Формула счастья

— Ну, что сказали в банке?

Кейси, Джек и Мириам сидели в доме Кейси и пили кофе с банановым тортом, который сегодня испекла Мириам.

Кейси улыбнулась.

— Сказали, что деньги в целости и сохранности.

— А сколько времени они могли бы еще лежать в банке? — спросила Мириам.

— Два года. По прошествии пяти лет они переходят в собственность государства. — Кейси сокрушенно покачала головой, представив, что все деньги перешли бы к государству, а она даже не подозревала бы об их существовании.

— Как вы думаете, почему он так поступил?

Кейси смотрела на Джека, которому она подливала кофе.

— Кто знает? — ответила она, пожимая плечами.

— Может быть, он хотел сделать вам сюрприз?

— Его никогда не интересовало даже страхование. Верится с трудом, что он копил эти деньги для меня. Не забывайте, Мак прожил нелегкую жизнь. Это не проходит бесследно, — пояснила она.

— Что — это? — Джек повернулся к Кейси.

— Отец Мака страдал алкоголизмом. Работая прачкой, мать буквально надорвалась, в одиночку поднимая четверых детей. Отец пропивал каждый цент, который мать не успевала спрятать от него. Случалось, особенно когда Мак был еще маленьким, семья не доедала.

— Да, такое детство накладывает свой отпечаток, — согласился Джек.

Кейси понимала, что Джек прав. И все равно она чувствовала себя обиженной. Мысль о том, что годы были потрачены на борьбу за существование, заставляла ее испытывать горечь. Зачем? Зачем он заставил ее пройти через это? Допустим, его стремление к бережливости можно считать естественным. Но разве кто-то требовал от него излишней расточительности?

Кейси уже не понимала, может ли всерьез называть себя женой Мака. Она с трудом верила, что могла любить его. Получалось, она совсем не знала его. Обаятельный, застенчивый Мак — это лишь плод ее воображения. Надо быть ужасно жестоким человеком, чтобы заставить ее пережить годы лишений.

Она не могла понять, как это муж может утаивать деньги от жены. В равной степени трудно было понять, почему Мак считал унизительными для себя просьбы жены о приобретении страхового полиса. Употребляя вполне недвусмысленные выражения, Мак объяснял, что не собирается транжирить деньги, выплачивая страховые взносы.

Его скоропостижная кончина от инфаркта была ужасным ударом для Кейси. Потеря мужа усугублялась тем, что Мак почти ничего ей не оставил. Кейси не могла без содрогания вспоминать, как трудно ей было. Два года ушли на выплату долгов по организации похорон. Между тем все это время она была обладательницей целого состояния.

— Теперь это не имеет никакого значения, — со вздохом проговорила Кейси. — Насколько я помню, впервые мне не придется беспокоиться о том, как оплатить счета. — Окинув веселым взглядом сидящую напротив нее пару, она добавила: — Я имею серьезные намерения извлечь максимальное удовольствие из каждого потраченного цента.

Вся процедура получения денег заняла несколько недель. Свидетельство о браке, свидетельство о смерти, а также документ о правах наследования были у Кейси на руках. Ускорило дело привлечение юриста. Наконец банковские счета были переоформлены на имя Кейси. Впервые с момента замужества Кейси почувствовала, что материальные заботы и тревоги остались позади.

Это был первый в ее жизни настоящий отпуск. Кейси с трудом сдерживала обуревающие ее чувства. Ощущение радости становилось острее от того, что Джек был с нею. Она повернулась и с улыбкой посмотрела на Джека, который в эту минуту был занят перелистыванием рекламного каталога.

По существу, Кейси никогда не уезжала из дому. Летний отпуск она проводила, работая в своем саду. Изредка, чтобы заработать несколько лишних долларов, она сидела с чьими-нибудь детишками.

Сколько она себя помнила, Кейси мечтала побывать на островах Вест-Индии. Она хотела провести там медовый месяц, но Мак уговорил ее поехать на несколько дней в Нью-Йорк. Вспоминая об этом, Кейси хмуро сдвинула брови. Возможно, уже тогда Мак был богатым. Интересно, когда он начал заниматься инвестиционными операциями?

Кейси вздохнула и, выглянув в иллюминатор, стала наблюдать за тем, как крылья самолета прорезают кучевые облака. Ах, какое это теперь имеет значение! Ничто в прошлом уже не имеет значения. Для нее теперь важны только Джек, она сама и этот отпуск.

Многоэтажные дома, окрашенные в пастельные тона, утопали в буйной зелени, уютно расположившись на холмистой местности посреди голубой глади воды. Кейси два раза бывала у родителей во Флориде, но даже там вода не отличалась такой кристальной чистотой. Кейси услышала хлопок, когда выдвинулись закрылки, и самолет стал терять высоту.

Она стиснула руку Джека. Сколько раз в жизни ей приходилось пользоваться самолетом, но она не помнила, чтобы полет когда-нибудь доставлял ей удовольствие. В особенности когда это касалось взлета и посадки.

Заметив беспокойство Кейси, Джек ободряюще пожал ей руку.

— Все в порядке, дорогая.

— Может быть, обратно вернемся на пароходе?

Улыбаясь, Джек хотел отвлечь ее разговором, но в этот момент самолет коснулся взлетной полосы. Кейси облегченно вздохнула. Дальнейшая поездка, заставившая их трястись по ухабистой дороге, была, вероятно, не менее опасной, чем приземление. Тем не менее Кейси чувствовала себя в большей безопасности. Если что-то и произойдет, то, по крайней мере, им не придется падать с высоты.

В Мастик-Бич, страдая от местного климата, Кейси полагала, что имеет представление о том, что такое невыносимая жара. Но даже она оказалась не готова к палящему зною, которым их встретила Вест-Индия. Одного взгляда на раскаленный диск солнца было достаточно, чтобы приобрести головную боль. Отправляясь за багажом, Кейси предусмотрительно надела солнцезащитные очки.

Был мертвый сезон, поэтому наплыва народа не предполагалось. Кейси как раз подумала об этом, когда Джек помогал ей протискиваться сквозь толпу.

Забрав багаж, они направились к выходу.

На улице на них посыпались предложения темнокожих зазывал:

— Не желаете на экскурсию, мэм?

Кейси отметила более темный, чем у жителей Штатов, цвет кожи и забавный акцент.

Джек подозвал такси. Подкатившая к обочине машина воскресила в памяти Кейси эпизоды старого кино. Сев на заднее сиденье такси, она получила серьезный повод пересмотреть свое отношение к воздушным путешествиям. По степени риска никакой полет не мог соперничать с безумной гонкой, невольными участниками которой они стали.

— Как ты думаешь, у него есть лицензия? — осведомилась Кейси после того, как во время неожиданно резкого поворота ее швырнуло на дверцу машины. Когда водитель выправил машину, Кейси вновь оказалась на груди у Джека.

Джек посчитал вопрос нелепым.

— Они все так ездят.

— Но ты говорил, что никогда не бывал в Сент-Томасе.

— Но я бывал на Мартинике. Острова мало чем отличаются друг от друга.

— О Боже! — воскликнула Кейси, чуть не падая на пол. Счастье, что ее вовремя подхватила сильная рука Джека. Скрипя тормозами, машина остановилась. Водитель принялся вопить нечто невразумительное оказавшемуся впереди него парню, во-первых, за то, что тот имел наглость выехать на дорогу, а во-вторых, за то, что тот не дает ему проехать.

Окинув взглядом порванную обивку сиденья, Кейси спросила:

— А где же ремни безопасности?

— Вероятно, под сиденьем.

— Наверное, там они в большей сохранности, — пробормотала она убитым голосом. — Я думаю, мне лучше пройтись пешком.

— О нет, мадам, — отреагировал водитель, очевидно, услышав последнюю реплику Кейси. — Я прекрасно довезу вас до отеля.

Машина снова рванулась вперед, а Кейси и Джек беспомощно распластались на сиденье с распоротой обивкой, обдуваемые горячим воздухом, врывавшимся в распахнутое окно такси.

В конце концов, скрипя тормозами, такси подкатило к поднимающейся вверх эстакаде шикарного отеля. Джек сидел, закинув ноги на спинку переднего сиденья. Руками он обхватил Кейси и крепко прижал ее к груди. Джек с усмешкой наблюдал, как Кейси опасливо открыла сначала один глаз, а потом осмотрелась вокруг.