Другой путь (СИ)

Она заставила себя успокоиться, унять волну ужаса. У них ещё будет время всё выяснить. Остальное неважно, главное – муж жив и рядом с нею и детьми.

– Он не мог сказать, – прошептал Энакин, перехватывая ладони жены и поднося к губам, снова и снова, каждым прикосновением моля о прощении. – Ради твоей же безопасности. Если бы ты знала, я бы бросил всё и прилетел… И скрыть эту радость от Императора мне не удалось бы никогда. Но скоро всё закончится. Верь мне, Ангел!

– Эни… – склонила она голову ему на плечо, поддаваясь волне счастья.

Её пугала Тьма, но она видела и Свет. Муж теперь стал ни тем и ни другим, но сплавом несочетаемого. Даже не обладая способностями, она чувствовала в нём новое. Но какие бы превращения не происходили, он всё равно оставался единственным. Любимым. Мужем. Она о многом думала за прошедшие месяцы, со многими иллюзиями простилась, расставляя приоритеты. И теперь, когда главный страх оказался неверным предутренним мороком, рассеянным дуновением ветра и первыми лучами солнца, все остальные проблемы казались преодолимыми.

– Просто верь, – попросил Энакин. И добавил, подтверждая её мысли: – Для меня никого дороже нет, вы – залог моего равновесия.

– Равновесие всегда столь шатко, – тревожно обронила она, всматриваясь в его черты. – Слишком тонка грань, трудно удержаться на ней!

– Я должен, – незнакомая холодная уверенность звучала в родном голосе.

– А иначе? – не смогла не спросить Падме.

– Иначе меня ждёт падение, – спокойно ответил он. – Или в Свет, или во Тьму. Это будет уже неважно. Ведь долг останется невыполненным.

– Я всё равно буду тебя любить, – ответила она, чутко уловив единственное верное, что могла сказать в тот момент. И тут же тёплые родные руки окружили сильным кольцом.

Энакин словно заново изучал родное лицо, утопая в тепле и ласке глаз. Она поняла, она простила. Она всегда будет рядом. По сравнению с этим всё остальное было пустым и далёким.

– Будь моя воля, я не пропустил бы и единого твоего вздоха… – прошептал он, находя её губы. – И не хочу больше ни одного пропускать.

***

– Оби-Ван отправляется со мной. Придётся помучиться в качестве пленника. Его задача – отвлечение внимания Императора, чтобы он видел на корабле один источник силы и не обнаружил остальных. Другие до поры до времени останутся в тайных углах, указанных мной. Нельзя допустить и толики риска, действовать надо наверняка.

Голос Энакина Скайуокера – нет, скорее всё-таки лорда Вейдера, – звучал резко и отрывисто. В тесной комнате собрались уцелевшие после печально известного шестьдесят шестого приказа джедаи. Они смотрели на молодого ситха с ужасом в глазах: рушился сложившийся веками порядок, низвергались основы основ. Совет джедаев планировал операцию под руководством представителя тёмной стороны. Или не тёмной? Для присутствующих давно знакомый человек вдруг стал величайшей загадкой.

– Сполна ли уверен ты в плане своём? – с толикой ехидства поинтересовался Йода. – Большое изменение в мире ты замыслил. И вижу я мысли твои дальше того, что говоришь.

– Пришло время рискнуть, – сверкнул глазами Вейдер. – Я долго готовился, ходя по краю. Не видел, как родились мои дети. Моя жена пребывала в уверенности, что я мёртв. Я и сам был на волосок от смерти не раз.

– Но что будет, умрёт когда Император? – задал главный вопрос Йода.

– Другой император? – сверкнул улыбкой Вейдер, напомнив на миг окружающим Энакина Скайуокера. – Как вы смотрите на это, мастер?

– Одного ситха на другого предлагаешь ты сменить, – тихо проговорил старый магистр. И добавил: – Хотя и не ситх ты есть.

– Если вы знаете других кандидатов… – в голосе опять зазвенела насмешка.

Собеседники, без сомнений, стоили друг друга. Пусть их разделяла пропасть прожитых лет, в этот момент разница исчезла, они понимали друг друга лучше, чем кто-либо в небольшой комнате. Старый магистр как никто другой чувствовал произошедшие в Силе перемены и знал, что они сосредоточены в том, кого справедливо назвали Избранным.

– Сенат должен иметь не меньше прав, чем Император, – вскинулась Падме, и её звонкий голос отвлёк Йоду от размышлений. – Да, необходима единая сильная рука, но должен быть противовес.

Магистр перевёл серьёзный пронзающий насквозь взгляд на молодую женщину. За прошедшие с момента приезда Энакина дни она преобразилась, оживая. Вместо призрака вновь была известная всей Галактике Падме Амидала Наберрие, сенатор Набу. Расправленные плечи, горящие глаза… Дерзкая улыбка на губах и храбрые речи.

– И не меньшие обязанности, не правда ли? – поднял брови Энакин Скайуокер. – Я готов терпеть Сенат, но он будет работать, а не брать взятки! Второй раз наступать на те же грабли я не намерен. Старая система изжила себя!

Йода лишь ухмыльнулся, отвернувшись. Двое молодых и горячих будут отличной парой правителей. Её уравновешенность против его вспыльчивости, её подвижность против его несгибаемости, любовь против любви… Маленький магистр улыбнулся, краем уха слушая продолжающуюся перепалку о правах правителя и Сената в будущем государстве. Сколь бы не была ситуация сложна, он понимал, что Скайуокер не сдастся. Да, мир изменился и пошёл по иному пути. Но уже видно было, куда вела дорога. Таким, как прежде, Орден никогда не будет. Но оно и к лучшему. Пришло время перемен, и их нельзя остановить, как нельзя остановить восход солнца. Осталось лишь перейти пропасть, не потеряв равновесия.

***

Флагман имперского флота приближался к Корусанту. На мостике застыла фигура капитана – лорда Дарта Вейдера, вновь закованная в обычные чёрные доспехи. Он вглядывался вдаль до рези в глазах. Время отсчитывало последние минуты.

Пискнула система связи, появилась голограмма Императора. Все присутствующие вытянулись в струнку, но Дарта Сидиуса интересовал лишь ученик.

– Ты быстро вернулся, мой мальчик, – милостиво обратился к нему Император. – Какие у тебя новости?

– Я привёз вам подарок, мой повелитель, – поклонился лорд Вейдер. – Надеюсь, придётся по вкусу.

– Даже так? – в голосе Императора мелькнуло удивление. – Значит, не зря я собрался навестить тебя на корабле. Жди.

Голограмма погасла, а на мостике всё резко пришло в движение. Десяток пар напряжённых глаз уставились на капитана в ожидании команды. Они были наполнены волнением и ожиданием, но не страхом. Да, лорд Вейдер не был ангелом. Но, если выбирать между ним и Императором… Выбор был очевиден.

– От слаженности дальнейших действий, от искусности спектакля, который предстоит разыграть, зависят не только наши жизни, – произнёс Энакин, вглядываясь в лица команды. – Вы пошли за мной, так идите до конца. Лишь только Император взойдёт на борт, ваша задача – перехватить его шаттл, убрать с флагмана, не производя шума. И никого не пускать сюда до сигнала. Кто нужен – тот будет уже на борту. И не суйтесь, куда не просят, если хотите остаться в живых.

– Да, мой капитан! – раздалось единогласное.

Минуты казались часами, пока шаттл Императора поднялся с космодрома и достиг зависшего на орбите корабля. Вейдер ждал. Перед глазами проносилась вся жизнь: от детских воспоминаний до момента встречи с Падме несколько дней назад.

Будь его воля, она осталась бы на Татуине, но удержать её оказалось невозможно. Быстро вникнув в готовящееся действо, она не могла удержаться в стороне. К счастью, на флагмане не было ни её, ни детей. Такого напряжения он не смог бы выдержать. Но Энакин поведал жене обо всём, что случилось с той минуты, когда они расстались на Корусанте, до последней беседы с Дартом Сидиусом. Её поддержка стала лучшим источником силы. Лучшим противовесом для закипающей внутри ярости.

Дверь распахнулась. Сквозь коридор из парадного строя команды Император проследовал на мостик корабля. В тени извечного чёрного капюшона играла сардоническая улыбка, когда ситх погрузился в привычное кресло.

– Я рад тебя видеть так скоро, мой мальчик, – кивнул он, когда они остались одни. – О каком подарке шла речь?