Великий, Ужасный и... Любимый (СИ)

— Мы с вами в похожей ситуации. Я узнал о существовании своего сына двенадцать дней назад. И мне тоже привезли его и оставили на пороге с документами, правда, отказаться не предлагали. Не понимаете, как такое возможно? — я в растерянности пожала плечами, и Главный Босс печально вздохнул и слегка ссутулился, став практически простым смертным, но я уже перестала удивляться такому его превращению из Великого и Ужасного в обычного человека.

— Я едва помню его мать, это был обычный курортный роман, не более. Думал, что и для Лорен тоже. А оказалось, я был нужен ей как донор — её муж был бесплоден, а она хотела ребёнка и выбрала вот такой способ. Муж не возражал, но после её смерти…

— Смерти? — ахнула я.

— Да, причём нелепой. Делала простейшую пластическую операцию и не проснулась, других подробностей не знаю. В общем, после смерти Лорен её мужу чужой ребёнок стал не нужен, он сделал анализ ДНК, доказал, что ребёнок не его и указал меня в качестве отца. Как вы понимаете, мне даже тест на отцовство не понадобился — доказательство налицо, точнее — на лице. Джейк — мой сын, я полюбил его с первой же минуты, как увидел, вот только чувство это далеко не взаимно. Он протестует против перемен в своей жизни, не желая меня знать. И никого вокруг. Кроме вас. Теперь вы понимаете, мисс Корд, почему вы мне так нужны? Джейк увидел в вас свою мать.

— Я на неё похожа?

— Нет. Разве что цветом глаз и волос, не более. Но для ребёнка полутора лет этого оказалось достаточно. Итак, вы согласны?

— Да, — кивнула я. Да и могла ли я отказаться? Я была нужна Джейку, я смогу постоянно быть с Майком, и… мне стало жаль мистера Страйкера. Оказывается, Великий и Ужасный — такой же человек, как и все, у него тоже бывают неудачи и неприятности, и он так любит своего сына.

— Отлично! — широкая счастливая улыбка преобразила лицо Главного Босса, и я поймала себя на том, что смотрю на него, как зачарованная. Если он хоть раз улыбнулся так при Стерве — я начинаю понимать её стремление подцепить его.

После моего согласия, мистер Страйкер развил бурную деятельность. Как только мы разделались с пиццей, Кэтлин занесла в кабинет новый, а главное, чистый костюм, стоивший как весь мой гардероб, на мои попытки отказаться Главный Босс нахмурился и напомнил: «Спецодежда», и я безропотно переоделась в примыкающей к кабинету ванной комнате, поскольку мой собственный костюм выглядел ужасно. Потом, сказав Кэтлин, что сегодня уже не вернётся, мистер Страйкер осторожно взял сладко сопящего Джейка на руки, я подхватила свою сумочку и огромную сумку с игрушками, книжками, сменной одеждой и всем остальным, что могло понадобиться ребёнку, и мы поехали ко мне домой за моими вещами.

К моему облегчению, мистер Страйкер остался в машине, велев мне взять только самое необходимое — немного одежды и любимые игрушки Майка. Уложившись в десять минут, и оставив в квартире ещё больший беспорядок, чем был утром, а вообще-то и все прошедшие три недели, я вернулась в машину, где Джейк успел проснуться и закатывал отцу истерику в духе Майка. Увидев меня, он отчаянно закричал: «Мама, мама!», а потом вцепился в меня и не желал больше отпускать. Я сочувственно взглянула на расстроенное лицо мистера Страйкера и шепнула:

— Как же мне это знакомо!

Дом, в который мы приехали, меня поразил — это был не коттедж, а большой, светлый особняк, утопающий в зелени. Я не успела особо его разглядеть, как меня провели в детскую, расположенную на втором этаже — огромную, с тремя большими окнами, светлой, удобной мебелью, детской кроваткой в форме гоночной машинки, с кучей игрушек, игр и детских книг, в общем — настоящий рай для ребёнка. Из комнаты вели две двери, одна в ванную, другая — в комнату няни, то есть мою, раза в два меньше детской, но все равно больше моей крохотной квартирки, даже если присчитать санузел с душем и кухонный закуток. Кстати, ванная комната и у меня здесь была отдельная, с настоящей ванной, а моя кровать оказалась большой, просторной, после моего раскладного диванчика она показалась мне просто огромной, особенно учитывая, что часто мне приходилось брать к себе в постель плачущего Майка. Я прикинула, куда поставлю его кроватку, когда смогу её перевезти, а пока мы вполне сможем поспать вместе.

Мистер Страйкер оставил меня осваиваться, а сам куда-то ушёл. Я занялась Джейком, который со мной был просто ангелочком, мы поиграли, порисовали пальчиковыми красками — я благоразумно переоделась в тёмную футболку и шорты, — погуляли по ухоженному участку, на котором обнаружили новёхонький детский городок, где поиграли в песочнице и покачались на самых маленьких качельках, у которых вместо сидения были глубокие кожаные «трусики», из которых ребёнок не смог бы выпасть.

Когда, нагулявшись и проголодавшись, мы вернулись в детскую, там нас уже ждала немолодая женщина, представившаяся как миссис Грин, экономка, она принесла полдник для Джейка. Пока я помогала сидящему на высоком стульчике малышу расправиться с едой, она объяснила мне, как получилось, что мистеру Страйкеру пришлось взять Джейка на работу — самому ему этот вопрос я задать не решилась. Оказалось, что ещё два дня назад у Джейка была няня, но она внезапно уволилась, какие-то проблемы с её женихом, которому не понравилось, что его невеста работает в доме холостяка, даже несмотря на постоянное наличие в доме ещё двух женщин и практически такое же постоянное отсутствие хозяина-трудоголика. И в тот же день кухарка, миссис Додд, свалилась с приступом аппендицита и в данный момент находилась в больнице после операции.

Сама миссис Грин как-то справлялась эти дни и с ребёнком, и с хозяйством, тем более что мистер Страйкер велел ей заказывать еду в ресторане, а не готовить самой, пока он ищет новую няню. Но сегодня утром она проснулась с распухшей щекой — флюс. Так что хозяин отправил её к стоматологу, а Джейка забрал с собой, поскольку на работе у него было что-то неотложное, сказал — секретарша присмотрит. «Присмотрела», — мысленно хмыкнула я. Просто поразительно, сколько случайностей способствовало тому, чтобы я сейчас оказалась здесь, в доме самого́ Великого и Ужасного, который на деле оказался вовсе не таким уж и ужасным. Подумать только, каким разным может быть человек в рабочей обстановке и вне её.

В этот момент появился сам герой моих размышлений, улыбнулся Джейку, которому я как раз вытирала измазанную мордашку, тот в ответ набычился, мистер Страйкер вздохнул, перевёл взгляд на меня и вновь улыбнулся, чуть жалобно.

— Хотя бы кружкой в меня не запустил — уже прогресс. Собирайтесь, поедем за вашим племянником.

Сажая Джейка в детское автомобильное кресло, я увидела рядом ещё одно, явно предназначенное для Майка — мистер Страйкер всё предусмотрел. Когда мы подъехали к яслям, Джейк не пожелал оставаться с отцом, поэтому я взяла его на руки, и мы все втроём зашли в здание и подошли к нужной комнате. Я представила, какую истерику закатит сейчас Майк при виде меня, и постаралась морально подготовиться. Зайдя в игровую, я отыскала среди играющих детей светлую головку племянника и негромко окликнула его. Как обычно, он обернулся на мой голос с недовольной мордашкой и уже приоткрытым для рёва ротиком, но вдруг застыл, не успев издать привычного вопля. Какое-то время он хлопал глазёнками, непонимающе глядя то на меня, то на Джейка у меня на руках, а потом пришла моя очередь застыть от шока, уже не помню, в который раз за сегодня, поскольку малыш надулся, топнул ножкой и заорал:

— Моя!

После чего подбежал ко мне и вцепился в мою ногу, потом попытался стукнуть Джейка по ножке, но не дотянулся. И при этом всё время повторял:

— Моя! Моя!

Глядя на него сверху вниз, Джейк совершенно спокойно уведомил Майка.

— Мама.

— Моя мама! — аж завизжал тот в ответ. — Моя мама! Моя, моя!

Я стояла в полной прострации, не представляя, что делать, когда мистер Страйкер неожиданно пришёл мне на помощь. Ловко подхватив Майка на руки, он вынес его из комнаты, успокаивая: