Веселое заведение

Пока Эмма в смущении разглядывала свои руки, Джон некоторое время на нее смотрел, ожидая, когда она поднимет на него глаза, но, поскольку этого так и не произошло, решил оставить эту тему и перевел разговор на другое:

— Говорят, неподалеку от этого города нашли золотишко. Это правда?

Нед снял шляпу и задумчиво поскреб в затылке.

— Как сказать? Старатели, конечно, в земле копаются, ищут что-то, но я сам добытого здесь золота не видел. За участок, который я хочу приобрести, цену назначили вполне приемлемую — даже больше чем приемлемую, но в нее не входит стоимость полезных ископаемых. Поэтому не в моих интересах поддерживать разговоры о всяких там золотоносных жилах, тем более что это большей частью обыкновенные сплетни. — Эмма ободряюще улыбнулась ему, и он понял, что все сказал правильно. До сих пор он мало верил в то, что Джон не проявит интереса к добыче ценных металлов.

Поднялся ветер и понес по улице пыль. Джон присел на край платформы и прижал ладони к глазам. Казалось, дорога и весь этот разговор сильно утомили его и выбили из колеи. Эмма присела рядом с ним и стала массировать ему шею. Неда удивила ее заботливость по отношению к человеку, с которым она совсем еще недавно обменивалась колкостями.

— Похоже, у тебя опять разболелась голова, — сказала Эмма брату. — Сейчас мы отведем тебя в отель и проследим за тем, чтобы там натерли сырой картофель и приготовили тебе припарки. Мы с Недом остановились в пансионе, но поскольку свободных комнат там больше нет, тебе придется провести ночь в здешней гостинице. — Эмма повернулась к Неду: — У Джона бывают приступы мигрени, которые усиливаются от яркого солнечного света. В такое время ему предпочтительнее находиться в затемненном помещении. — Потом она беззвучно, одними губами добавила: — Это все война.

Неду было наплевать на головные боли Джона. Главное, думал он, чтобы болезнь не отбила у него охоту вкладывать денежки. Правда, поразмыслив немного, он решил, что мигрень может оказаться им с Эммой на руку, поскольку приступ не мог не отразиться на способностях Джона здраво оценивать происходящее.

— У нас мало времени. Лучше всего покончить с этим делом прямо сейчас.

Когда Джон поднял на Неда глаза, стало ясно, что он сильно страдает от боли.

— Я согласен, — сказал он.

— В таком случае выкладывай денежки. Как ты знаешь, за участок нам предстоит расплачиваться наличными, — сказал Нед. — Пока Эмма будет делать тебе припарки, я отнесу их в безопасное место.

Продолжая прижимать руки к глазам, Джон некоторое время раскачивался из стороны в сторону, как китайский болванчик. Потом он поднялся на ноги, опустил руки и сказал:

— Перед этим я хотел бы взглянуть на твои деньги.

— Что такое? — удивился Нед.

— Мне хотелось бы полюбоваться на твои пять тысяч семьсот пятьдесят долларов. Уж если мы должны вносить равные доли, я должен убедиться, что у тебя имеется в наличии такая же сумма.

— Я не ношу при себе такие деньги, — запинаясь, пробормотал Нед. — Надеюсь, ты понимаешь, что это рискованно?

— Понимаю, но продолжаю настаивать на своем требовании.

Эмма с тревогой посмотрела на Неда, потом перевела взгляд на брата.

— Уверяю тебя, у него есть эти деньги. Я сама их видела, — сказала она, положив руку на плечо Джона.

Джон стряхнул руку Эммы со своего плеча и впился светло-голубыми, похожими на две острые льдинки глазами в лицо Неда.

— Ты что — считаешь меня полным идиотом?

Маячившее за плечом у Джона лицо Эммы исказилось от волнения.

— Ты увидишь эти деньги, Джон, но позже. Завтра утром мы с Джоном сядем на поезд и поедем в Джаспер, где и завершим сделку. Продавец участка души во мне не чает и говорит, что вести со мной дела для него истинное удовольствие. Дай мне свои деньги. Мы присоединим их к деньгам Неда и завтра утром на вокзале покажем тебе всю сумму полностью.

— В таком случае я передам тебе свои деньги завтра утром.

Эмма, чтобы успокоиться, несколько раз глубоко вздохнула.

— Нам бы не хотелось, чтобы передача денег происходила под взглядами шляющихся по вокзалу подозрительных типов. Если ты отдашь мне деньги сейчас, я так их запакую, что воров в поезде можно будет не опасаться.

— Меня мало беспокоят воры в поезде, — ледяным голосом процедил Джон. — Мне важно, чтобы меня не обворовали до отхода поезда.

— Неужели ты подозреваешь меня — свою сестру? — осведомилась Эмма таким же холодным, как у Джона, голосом.

— Я подозреваю человека, которого увидел сегодня впервые в жизни. Я готов заключить с ним сделку, но требовать от меня, чтобы я отдал ему в руки еще и свои деньги, значит требовать от меня слишком многого. Завтра утром, когда я пересчитаю его доллары — а он пересчитает мои, — мы с ним передадим весь объединенный капитал тебе. Но путешествовать тебе придется в одиночестве. Полагаю, особых хлопот эта поездка тебе не доставит. Ты же сама говорила, что продавцу участка нравится вести с тобой дела. Мы же с Недом останемся здесь и будем дожидаться твоего возвращения. Надеюсь, ты понимаешь, что, если вы с Недом поедете вместе, он может воспользоваться этим к своей выгоде?

Джон замолчал, содрогнувшись от очередного приступа боли, и прижал руку к правому глазу. С минуту так постояв, он нагнулся, взял с платформы саквояж и спросил у Неда, как пройти в местную гостиницу. Напоследок он сказал:

— Встретимся завтра на этом месте за несколько минут до отхода поезда на Джаспер. Если вас на вокзале не будет, я дождусь следующего поезда и уеду к себе в Канзас. — Не прибавив больше ни слова и даже не попрощавшись, Джон двинулся к центру города. По пути он миновал «Чили-Квин», на который, впрочем, не обратил никакого внимания.

Когда Джон удалился, Нед перевел дух и присел на платформу.

— Ну и дела! — воскликнул он. — В жизни не встречал более неприятного типа.

Эмма опустилась рядом с ним на платформу и, поскольку ветер все усиливался, аккуратно подоткнула вокруг себя юбки.

— Глупая все-таки это была затея. Мне следовало иметь в виду, что Джона обмануть не так просто. Если бы сейчас со станции отходил поезд, я села бы на него, даже не спросив, куда он направляется.

Нед с удивлением на нее посмотрел.

— Ты что — готова все бросить?

— А что мне еще остается?

Нед не ответил ей. Наклонившись вперед и просунув между колен ладони, он некоторое время о чем-то напряженно размышлял.

— Как думаешь, твой брат не станет ходить по городу и расспрашивать о нас?

— Не станет, — поспешно сказала Эмма. — Он человек замкнутый и необщительный. Кроме того, у него приступ, а коли так, то из комнаты он точно не выйдет. Подержит ноги в горячей воде, приложит к больному правому глазу припарки, налепит на запястья и на шею горчичный пластырь, а потом задернет шторы, заберется в постель и будет лежать в полной темноте до утра. Когда его одолевают боли, он почти ничего не ест и не пьет. Ему бывает так плохо, что он даже говорить иногда не в состоянии, а уж ходить — и подавно. К тому же он опасается людских насмешек и не станет наводить справки о нас еще и по этой причине. Больше всего на свете он боится, что его выставят дураком. Кстати сказать, я очень на это рассчитывала, когда обдумывала эту аферу. — Эмма поднялась на ноги и оправила на себе платье и чепец. — Надеюсь, Эдди позволит мне провести еще одну ночь в своем заведении? Уж больно мне не хочется случайно столкнуться в гостинице с братом.

— Значит, ты готова сдаться и принести в жертву все наши планы? — спросил Нед.

Эмма прикоснулась к его руке и мягко сказала:

— Остается только надеяться, что Джон из-за болезни неясно сформулировал свою мысль. Потому что в противном случае нам остается одно: ограбить ночью банк, чтобы утром продемонстрировать ему эти пять тысяч семьсот пятьдесят долларов. Иначе нам до его денег не добраться.

Пока Нед, опустив голову и глядя на землю у себя под ногами, предавался невеселым размышлениям, Эмма неожиданно взяла его за руку и несильно ее сжала.