Чистый свет любви

— Я знал, что вы придете.

— Знали, что я приду? — с недоумением переспросила Джинни.

Интересно, как он мог знать об этом, когда еще полчаса назад у нее и в мыслях не было ехать к нему?

— Наверное, это интуиция, — скромно сообщил Гилберт. — Присядьте, Джинни, прошу вас.

В своем кабинете Гилберт выглядел совсем иначе, чем у нее дома. Он был одет в серый деловой костюм с белой рубашкой. Синий галстук придавал ему солидный вид. Перед Джинни стоял бизнесмен, сколотивший неплохое состояние.

Она поняла, что совершила ошибку, придя сюда. Ей не следовало это делать. Прежде чем нестись сломя голову к Гилберту Уэлдону, ей следовало хорошенько подумать о последствиях этого шага.

Джинни не пожелала садиться на предложенный ей стул и попятилась к двери.

— В пятницу вечером я свободен, — поспешно сказал Гилберт. — И готов сопровождать вас в ресторан.

Но Джинни не слушала его, ей хотелось бежать отсюда куда глаза глядят. Комок подступил к горлу Джинни, она упорно молчала, хотя понимала, что это невежливо. Ей была необходима помощь этого человека, и в то же время она чувствовала, что поступила опрометчиво, обратившись к нему за поддержкой.

— Что с вами, Джинни? — В голосе Гилберта слышалась тревога.

Джинни взяла себя в руки.

— Что ж, в таком случае, будем считать, что мы договорились.

Она не ответила на последний вопрос Гилберта, и он сразу же понял, что за эти три дня произошло что-то серьезное.

— Выпейте кофе, — предложил он и, налив из кофейника чашку ароматного кофе, протянул ее Джинни, которая по-прежнему продолжала стоять. — К сожалению, не могу предложить вам виски, а оно, судя по выражению вашего лица, вам сейчас не помешало бы.

— Я не пью виски, — возразила Джинни, принимая чашку из его рук.

Ее пальцы слегка дрожали. Она не собиралась рассказывать кому-либо о том, что с ней произошло по вине этого эгоиста Энтони!

— Могу ли я чем-нибудь помочь вам, Джинни? — участливо спросил Гилберт. — Может быть, вы все же расскажете о том, что стряслось? Прошу вас, присядьте, пожалуйста.

Джинни покорно опустилась в кресло, выбрав то, которое стояло поближе к двери, а Гилберт вновь сел за письменный стол.

— Хорошо, когда никуда не надо спешить, — с улыбкой сказал он. — В ближайшие несколько часов я совершенно свободен.

— Но мне, к сожалению, через полчаса нужно вернуться в офис. Впрочем, думаю, этого времени будет достаточно, чтобы все обсудить. — Джинни помолчала, собираясь с мыслями, и заговорила взволнованно: — Мой бывший друг собирается в пятницу вечером объявить о своей помолвке.

— Понятно.

Джинни бросила на Гилберта сердитый взгляд. Ей показалось, что он с сочувствием смотрит на нее.

— По большому счету мне это совершенно безразлично! — воскликнула она, глубоко уязвленная тем, что Гилберт испытывает к ней жалость.

— Судя по вашему виду, это далеко не так, — мягко возразил он.

— Послушайте, мистер Уэлдон… то есть Гилберт, — промолвила Джинни, не поднимая глаз. — Не знаю, что рассказала вам Кэтрин о моих отношениях с Энтони, но…

— Кэтрин не посвящала меня в подробности вашей личной жизни, Джинни, — перебил ее Гилберт. — Она умеет держать язык за зубами, хотя вы, судя по всему, думаете иначе. Но если бы она была болтлива и несдержанна, то, уверяю вас, я давно уволил бы ее.

— Да, вы, наверное, правы. Но в таком случае я должна сказать вам, что разрыв с Энтони произошел по моей инициативе.

Гилберт нахмурился.

— Тогда в чем же дело? — с недоумением спросил он.

— Энтони пустил на фирме слух, что это он бросил меня. А когда через несколько дней он появился на людях с новой подружкой, наши коллеги решили, что так оно и есть. И как бы я ни старалась переубедить их, они все равно будут считать меня отвергнутой женщиной. А это так унизительно! — Джинни тяжело вздохнула.

— Возможно, это не мое дело, но мне хотелось бы задать вам один вопрос. Почему вы решили порвать с Энтони?

— Я предпочитаю не отвечать на этот вопрос. Это мои личные проблемы.

— Простите. Но мне непонятно, почему вы расстроились, узнав о помолвке Энтони. Ведь вы утверждаете, что вам безразлично, с кем он сейчас встречается и собирается ли жениться.

— Все это правда. Но мы работаем в одной фирме. И мне небезразлично, что думают обо мне мои коллеги. Два часа назад Энтони сообщил мне о своей помолвке, и я страшно разволновалась. Мне не хочется, чтобы все вокруг жалели меня и считали отвергнутой любовницей.

— Вот подонок, — сквозь зубы процедил Гилберт.

— И если я появлюсь одна на праздничном обеде, во время которого Энтони собирается объявить о своей помолвке, то буду выглядеть совсем уж жалкой.

— Все ваши коллеги сразу же проникнутся к вам глубоким сочувствием, — не согласился с ней Гилберт.

Джинни гордо вскинула голову.

— Вот именно! — воскликнула она, и в ее глазах блеснули слезы. — А я не хочу этого! Жалость унизительна!

Только теперь Гилберт понял всю глубину душевных страданий, которые испытывала Джинни. Ей казалось, что к жалости коллег примешивается презрение. Безвыходная ситуация заставила ее обратиться к человеку, от помощи которого она наотрез отказалась три дня назад. И это стало еще одним ударом по самолюбию Джинни.

— Если вы согласны… если вы все еще готовы помочь мне, — промолвила Джинни, кусая губы, — то я со своей стороны хочу предупредить, что это будет чисто деловое соглашение. Я обязуюсь возместить вам все расходы, которые вы так или иначе понесете в пятницу вечером. Я оплачу бензин для вашей машины, напитки, которые мы закажем в баре ресторана.

— Прекратите, Джинни! — возмутился Гилберт. — Я всегда плачу за своих спутниц и не хочу нарушать это правило. Вы меня поняли?

— Нет, так дело не пойдет, — решительно возразила она. — Это я пригласила вас в ресторан, значит, я должна нести все расходы. По-моему, это будет справедливо.

Гилберт покачал головой.

— Одно из двух, Джинни: или я плачу за все, или я не иду с вами в ресторан.

Джинни глубоко задумалась. Гилберт, кажется, настроен весьма решительно, а ей позарез нужна его помощь. Возможно, ей следует уступить ему? А потом она найдет способ отблагодарить его.

— Послушайте, Джинни, разве дело в том, кто из нас будет платить? — принялся увещевать ее Гилберт, видя, что его ультиматум возымел действие. — По-моему, для вас главное — доказать этому сукину сыну Энтони, что вы способны нравиться мужчинам, очаровывать их. Кстати, так оно и есть на самом деле.

И Гилберт окинул Джинни восхищенным взглядом. Она была одета в строгий деловой костюм, ее волосы были собраны в тяжелый узел на затылке, в ушах поблескивали маленькие изящные золотые сережки. Красивая и элегантная женщина. Дурак этот Энтони, подумал Гилберт.

Джинни не обольщалась тем, что Гилберт делает ей комплименты. Она не считала себя красавицей. Единственным ее достоинством были, по мнению самой Джинни, роскошные слегка вьющиеся золотисто-рыжие волосы. Впрочем, она не могла отрицать, что у нее безупречно белая гладкая кожа. А необычный изумрудно-зеленый цвет ее глаз приводил в восхищение даже ее недоброжелательниц.

У Джинни была явно заниженная самооценка. Наверное, это и явилось причиной ее сближения с Энтони Рочестером. Женщины не давали проходу этому кудрявому общительному парню, и тем не менее он пренебрег их вниманием и стал ухаживать за Джинни. Это подкупило ее. Ей было лестно, что такой мужчина, как Энтони, проявляет интерес к ней, ничем не примечательной девушке.

Судьба преподала Джинни суровый урок. В конце концов она поняла, что Энтони не любит ее, что он, как Нарцисс, обожает лишь себя самого и не может жить без внимания женщин. Она оборвала отношения с Энтони, однако он не желал расставаться с ней. Но кто же поверит ей, бедной Золушке, что она по своей воле отказалась от принца, пусть даже этот принц уготовил ей роль любовницы?

Словом, Джинни считала, что разрыв произошел по ее инициативе, а окружающие решили, что это Энтони отверг ее.