У меня нет соперниц

— Лорд Стилтон приехал сюда как представитель министерства иностранных дел, чтобы мне помогать. Сейчас в Париже столько наших соотечественников, что один я не справлюсь. Тем не менее, если потребуется помощь, мы всегда к вашим услугам!

Он низко поклонился обеим дамам. Тетушка Рэкстон поспешила ответить за себя и за Клер:

— Вы очень добры, что при такой занятости смогли встретить нас. Но позвольте нам войти и посмотреть комнаты, которые подобрал мой агент.

— Они самые лучшие, миссис Рэкстон! Надеюсь, вы оцените и мажордома, которого я нашел.

Стюарт и графиня пошли вперед, предоставив Клер подниматься по ступенькам вместе с лордом Стилтоном. Он дотронулся ладонью до обнаженного локтя девушки, и она вздрогнула.

— Спасибо, милорд! — каким-то не своим голосом проговорила Клер, когда Стилтон отдернул руку. — Ступенька здесь невысокая. Право, я могу показаться вам либо совсем слабой, либо совсем глупой.

— Это вы-то слабая и глупая?!

Это прозвучало так, что Клер не могла не улыбнуться:

— Даже в такой мелочи вы пришли мне на помощь. У меня создается впечатление, что я вечно буду вам хоть чем-нибудь да обязана.

— Мисс Глостер! Оказать вам любую услугу — наивысшее счастье для меня.

Клер не замедлила напомнить ему подробности их последней встречи, и улыбка исчезла с лица лорда.

— Я был удивлен, узнав о вашем скором приезде. Мне казалось, вы планировали остаться в Брюсселе на какое-то время.

Клер почувствовала, что возникшая между ними нить доверия снова оборвалась. Ей сделалось досадно, тем более что о причине она догадывалась.

— Надеюсь, путешествие из Кале в Париж доставило вам удовольствие?

— Удовольствие? Я бы так не сказал. Скорее, оно обошлось без приключений. Мы опасались разбойничьих шаек или враждебно настроенных крестьян, но, слава Богу, все прошло благополучно.

— Вы поступили благоразумно, взяв с собой сильную охрану.

Клер видела, что Стилтону стоит огромного труда не сорваться и продолжать беседу в спокойном, уважительном тоне. Но и она, поборов растущее в душе раздражение, сумела сдержать себя и не дала лорду возможности стать хозяином положения.

— Опасности существуют даже в Англии, — продолжал он. — Но там традиционно нет повального беспорядка. Здесь же — другое дело. Пусть удалось разбить и изгнать Наполеона, но династия Бурбонов никогда не пользовалась симпатией у французов, и они не ждут для себя ничего хорошего от ее возвращения на престол, намереваясь терпеть ее только потому, что лишены выбора.

— Французы не хотят короля Людовика? — с живым интересом переспросила Клер, забыв о пикировке с лордом.

— Нет, больше не хотят, — покачал он головой. — Большинство французов высоко ценят свободу, которую добыли ценой собственной крови. Многие оправдывают даже террор, вызывающий в душе каждого из нас такой ужас.

— Как можно?! — Клер даже страшно было об этом подумать.

— Не забывайте, первыми на гильотину попали феодальные властители, которые их безжалостно угнетали. И только потом чудовище революции начало пожирать своих же детей.

— Понимать и оправдывать все это — ваше право, милорд. Я на такое не способна. Все французские эмигранты, с которыми мне довелось встречаться, были очень милыми и культурными. К тому же…

— …К тому же без чванства и надменности. Вы это хотите сказать? — подхватил Стилтон. — И они не испытывали презрения к людям так называемого низшего сорта?

— Конечно, были среди них и такие. Но в основном это…

— Дорогая мисс Глостер! Хорошие и плохие люди есть в любом слое общества. Некоторые эмигранты изображают покорность, поскольку зависят от милости других. А знаете ли вы, что многие англичане приветствовали бы революцию у себя на родине?

— Якобинцы! — с яростью в голосе воскликнула Клер.

Неизвестно, чем бы закончился их разговор, если бы они не вошли в холл, где сэр Чарльз Стюарт представлял графине ее здешних слуг во главе с высоким худощавым мажордомом. Мажордома звали Доверменом. Во время революции вместе со своим тогдашним хозяином он бежал в Англию, где в совершенстве освоил английский, что особенно понравилось графине, с трудом изъяснявшейся по-французски.

Начался осмотр помещений. О том, что для них в Париже сняты вполне приличные апартаменты, не только комфортные, но и пригодные для небольших приемов, они знали от своего агента еще в Брюсселе. Однако то, что они увидели, не вписывалось ни в какие разумные рамки. Равно как и целая армия прислуги.

— Боже мой, Довермен, где только вы нашли всех этих людей! — изумилась графиня.

— Многие из них, мадам, — с достоинством отвечал мажордом с акцентом — вместо «д» у него получался звук «т», — служили до революции у знатных господ. И сейчас хотели бы вернуться к тому же занятию. Работу свою любят. Но предпочитают служить у англичан. Говорят, что английские господа деликатнее и воспитаннее французских.

— Что ж, надеюсь, они не разочаруются. Спасибо!

Мажордом низко поклонился и вышел. Клер посмотрела ему вслед и сказала, обращаясь к тетушке:

— Итак, нам придется поддерживать репутацию настоящих английских вельмож.

При этом девушка язвительно усмехнулась, что не ускользнуло от проницательного Стилтона.

— Думаю, вам не придется особенно стараться.

— А если ничего не получится? Представляю, как вы обрадуетесь, увидев нас под ножом гильотины!

— Я обрадуюсь? — Голос лорда зазвучал почти испуганно. — Но почему вы так обо мне думаете?

— Потому что вы рассуждаете, как якобинец.

Клер прекрасно понимала, что это не так, но какая-то дьявольская сила заставила девушку бросить ему это обвинение. Ее глаза горели откровенной ненавистью. Но Стилтон ответил спокойно, чуть усмехнувшись:

— Моя профессия требует уважать любую точку зрения, тем более что у каждого вопроса несколько решений. Поэтому я и не позволяю себе никакой зашоренности в суждениях.

— Но только одно решение правильно.

— Не всегда. Подчас разные стороны предлагают собственные, но одинаково приемлемые решения. Тогда на помощь приходит искусство дипломатии.

— Ах, да! Я забыла про компромиссы!

Клер хотела еще что-то прибавить, но в этот момент сэр Чарльз сказал:

— К сожалению, мы вынуждены вас покинуть. Думаю, это весьма своевременно. Мы и так слишком долго отрываем вас от дел, которых всегда достаточно при въезде в новое жилище. Однако, перед тем как уйти, я должен выполнить приятное поручение: миссис Стюарт, моя супруга и я приглашаем вас завтра вечером на прием в посольство. Там будут все важные персоны, находящиеся сегодня в Париже.

— Спасибо, сэр Чарльз! Мы уже предвкушаем удовольствие от приема, — ответила графиня, не скрывая восторга. — А где сейчас находится посольство?

— В том отеле, где одно время жила сестра Наполеона. Герцог Веллингтон выбрал его для английского посольства еще в прошлом году.

Мужчины откланялись и направились к выходу. Глядя им вслед, Клер невольно задержала взгляд на костюме лорда Стилтона. Большинство мужчин, которых она встречала, были либо невысокими и полными, либо высокими и стройными. Лорд не относился ни к тем, ни к другим. У него были широкие плечи и узкие бедра. Наверное, потому так элегантно сидела на нем даже самая обычная одежда.

В этом человеке было нечто такое, что притягивало к нему внимание. Пикировка с ним уже доставляла ей удовольствие. Сейчас же Клер впервые подумала и о том, что лорд Стилтон достаточно привлекателен, чтобы…

Прошло уже немало времени, а мысли лорда были неотступно заняты образом юного, похожего на мальчишку, создания, то отважно борющегося с приступами морской болезни, то бросающего на него из-под полей шляпы дерзкие, полные вызова взгляды.

Узнав о намерении Клер и тетушки совершить модное паломничество на место массового убийства под Ватерлоо, он решил навсегда выкинуть этот образ из головы, но почему-то не смог.

Клер тоже не могла отделаться от мыслей о лорде Стилтоне. Она пыталась внушить себе, что причина всему — его поведение. В конце концов, какое право имеет он указывать, что ей делать и о чем думать? Ей нет до него никакого дела! Тем не менее в глубине души девушка чувствовала, что это далеко не так.