Белые розы Аризоны

Через пару минут, Сет извлек на свет полотняные шорты и белую открытую блузку. Ничем не выказывая своего недовольства, даже поблагодарив, Жанна беспрекословно взяла вещи и направилась в туалет ближайшей закусочной.

Переодеваясь, она корила себя за чрезмерную сговорчивость, но, скинув желтый шелк, испытала такое великое облегчение, что готова была простить Сету Броуди все на свете.

У небольшой раковины она смыла с лица остатки макияжа, и на чистой коже засветились веснушки. Затем сняла с шеи золотую цепочку, подаренную матерью ко дню рождения. Ах, поговорить бы сейчас с мамой! Но еще больше хочется стать самостоятельной. И Жанна, решительно вскинув голову, отогнала от себя мысль о маме и занялась делом. Вытащив из сумки яркую косынку, повязала ее вокруг шеи, расчесала густую гриву волос и закрепила их обручем, засунула в сумку снятые вещи и, чувствуя себя намного лучше, возвратилась к Сету.

Он в ожидании нетерпеливо переминался с ноги на ногу, а завидев ее, одобрительно кивнул.

— Ну, наконец-то, вы перестали походить на голливудскую звезду. Поехали!

Жанна насторожилась, но, сообразив, что в его словах не может быть никакого потаенного смысла, промолчала и последовала за ним к грузовику.

Захлопнув за собой дверцу, она искоса поглядела на Сета. Как хорошо, что все уладилось, что она будет работать среди людей, для которых важны только ее проворство и выносливость. Ведь она сыта по горло назойливыми знакомыми, домогающимися ее дружбы или даже любви лишь с одной целью — сблизиться с их семейством.

Они выехали за пределы города и начали петлять по местности, которая, по словам Сета, носит название Черные Холмы.

Больших деревьев на склонах невысоких холмов было не так уж много, зато то и дело, в поле зрения, попадали густые заросли темно-зеленого кедровника и светлых мескитовых деревьев. Плотной стеной стояли кактусы, некоторые с прозрачными желтыми цветами. Жанна разглядела раскидистую юкку и какие-то высокие стебли, увенчанные белыми колокольцами. Зачарованная видом странных растений, которые ей доводилось видеть только на картинках, Жанна не спускала с них глаз, наслаждаясь свежим воздухом с запахом дождя, врывающимся в окна машины.

Сет, погрузившийся в молчание, прервал его лишь для того, чтобы сообщить, что до фермы больше часа езды.

Он вел машину, положив одну руку на открытое окно, а другую — на руль. Если бы Жанна решилась проявить такую же проницательность, как он, она бы сказала, что он из тех людей, которым в жизни должно везти. Видавший виды автомобиль и потертые джинсы на этом человеке производили впечатление камуфляжа. Большим чувством собственного достоинства трудно обладать, даже сидя за рулем «роллс-ройса» в дорогом костюме-тройке.

Сорок минут спустя, они миновали городки Клифтон и Моренси, возникшие близ медных копей, и достигли основания Белых гор. Сет свернул с шоссе, и они затряслись по ухабам и рытвинам пыльного проселка.

С гор подуло ветром, собрались тучи, и, к удовольствию Жанны, как-то сразу стало прохладнее.

Пейзаж вокруг становился все красивее, растительность поражала разнообразием и пышностью. По мере того, как они поднимались в гору, можжевельник и искривленные дубки уступили место осинам и соснам.

Жанна высунулась из окна и всей грудью вдохнула запах деревьев. Вволю надышавшись живительным воздухом, она с наслаждением откинулась на спинку сиденья.

В открытое окно были видны горы, обступившие дорогу, и клубящиеся над ними облака.

Навстречу плыла мрачная тяжелая туча, но сильный порыв ветра разогнал ее. Провожая глазами разлетавшиеся в разные стороны обрывки облаков, Жанна рассмеялась — ей нравилось здесь. Повернувшись всем корпусом к Сету, она восторженно сказала:

— Когда я была маленькой, вечно изводила старших вопросом, куда деваются облака после своей смерти? Теперь знаю — сюда!

И она повела вокруг себя руками.

Брови у Сета взметнулись, он склонил голову набок, словно намереваясь разглядеть ее под другим углом зрения.

— Впрочем, глупости это все, конечно, — смущенно добавила Жанна, нервно одергивая блузку.

К ее изумлению, Сет рассмеялся. С ней или над ней — она не поняла, но смех у него был очень приятный. И тут внезапно он разговорился:

— Ферма наша находится возле поселка под названием Фоун-Крик. Живет в нем меньше десяти семейств, много стариков. Большинство, подобно мне и Эмми, занимаются сельским хозяйством, хотя некоторые приезжают только на конец недели, оставляя вместо себя управляющих. Остальные жители работают на медных копях, мимо которых мы проезжали. Они построили на реке водонапорную станцию.

Жанна продолжала любоваться дикой красотой этих мест.

— И людям нравится жить в такой глуши?

Бросив на нее быстрый взгляд, Сет сосредоточился на дороге, переходившей в серпантин.

— Кому не нравится, те долго не выдерживают. Но семьи, живущие здесь испокон веков, привыкли. Столько лет уже они трудятся на этой земле! К тому же всегда можно поехать в город. Это раньше с гор частенько сходили лавины и засыпали дорогу.

Они снова миновали поворот, и перед Жанной открылся вид с высоты нескольких сот футов. Проглотив комок, вдруг застрявший у нее в горле, она только и смогла выдохнуть:

— Какая красота! До чего же мне тут нравится!

Сет усмехнулся. Ободренная наступившим между ними перемирием, Жанна задала вопросы, неизменно интересующие каждую женщину:

— Вы женаты? Дети у вас есть?

Он крепче вцепился в руль, так что на руках обозначились белые костяшки.

— Нет. Для женщин здесь слишком суровые условия.

— Но ведь живут здесь семьи, а в семьях неизбежно должны быть женщины.

— Да, это те, кто сделал свой выбор. Я тоже сделал.

Эти две короткие фразы должны были дать понять Жанне, что тема исчерпана, но она не унималась:

— К тому же у вас компаньонка, то есть женщина.

Она склонила голову и не сводила внимательных глаз с Сета.

— Вот познакомитесь с ней — и вам все станет ясно. Эмми — исключение из общих правил. Она родилась и выросла здесь. Вышла замуж за товарища своего детства и много лет работала в Фоун-Крике на фермах.

— Значит, женщине здесь приходится не так уж туго, как вам это представляется.

Сет бросил на нее взгляд, означавший: «много ты понимаешь», — но вслух произнес лишь:

— Возможно.

— А вы? — не унималась Жанна — Вы всю жизнь здесь живете?

— Не кажется ли вам, что, засыпая меня вопросами, вы ничего не рассказываете о себе?

— Да, в самом деле, — покраснела Жанна.

— Я здесь родился, — сказал Сет и замолчал, пока не вписался в очередной крутой поворот дороги. — Семья моя хозяйничала на этом ранчо целых семьдесят пять лет. Отец продал его Каррам, когда я был мальчишкой. Несколько лет назад, я купил его после смерти мужа Эмми. Ей уже восемьдесят, и по условиям договора она вправе жить на ферме сколько пожелает. После кончины Эмми я стану полноправным хозяином.

Этот краткий рассказ не мог, естественно, полностью удовлетворить любопытство Жанны, но она почувствована, что больше ничего не добьется.

После двадцати минут мучительной езды по неровной дороге, Сет свернул на длинную подъездную аллею, аккуратно посыпанную гравием. Над воротами висела красиво выгравированная вывеска: «Добро пожаловать на ранчо "Алмаз"». Рядом с надписью, был изображен бык с миролюбивой мордой.

Жанна, заинтересованная, выпрямилась, чтобы ничего не упустить. Через несколько ярдов крутого подъема, аллея раздвоилась. Они поехали по левому ответвлению, ведшему к дому, а справа показалась крыша большого здания — по всей видимости, амбара или конюшни, — тесно прижавшегося к горному склону. Это строение, как и разбросанные невдалеке другие, было свежевыкрашено.

У Жанны полегчало на душе. Только сейчас она призналась себе, что вид побитого и исцарапанного грузовика Сета, навел ее на грустные размышления о том, куда она едет. Но грузовик, очевидно, был для ранчо исключением, а не правилом, если судить по опрятному виду служебных построек, уже попавшихся ей на глаза.