Притяжение. Сборник (ЛП)

   Энн обогнула северное крыло и очутилась перед входом в сад. Подняв голову и кинув взгляд перед собой, Энн затаила дыхание, не решаясь поверить в реальность увиденного. Она почувствовала себя Алисой в саду Красной Королевы. Зеленый травяной ковер расстилался перед нею, приглашая ступить на его мягкую коротко стриженную поверхность. По бокам дорожки бежали такого же цвета бордюры, высотой до колена и шириной в полруки. Они начинались и оканчивались фигурными башенками, доходившими ей до пояса. Сад был разделен на несколько квадратов,в центре каждого возвышалась зеленая живая пирамида, окруженная всевозможными цветами. Здесь были и высокие благородные маки, и пушистая скромная лаванда, и раскидистые гордые пионы. Но больше всего в саду было зелени того же самого нежного оттенка, как дорожка и бордюры. Глаз отдыхал. Дышалось легко, и даже кружилась голова от набегающего волнами восторга. Это была сказка.

   Невысокие деревья, чьим кронам была придана идеально круглая форма, выстроились на задней линии сада ровной изгородью, отделяя его от последующего сегмента парка.Заворожено глядя вокруг, Энн прошла вперед, миновала скамейку, также вырезанную из зеленого куста, и оказалась перед началом того самого лабиринта, о котором говорил молодой человек. Энн запрокинула голову, чтобы посмотреть, насколько высоки его стены.

   Они были высоки.

   Затем Энн пошла направо, вдоль стены, вглядываясь в зеленую поверхность.

   – Ищешь вход? – раздался рядом с ней голос Доминик.

   Энн вздрогнула и выпрямилась, едва сдержав себя оттого, чтобы не подскочить на месте. Она повернулась к женщине. Доминик улыбалась. Ее синие глаза сияли. Никогда раньше Энн не видела, чтобы де Бург улыбалась. А чтобы она делала это так легко и открыто – тем более. Руки Доминик как всегда покоились за спиной, но сейчас это не выглядело высокомерно. Сейчас это выглядело как знак уважения к собеседнику и его личному пространству.

   – Привет! – улыбнулась Доминик еще шире.

   Энн же залилась краской и опустила глаза.

   – Привет, – тихо ответила она. – Прости за вторжение.

   Пока Энн мучительно искала слова оправдания нарушению частной собственности, Доминик взволнованно рассматривала ее склоненную голову с копной светлых волнистыхволос, блестящих так, как обычно блестят здоровые волосы даже в отсутствие солнца.

   – Моя сестра здесь с друзьями. У них официальное разрешение на экскурсию, – проговорила, наконец, Энн, неимоверным усилием воли заставив себя поднять на Доминик глаза.

   Какими же глупыми показались Энн собственные слова.

   – Я знаю, – сказала де Бург. – Я сама дала им это разрешение. С тех пор, как Гарри живет со мной, замок закрыт для экскурсий. Но я делаю исключение для, – Доминик сделала паузу, – особых гостей.

   После этих слов покраснела и Доминик. Она поспешила отвернуться. Энн поняла, что подобное поведение давалось ей не легко. Но де Бург быстро взяла себя в руки и вернулась в беседу.

   – Как тебе здесь нравится? – спросила она.

   – Здесь потрясающе! – только и смогла вымолвить Энн, в который раз окидывая взглядом сад.

   – Я бы хотела показать тебе парк, – сказала Доминик.

   Энн торопливо кивнула, не зная, верить ли происходящему. Сердце ее колотилось в груди. Она чувствовала, как краска продолжает заливать лицо, а щеки горят. Де Бург естественным движением предложила ей руку, и Энн бережно взяла ее под локоть, осознав, что делает уже после того, как ее кисть оказалась у Доминик на локте.

   Они в молчании вернулись на дорожку из белого камня, обогнули лабиринт и вышли на тропу, ведущую к озеру. С обеих сторон тропинка была украшена зелеными фигурами зверей различной высоты, выстриженных так же из кустарников. Это было царство зеленого цвета, из которого Энн черпала так необходимое ей сейчас спокойствие. Потому что от волнения у девушки подгибались колени. И только рука Доминик, на которую она опиралась, возвращала ее к реальности.

   Де Бург, как всегда, была в одной из своих знаменитых рубашек. Энн ощущала подушечками пальцем неимоверно нежную ткань. А сквозь ткань горячую кожу руки Доминик. Или может, это пальцы Энн горели. Не возможно было понять.

   Потом к Энн вернулась способность осознавать происходящее, и она поняла, что ее приезд был ожидаемым. Эта мысль позволила зародиться слабой надежде, что Доминик на нее не сердится за все те горькие слова, которые девушка бросила ей в лицо в их последнюю встречу.

   Затем внимание ее опять переключилось на окружающую их природу. Красота Хэтфилдпарка поражала. Она была всеобъемлющей, всепоглощающей. В это место не возможно было не влюбиться. Впереди заблестело озеро. Его гладь слабо сверкала в редких лучах, прятавшегося за тучами солнца. Энн и не заметила, как небо заволокло тучами. Вдалеке раздался глухой раскат грома.

   – Я часто купаюсь здесь, – сказала Доминик, когда они подошли ближе.

   Ни одна из женщин не обращала внимание на надвигающийся дождь.

   – Также ранней осенью, когда вода становится особенно прозрачной, – продолжала Доминик.

   Энн смотрела впереди себя, но она заметила, как хозяйка отвернулась. Энн поняла, что Доминик испытывает неловкость.

   – Оно прекрасно, – сказала Энн, перенося и вторую свою руку на локоть Доминик. Она так хотела поддержать ее.

   Энн повернулась к де Бург всем телом, всматриваясь в ее профиль. Никогда Энн не видела де Бург такой беззащитной. Крупные капли дождя упали на темные прямые волосы женщины, оставляя длинные влажные бороздки. Доминик повернула голову к Энн. Их взгляды встретились. Дождь становился сильнее, раскаты грома чаще. Капли падали на пиджак Энн, оставляя темные пятна на темной же ткани. Пятна стремительно росли в размерах. Доминик уронила на них взгляд. Затем она вложила правую руку Энн в свою левую и разворачиваясь в сторону замка бросила:

   – Бежим!

   Энн с Доминик вбежали в замок через северное крыло. Оказавшись в помещении, они остановились, чтобы перевести дух. Энн была готова к тому, что жилище Доминик покажется ей необыкновенным. И она была права. Стоя посреди огромного зала, сложно было чувствовать себя иначе, нежели маленькой восторженной девочкой, внезапно попавшей в сказку о прекрасном принце. Энн любовалась высокими лепными сводами. У нее вполне могла закружиться голова от увиденного, если бы присутствие Доминик и неотступное ощущение, что та следит за каждым ее движением, не значили бы для Энн больше.

   – Лиз! – вдруг воскликнула девушка, вспомнив о сестре.

   Доминик кивнула и направилась к двери в противоположном конце зала.

   – Я провожу тебя, – сказала она.

   Энн похолодела. Продолжения не будет. Сейчас де Бург поможет ей найти сестру, проводит их до автомобиля, и все. Они никогда больше не увидятся. Энн поняла, что за те несколько минут, что они общались в саду, маленькая несмелая надежда успела зародиться в ее сердце. Надежда на то, что Доминик сохранила к ней чувства. Ведь женщина была такой открытой и внимательной.

   Но теперь, следуя за де Бург по длинным, поражающим роскошью своего убранства залам, с фамильными портретами на стенах, теперь, не имея сил оторвать взгляд от прямой спины де Бург, обтянутой влажной тканью промокшей от дождя рубашки, Энн отчетливо видела всю призрачность и несбыточность своих надежд. Девушка удивилась тому, что успела привыкнуть к присутствию Доминик за такое ничтожно малое время. За несколько взглядов. За пару прикосновений.

   Поэтому когда они оказались в следующем зале, где Лиз с друзьями уже ждала ее, Энн не сразу вернулась к реальности, желая побыть в той, сказочной еще мгновение. Поэтому же до нее не сразу дошел смысл произнесенных де Бург слов. Она только увидела огромные удивленные глаза своей сестры и услышала ее вопрос:

   – А где Доминик? – спрашивала Лиз заговорческим тоном, косо поглядывая на де Бург.

   – Вот, – ответила Энн, кивая на нее же. Холодные капли скатились ей за шиворот, но она не чувствовала их.