Коктейль для Барби

— Каро, только не шевелись, только не шевелись! — слышу я голос Питбуля.

Очевидно, только он знает, что со мной происходит, и его совет спасет мне жизнь. Да, надо остановиться, главное — не двигаться. Я так и делаю. В конце концов, я не хочу умереть из-за того, что Уши беременна. Но шум все не прекращается и не прекращается.

— Они атакуют, они нападают! — кричит Геро.

Кто это они? Я смотрю по сторонам. Мы что, на шотландской возвышенности, где в Средние века коротышки пикты внезапно нападали на путников из подземных пещер? Вдруг ко мне возвращается чувство реальности. Смотрю направо, потом налево: вокруг меня вьется рой шершней по пять сантиметров каждый. Вот, почему звенит в ушах. Шершни так близко, что я даже могу посчитать, сколько ударов в минуту совершают они своими крыльями. Будь я богомолом обыкновенным, они бы испытывали передо мной подобострастный страх, но я всего лишь Каролин Шатц, к тому же у меня аллергия на укусы шершней. И ос тоже. Обычно на этот случай я ношу с собой таблетки, но сегодня их при мне, как назло, нет.

— У меня аллергия на шершней! — кричу я в отчаянии, не зная, что мне делать.

Маузи как-то по-идиотски смотрит на меня и говорит:

— Каро, это отпад, можно я позвоню на «РТЛ»? Там заплатят суперские бабки за твою историю!

— Да замолчишь ты, наконец? — кричит Питбуль на Маузи. Все гости стекаются посмотреть на это диво и встают в кружок.

Какой кошмар! Примерно три тысячи воинственных шершней образуют некое невидимое кольцо, которое отделяет меня от остальных. Я с интересом жду, что же будет дальше.

— На море такое исключено, — говорит Роланд, тоже просто, чтоб хоть что-то сказать. — Как только берег скроется из вида, сразу всей этой нечисти как не бывало! Только вот тараканов ничем не вытравить. Живучи, черти.

Если хоть еще один человек скажет мне: «Каро, ты, главное, сохраняй спокойствие», то кого-то на этой свадьбе точно не досчитаются.

Тому приходит в голову грандиозная идея попросить фимиам, а потом всем вместе раскачивать и встряхивать кадило. От дыма гости начинают громко чихать. И мне, кажется, что я ведьма, которую собираются сжечь на костре. Самое смешное, что шершни так и не отстают. Их жала вот-вот вопьются в мою нежную кожу, которая распухнет страшным образом, и я умру прямо перед входом в церковь, потому что воспалительный процесс, в конечном счете, охватит все органы и ткани. А жаль, я ведь так хотела отведать после свадьбы вкусного пирога.

Морально готовя себя к смерти, я думаю о том, что в последнее время все шло как-то наперекосяк. Сплошной хаос! Полная путаница! Ничего не разберешь.

Почему бы не прилететь какой-нибудь доброй фее и не спросить меня, о чем я мечтаю. У меня всего-навсего одно желание — снова оказаться в нашей с Мариусом квартире в самый что ни на есть заурядный день. Но я ведь вообще-то люблю Роланда Дункеля, и я приглашена на свадьбу Мариуса. Хотя торжества непременно придется отменить, потому что с минуты на минуту появится господин из бюро ритуальных услуг с гробом небывалых размеров и увезет мой труп в морг. Небывалых размеров потому, что из-за укусов шершней я стану в два раза толще. Я умру, когда разбухать уже будет некуда. Для меня выкопают такую могилу, в которой вполне могли бы поместиться и двое. Надеюсь, ее-то мне хватит!

Из-за дыма я с трудом различаю людей. Сама я, конечно, тоже кашляю. В глазах все плывет. А ужасные шершни жужжат все громче и громче. Это становится невыносимо.

— Каро! Каро! Каролин!!!

Кашель не проходит, впрочем, жужжание тоже.

— Открой глаза! — Это голос Мариуса.

Наконец-то и он соизволил подойти ко мне, ко мне! Долго я не протяну. Вот только глаза у меня и так открыты. С чего он взял, что они закрыты? Да и что это даст, если я открою их еще раз?

— Каро, да открывай же глаза!

По голосу я понимаю, что Мариус злится. Я слишком слаба, чтобы с кем-то спорить, поэтому сразу повинуюсь и открываю глаза. Мой испуг не поддается описанию.

— Что, что такое? — говорю я с запинкой. И всему виной тот факт, что я вдруг оказываюсь не перед входом в ватцельборнскую церковь, а на диване в нашей с Мариусом квартире.

— Тебе снился какой-то кошмар, — говорит Мариус. — Хорошо, что я тебя наконец-то разбудил!

Про какой кошмар он говорит? Где беременная Уши в свадебном платье? И где все остальные? Но запах дыма остался, и гул тоже не прекращается.

— Ты заснула несколько часов назад, — говорит Мариус. — Я хотел приготовить пирог и заварить чай. Но пирог подгорел, я ведь забыл смазать противень и перепутал режим в духовке. Я сейчас приду, только сниму чайник с плиты. Я приподнимаюсь с дивана.

Все просто сон. Только сон. Я прежняя Каро. Ничего этого не было. Слезы облегчения катятся по моим щекам. Я страшно вспотела. Из моей пижамы и одеяла хоть воду выжимай. Но это не важно. Все было во сне, только во сне.

Не было Питбуля, который хотел жениться на Хансе, не было отпуска на Карибских островах и перевернутой лодки, не было ток-шоу, не было Дафны, не было женщины-шипучки, не было Сильвестра, не было Уши, не было ссоры с Питбулем и Геро, не было моего ухода с радио «Лайт». Все как раньше. Все как было. Я еще никогда, никогда не была так счастлива. Как хорошо, что подгорел пирог и засвистел чайник, а то мой сон никогда бы не кончился. Я встаю и смотрю в окно. Каштан все на том же месте, и машина, которую я, как всегда, неправильно припарковала, тоже. Боже милосердный! Такой камень с души свалился!

Я еле стою на ногах.

Мариус возвращается и приносит чай.

— И сколько я проспала?

— Ну, часа три, — говорит Мариус.

Как можно за три часа прожить шесть месяцев?

Я больше никогда не буду спать, никогда. Надо срочно сходить в аптеку и купить кофеин. Но сначала нужно окончательно проснуться.

Все только сон. О господи! Надо поскорей позвонить Геро и все ему рассказать. И Питбулю тоже.

— Слушай, — говорит Мариус, — у меня для тебя сюрприз!

Да не хочу я никаких сюрпризов, мне просто нужно знать, что этот страшный сон закончился.

— Закрой глаза! — говорит Мариус. — Открывай!

Я так и делаю. Мариус держит в руках некую коробку, на которой написано:

«Путевка для моей любимой! Круиз на Карибские острова!»

Я быстро закрываю глаза. Нет, только не это.

— Кстати, перед тем как ты бросишься меня обнимать, скажу, пока не забыл: тут недавно звонил твой мобильник, и я взял трубку. Некто господин Роланд Дункель хотел тебе что-то сказать, что-то крайне важное. Он все твердил про свой неудачный брак. Кто он вообще такой?

Я бросаюсь на диван и закрываю глаза. Как же это получается? Ведь я просто спала. Что мне сказать Мариусу? И где сон, а где явь?

Я найду выход. Но не сегодня. Подумаю об этом завтра!