Красавица в Эдинбурге

Я легонько кивнула и поменяла тему разговора:

— Тебе нравится Бетховен?

— Очень. Как и тебе. После нашей свадьбы я намерен восстанавливать взаимопонимание с помощью аудиозаписи его Седьмой симфонии.

Я наблюдала за тем, как дождь превращает плато в мелкое озеро.

— Тот день напоминал сегодняшний. Ты не подцепил от меня блох?

— Не больше шести. Но таких чрезвычайно упертых, что я опрыскивал салон машины еще две недели. И так как упрямство — черта шотландская... почему ты не хочешь даже говорить о браке со мной? Слишком много лжи с моей стороны? К несчастью, я могу тебя понять.

— Дело не в этом! Первое было идеей Катрионы, а второе... ну... она попыталась образумить меня, показав объявление о замужестве и фотографию в газете.

— Я знаю.

Я почувствовала, как он снова напрягся.

— Ты попросил ее об этом? — Он кивнул. — Зачем? Чтобы посмотреть, как я отреагирую?

— Чтобы ты поняла, что я свободен.

— Ты любил меня тогда?

— Немного — с самого первого взгляда. Очень сильно с того раза, как мы побывали здесь.

От счастья я на время потеряла связь с действительностью. Прошло несколько секунд, прежде чем я к ней вернулась.

— Учитывая, что ты не знал, с какой стати я так мила с тобой, неудивительно, что ты был таким сердитым. В тот вечер, когда я сидела на лестнице, ты решил, я поджидаю тебя? Ты разве не встречал Робби? Думаешь, он рассказал бы мне о твоих деньгах?

— Да — на все три вопроса. К тому же... он тогда целовал тебя, не так ли?

— Не думаю... тогда нет. До того — да. Ты ведь не ревновал?

— Я ревновал из-за того, что он целует тебя, но... ты была такой милой, я решил, ты не можешь всерьез интересоваться им.

— Раз ты пришел к выводу, будто я собираюсь окрутить тебя, это логично. — Я быстро улыбнулась. — Ты правда подумал, что я сниму бюстгальтер?

Он вспыхнул:

— Нет. Я осознал свою ошибку, прежде чем ты признала, что являешься секретным агентом Шотландской национальной партии.

Я провела пальцем по его напряженному подбородку:

— И ты все еще немного злишься на меня за то, что я посмеялась над тобой?

— Не на тебя. На тебя никогда. — Он схватил меня за руку и поцеловал мою ладонь. — На себя — очень. То, что я натворил тем вечером, непростительно. И поэтому ты не хочешь выходить за меня замуж.

— Чепуха! Внешне, должно быть, все выглядело, словно я пытаюсь тебя заарканить. А ты наверняка сталкивался с подобным раньше. Как сказал Басси: «Не обязательно любить человека, чтобы понять, что он легкая добыча». Так или иначе, ты все прояснил тем вечером, когда сделал мне предложение. Полагаю, Катриона рассказала тебе, что происходит? Я хочу поблагодарить тебя...

— Только попробуй, Аликс, и я жутко рассержусь! К слову, хотя с моей стороны это и был чертовски продуманный риск, он заключался не в том, о чем ты подумала. Единственный риск, беспокоивший меня, это вероятность того, что ты задашь мне тот самый вопрос, который ты и задала. К твоему сведению, — сказал он нетвердым голосом, — ни тогда... ни сейчас хладнокровия нет. Так как чудом мое предположение насчет причины отказа оказалось ошибочным, почему ты не хочешь выйти за меня?

— Потому что я не подхожу для роли твоей жены. Я буду плохой женой. Я не могу так с тобой поступить.

— Нет, — возразил Чарльз, — не можешь. Но могу я поинтересоваться, почему ты будешь плохой женой?

Я пребывала в нерешительности:

— Тебе это не понравится...

— Продолжай, любимая.

— Чарльз, у тебя слишком много денег. Ты воспринимаешь их как должное, ведь они были у тебя всегда, поэтому я не могу рассчитывать на то, что ты поймешь, какой сокрушительный эффект они на меня оказывают.

— Так же, как ты всегда воспринимала как должное волосы, напоминающие золото, неописуемо красивые темно-голубые глаза, кожу, такую же волнующе мягкую, как я уже давно подозревал, и самые потрясающие женские ноги из всех, что я когда-либо видел. Я тебя понял. И...

Я покраснела:

— Чарльз, я серьезно...

— Я тоже, Аликс. Так что ты хотела сказать?

— С этими деньгами у твоей жены будет беззаботная жизнь. Что превосходно. Для подходящей девушки. Но не для меня. Если я не буду работать, если мне придется перечеркнуть пять с половиной лет учебы, даже ради тебя, я сойду с ума от раздражения и обиды. Нет смысла обманывать тебя. Более того, я считаю, будет настоящим преступлением вводить тебя в заблуждение, что меня вполне устроит роль декоративной маленькой леди среди кастрюлек. Я не буду страдать молча. А ты, дорогой, не согласишься терпеть мое брюзжание. Да, месяц или чуть больше мы продержимся, — добавила я грустно, — но потом будем ссориться утром, днем и ночью... пока я не сбегу, а ты не останешься благодарить небеса. Мне ненавистно говорить это, и мне будет страшно тяжело уходить от тебя, но лучше я уйду сейчас, с любовью в сердце, чем потом, с синдромом «Слава богу, все закончилось».

— Последнее было бы неприятно, — согласился он мягко. — Есть только одна крохотная деталь, на которую я хотел бы обратить твое внимание. Я прошу тебя заключить новый договор, а не разорвать существующий. Или ты пребываешь в плену заблуждения, будто я хочу жениться на тебе после того, как ты поработаешь год в Инвернессе?

— Но тебе же не нужна работающая жена?

— Следуя твоей логике, а нужна ли мне работа? А Катрионе? Нам надо бросить все и только предаваться развлечениям?

— Нет, но...

— Мы работаем не ради денег. А ты?

— Разумеется.

— Ты трудишься медсестрой ради зарплаты? И она хорошая?

— Ты знаешь, что заработок отвратительный.

— В таком случае, если для тебя так важны деньги, почему ты — медсестра? И раз они так важны, должен предупредить, если ты выйдешь за меня замуж, твоя зарплата растворится в моих налогах. Как ты смотришь на то, чтобы поработать ради любви к делу?

— Ты правда не против?

— Не только не против. Меня бы очень встревожило, если бы ты решила уйти с работы. Я знаю, некоторые медсестры рассматривают учебу как полезное, но временное занятие до замужества. Однако среди них редко встречаются настоящие профессионалы, как вы с Катрионой. Поэтому вам обеим очень не понравится выражение «преданные своему делу». Но так как вы обе именно такие, любой мужчина, который не считается с этим, напрашивается на неприятности.