Формула счастья

— Конечно, уверена, — ответила она, награждая Джека взглядом, выражавшим сомнение в состоянии его рассудка.

— Если ты купишь что-то еще, нам придется возвращаться в отель на такси, — предупредил Джек, оценивая растущую гору покупок.

— Мы справимся, — доверительно сообщила она. Пережив утреннюю поездку из аэропорта, Кейси поклялась больше никогда не пользоваться услугами местных таксистов.

Приобретенных духов хватило бы, кажется, чтобы заполнить ванну. Кейси купила также кожаное пальто и пиджак, дорогую дорожную сумку, комплект из двух дамских сумочек, кошельки, бумажники, ремни, шелковые шарфы, несколько пар ботинок и туфель. Джеку в голову не могло прийти, что за такое короткое время женщина способна истратить столько денег.

— За остальным я вернусь завтра.

— Ты хочешь сказать, что еще не все купила?

— Разве я могу вернуться без подарков для родственников и Мириам?

— Разумеется, — ответил Джек. В его голосе отсутствовал всякий энтузиазм. С каждой новой покупкой его настроение все более ухудшалось.

Наконец, нагруженные коробками и пакетами, они вышли на душную улицу. День был в разгаре. На пустынной улице виднелись лишь отдельные фигурки туристов. Джек рассчитывал, что остаток дня они проведут в отеле и он сможет вздремнуть. У Кейси были совсем другие планы.

Они остановились напротив магазина, где в витрине были выставлены спиртные напитки.

— Разрешается увезти галлон спиртных напитков. Хочешь? — Кейси кивнула на стоявшую в витрине огромную бутылку шотландского виски.

— Нет, она может разбиться.

— Ой, я об этом не подумала, — промолвила она, крепко прижимая к груди драгоценный флакон «Шалимар». — Придется духи не отдавать в багаж.

Джек решил не задумываться над тем, каков бы был результат, если бы, собирая багаж, Кейси пришлось выбирать между ним и купленными духами. Настроение у него совсем испортилось.

Они сидели на улице под деревянным навесом и ели омаров и креветок. Мимо двигался поток туристов и местных жителей, проносились такси и частный транспорт.

Справа пролегала улица. Двигаясь по ней, можно было добраться до рынка и отеля. Слева за массивом чистейшего белого песка простиралась голубая гладь воды. У горизонта вода почти сливалась с небом. Только нависшие хлопья кучевых облаков обозначали границу между ними.

Вершины пальм раскачивались под теплым ветерком. Воздух был пропитан ароматом цветов, запахом моря и жареной рыбы. Как ни странно, это сочетание не оставляло неприятного ощущения.

Голенькие ребятишки сновали у воды. Тем временем их матери бродили по береговой полосе в поисках раковин. Туземцы сбывали жвачку, кока-колу и сувениры ручной работы туристам, устроившимся на песке и безбоязненно подставляющим себя лучам тропического солнца в надежде приобрести загар — неоспоримое свидетельство хорошо проведенного отпуска.

Поодаль на врезавшемся в гладь воды пирсе стоял мужчина. Он дул в витую раковину, приветственными звуками встречая входящий в гавань океанский лайнер. Выстроившиеся у перил корабля туристы бросали в воду монеты. Человек нырнул, на мгновение скрывшись под водой. Вскоре, приветствуемый радостными возгласами, он показался над голубой гладью воды. В его поднятой руке блестели монеты.

Темнокожие женщины в облегающих фигуру блузках и длинных саронгах, доходящих до щиколотки, двигались вдоль пляжа, ступая босыми ногами по горячему песку. На головах они несли корзины всех мыслимых размеров и форм. В корзинах были фрукты. Они предлагались всем желающим, в том числе и посетителям ресторана, в котором сидели Джек и Кейси.

Джек с улыбкой наблюдал, с каким поистине детским восторгом воспринимает Кейси местную экзотику.

Она с удовольствием потягивала из стакана апельсиновый напиток, достаточно прохладный, несмотря на отсутствие кубиков льда.

— Интересно, как им удается удерживать корзины на голове? — Кейси щелкнула затвором фотоаппарата, запечатлев на снимке одну из женщин, на голове которой была самая большая корзина.

— Я думаю, дело в тренировке.

Кейси кивнула. В эту минуту взгляд ее привлекла бегущая к воде женщина. Истомленная жарой, она нырнула под воду, а через несколько мгновений показалась над поверхностью. Прилипшая к телу блузка стала полупрозрачной. Женщина либо не осознавала этого, либо просто не желала придавать этому значения.

Джек с улыбкой наблюдал, как Кейси даже чуточку приподнялась в своем кресле.

— Ты что, чувствуешь себя неловко?

— Нет, — ответила Кейси. — Я просто не привыкла к этому.

— Как большинство американцев.

— Мы из категории моралистов, не правда ли? — с улыбкой произнесла она. — Этим мы, вероятно, отличаемся от остального человечества.

— А по-моему, мы не столько озабочены вопросами морали, сколько просто зажаты.

— Мне кажется, у тебя это не вызывает протеста.

Темные глаза Джека весело блеснули.

— Наверное, я был бы лжецом, если стал бы отрицать это.

— Ладно, я тоже куплю себе такую блузку и…

— Нет, — прервал ее Джек. — Против этого я буду очень сильно возражать.

— Ах, мне все понятно! Ты считаешь это вполне приемлемым, чтобы любоваться самому, но неприемлемым, чтобы позволить мне…

— Ладно, давай я буду смотреть на тебя в этой блузке. Но я хочу быть единственным зрителем.

— Если ты собираешься скрывать меня от посторонних глаз, — заявила она, игриво улыбаясь, — разумнее было бы самому не попадаться за разглядыванием промокших блузок на посторонних женщинах.

— Идет! — ответил Джек со всей серьезностью, на которую только был способен. Но сверкнувший в его глазах веселый огонек тут же разрушил это впечатление. — Больше я не попадусь.

— Иди скорее сюда, — позвала Кейси, оборачиваясь в сторону темной комнаты. Выйдя на балкон, она остановилась у стеклянной двери. — Я боюсь, ты все пропустишь.

— Иду, — отозвался Джек, выходя вслед за ней с двумя бокалами вина в руках. Он протянул один Кейси. — Я так торопился, что налил немного. Я совсем забыл про стул у двери и чуть не упал, налетев на него в темноте.

— Взгляни, какая красота!

Джек смотрел на заходящее солнце и небо, пламенеющее в его лучах. Стена дома и фигура Кейси в белом шелковом пеньюаре словно купались в отсветах заката, переливающегося всеми оттенками красного, розового, пурпурного и лилового цвета.

Кейси только что приняла душ и, не успев одеться к обеду, ловила последние мгновения перед заходом солнца. Джек разливал вино в бокалы, когда неожиданно в обеих комнатах погас свет и Кейси позвала его с балкона.

Джек подошел сзади и поставил бокал на перила. Он обнял Кейси за талию и привлек к себе.

— Я люблю тебя, — промолвил он, касаясь ее шеи теплыми губами.

— Если ты начнешь опять, мы все пропустим.

— Завтра будет то же самое.

— Взгляни же, Джек.

— Я смотрю, — отозвался он, заглядывая через плечо Кейси, насколько это позволял глубокий вырез пеньюара. — Отодвинь-ка это, — он провел пальцем по ткани пеньюара, — тогда я буду видеть лучше.

Кейси проследила за направлением его взгляда и вновь посмотрела на заходящее солнце.

— Ты безнадежен, — заметила она.

— А ты великолепна.

— Я не великолепна, я голодна.

— Ты вечно голодна, хотя ешь за двоих.

— Я предупреждала тебя об этом с первого дня нашего знакомства, — засмеялась Кейси.

— Угу, — отозвался Джек, отводя в сторону волосы Кейси, чтобы освободить пространство для новых поцелуев. — Я люблю смотреть, как ты ешь.

— В твоих словах есть какой-то подтекст, да? — В это мгновение пеньюар соскользнул с ее плеча, и легкий холодок пробежал по телу. Губы Джека, не встречая преграды, припали к гладкой коже в долгом поцелуе.

— Да, — засмеялся Джек. — Я всегда вспоминаю, как ты ела мороженое…

— Что? — Кейси повернулась к нему. — А когда это я… — Ее глаза удивленно расширились, и вдруг она вспомнила, как они с Джимми отправились в город за мороженым. — Ты хочешь сказать…