я должна их спасти!

Йэн перешел к загонам, открывая ворота и резким свистом выгоняя еще шестерых перепуганных лошадей. С диким ржанием они вихрем промчались мимо него.

Нечего было и говорить — маленький фургончик Алисы уже перестал существовать, ненасытный огонь сожрал его. Но сейчас было не время для проявления чувств.

— Слишком поздно! — прокричал он, стараясь перекрыть неистовое ржание лошадей и рев пламени. — Убирайся отсюда, Алиса… садись в машину и не останавливайся до самой Иоланды!

— Мои кошки! — плакала Алиса. — Мои фотографии, мои книги о ковбоях и письма, который мой брат Вилли писал мне с войны…

— Их нет! — заорал Йэн, подталкивая женщину к ее забавному маленькому автомобилю. — Их нет, Алиса… уезжай!

Она выбрала, пожалуй, самый неподходящий момент для спора с ним.

— Нет! — заорала она в ответ. Женщина она была крепкая, весила столько же, если не больше, сколько Йэн, сдвинуть ее с места было непросто. — Если я не могу спасти свое жилье, я по крайней мере могу помочь тебе спасти твое!

Теперь Йэн видел пламя: пунцово-оранжевую, движущуюся в сопровождении черного дыма линию. Он с отчаянием подумал об овцах и о присматривавших за ними людях и собаках. Затем схватил Алису за плечи.

— К черту усадьбу! — прорычал он. — Спасайся!

Она вырвалась, кашляя от густого дыма и плача, и пошла за дом, чтобы включить садовый шланг. Через несколько секунд она уже поливала стены и, если получалось, крышу.

В воздухе летали искры, то и дело поджигая сухую траву. На Йэне затлела одежда, пока он еще раз обходил конюшню, чтобы убедиться, что животных там не осталось.

Она была пуста, и это было хорошо, потому что языки пламени охватили старую ветхую крышу, и строение вспыхнуло в мгновенье ока.

Йэн снова прокричал Алисе, чтобы она спасалась, и она снова не обратила на его слова никакого внимания, а пошла к передней части дома, чтобы попытаться включить еще один шланг.

Для споров с женщиной сейчас было не время, но Йэн пообещал себе первым делом после пожара свернуть Алисе шею. Если, конечно, им повезет пережить его.

Сев в свой грузовик, Йэн помчался к овцам — может, еще удастся что-то сделать. Он направился прямо сквозь невысокую стену огня, надвигающегося на дом, который был его жильем всю жизнь. В пламени были небольшие разрывы, и Йэн проскочил сквозь них, ведя машину на маленькой скорости, зная, что каждую секунду его грузовик может вспыхнуть как факел.

Задыхаясь и кашляя, почти ничего не видя из-за дыма, он возблагодарил Бога, что Джейси и Крис уехали в Аделаиду.

Довольно скоро он пересек линию пожара и очутился в черной пустыне, где не осталось ничего, кроме лежащих повсюду обугленных трупов овец. Тут и там в неподвижном, горячем воздухе поднимались вверх спирали дымков.