Рождественские колокольчики

Миссис Несбит невдомек, что эта женщина слишком привлекательна, чтобы доверять ее первому встречному. Блестящая грива каштановых – нет, скорее, темно-рыжих – волос рассыпалась по обивке кресла, вызывая в памяти цвет того превосходного бренди, каким его потчуют здесь в отеле. Чертами лица – тонкими и правильными – она напоминала фарфоровую статуэтку. Закоченевшими губами красавица проронила лишь несколько слов: взволнованно спросила о ребенке и ответила, что ей некому сообщать о происшедшей аварии.

Сделав глубокий вдох, Вагнер постарался с помощью доводов рассудка привести в порядок разболтавшиеся нервы. Укрепить пошатнувшуюся волю. Эта женщина слишком юна – моложе его на добрый десяток лет. Ни капли здравого смысла и житейского опыта. Оказаться ночью, в пургу, на заброшенной дороге с маленьким ребенком, да еще в теннисных туфлях!

Тогда почему же, черт возьми, его так пробирает?

Наблюдавшая за ним исподтишка миссис Несбит улыбнулась лукаво и понимающе.

– Не могу не восхищаться твоей выдержкой, Алек. Ты воплощенное самообладание и мудрость. А теперь давай-ка перенесем ее на кровать, чтобы я могла заняться малюткой.

Алек послушно сгреб бесчувственную гостью в охапку и, стараясь превозмочь стреляющую боль в плече, одним махом перекинул ее на кровать.

– Послушайте! – внезапно осенило его. – Лучше я заберу к себе маленькую, а вы... займетесь большой.

– Хочешь лишить меня возможности понянчиться с очаровательной крошкой, с этим ангелочком? Мне нечасто выпадает такой случай.

– Мне тоже, – заявил Алек. – Я и сам люблю детей. – И осекся, удивленный собственным признанием.

– У тебя будет время повозиться с малышкой завтра, – проворчала старушка. – А сейчас позволь пожелать тебе спокойной ночи, меня ждут дела.

– Послушайте, почему вы не боитесь?.. – крикнул он вслед миссис Несбит. – Почему так спокойно оставляете эту женщину в моей постели?

– Я хорошо разобралась в тебе, Алек. Быть может, лучше, чем ты сам. Ты абсолютно благонадежен и безопасен. – И с этими словами она бесшумно закрыла за собой дверь.

– Безопасен?! – взбешенно крикнул он вдогонку. – Да я по всему миру пользуюсь репутацией одного из самых опасных агентов! Власти нескольких стран и одного тропического острова закрыли для меня свои границы! Слышите, вы? Я опасен как не знаю кто!

Вагнер выжидающе стоял на плетеном коврике – атлетическая фигура в смешном маскарадном комбинезоне, – изготовившись к словесной схватке. Он был уверен, что хозяйка вернется. Но дверь так и не открылась.

Алек невольно сник, досадливо запустив пятерню во взъерошенные волосы. Нечего сказать – достойное завершение блестящей карьеры. С другой стороны, спасение из лап мороза этой глупой Снегурки и ее ребенка – дело доблестное и по-рыцарски благородное. Он совершил еще один подвиг и, согрев бедняжку, просто доведет его до конца.

Где-то в подвале с шумом заработала топка и вслед за ней застрекотала отопительная батарея у окна. Женщина, которую не смогли разбудить его громогласные сетования, от этих звуков встревоженно зашевелилась. Она потянулась в просторной постели, словно котенок в большом ящике, и что-то пробормотала хрипловатым со сна голосом. И на Алека вдруг совершенно некстати накатила волна голодного желания.

Однако служба есть служба. Решительно одернув комбинезон, Алек двинулся через всю комнату к кровати. Но по дороге неуклюже споткнулся о брошенную посреди пола сумку и, едва не упав, шепотом чертыхнулся – резкая боль пронзила тело. Любя во всем порядок, он все же не поленился оттащить кожаный баул туда, где уже стояли рядышком два больших чемодана гостьи. Только сейчас Вагнер заметил, что это дорогие вещи от Гуччи, а сбоку красуются тисненные золотом инициалы – К. X.

Итак, имя и фамилия Снегурки начинаются с этих букв. Какая-нибудь Карен Холл. Или Крис Хит. А может, Катарина Хелверстон.

Выключив ночник, Алек забрался под груду стеганых одеял, мысленно продолжая подбирать Снегурке имена, чтобы отвлечься от опасных мыслей. Но прежде чем он успел придумать, как лучше исполнить возложенные на него обязанности, она вдруг клубочком подкатилась ему под бок – мягкая и теплая, словно котенок, вкусно пахнущая персиковым шампунем. И тотчас его обдало жаром – будто пламя пробежало вдоль позвоночника.

А преподобная миссис Несбит что-то еще толковала о безопасности! О выдержке и самообладании! Впрочем, она права, как всегда. Выдержки ему не занимать.

И все-таки во что он превратился в этой благословенной дыре под названием «Уютный уголок»! Ас оперативно-сыскной службы, матерый волк, избороздивший весь свет, всего лишь за неделю преобразился в добропорядочного обывателя, который слушается старушек, пускает слюни от младенцев, а в постели с красотками годится лишь на то, чтобы их обогревать!

* * *

Первое, что увидела Сара Джеймсон, открыв наутро глаза, было нечто шерстяное, матерчатое, темно-красного, типично рождественского цвета.

О боже, кажется, она провела ночь со вчерашним Санта-Клаусом!

Вернее – свернувшись калачиком у него под боком... Крепко прижавшись к его красной шерстяной спине, мускулистой и широкой. Как это произошло? Нет-нет – что именно произошло?! Отпрянув от своего неожиданного соседа, Сара осторожно села на кровати. Затем так же осторожно заглянула под одеяло. Слава богу, она одета, причем вполне добродетельно – в байковую ночную рубашку до пят.

Она обвела взглядом комнату в поисках своей одежды и увидела ее аккуратно развешенной на спинке кресла. К несчастью, Сара совершенно не помнила, как раздевалась. С бьющимся сердцем она оттянула ворот рубашки и с облегчением обнаружила на себе лифчик и трусики.

Постепенно вспомнились детали минувшей ночи. Спасение из снежных сугробов. Лицо почтенной пожилой женщины, склоненное над Рози. Живительный глоток бренди. Тепло прикосновений этого человека. Холод его брюзгливых сетований. Сердитый спасатель. Дядя Скрудж в обличье Санта-Клауса.

У Сары внезапно возникло безотчетное желание бежать, скрыться. Она стремительно выпростала из-под одеяла ногу. И в тот же миг большая рука крепко ухватила ее за плечо. Испуганно обернувшись, Сара обнаружила, что Скрудж, оказывается, вовсе не спит, а сидит рядом, не спуская с нее пристального взора.

– Моя девочка! – воскликнула она, пытаясь освободиться. – Что с ней?

– Цела и невредима, – последовал спокойный ответ. – Даю вам слово.

– А мои вещи?

– Чемоданы в ногах кровати, а продукты на кухне.

Сара перестала вырываться. Кажется, та женщина называла Скруджа Алеком. Имя солидное и основательное, оно ему подходило. Тогда все лицо у него было заиндевелым, теперь же он показался ей невероятно красивым. И, судя по мертвой хватке, невероятно сильным. Он молча, в упор глядел на нее неправдоподобно синими глазами.

– Вы что же, заблудились? Сбились с пути?

Сара сердито сверкнула глазами. Поразительная прозорливость! Гигант мысли!

– Да, – ответила она, не скрывая досады. – Как вы угадали? Остановилась купить продуктов, а потом из-за метели спутала направление.

– Только круглый идиот надевает теннисные туфли в такую погоду. – Он пригвоздил ее ответным уничтожающим взглядом.

– В следующий раз постараюсь учесть, – фыркнула Сара. – Если вы не против, я действительно хотела бы поскорее увидеть мою дочь. – Но человек продолжал крепко сжимать ее плечо. – Вы не смеете меня здесь удерживать! – вскричала она, порываясь спуститься с кровати.

– Скажите спасибо, что вас здесь удерживают. Вчера вы были как сосулька.

Он внезапно разжал руку, и Сара от неожиданности покачнулась, стараясь удержать равновесие.

– Вам действительно еще рано вставать, – заметил он.

– Я прекрасно себя чувствую!

Сара надменно вскинула подбородок и увидела, как он поудобнее подтыкает себе под спину подушки, будто собираясь наблюдать интересное зрелище. Она обошла кровать и опустилась на корточки перед чемоданами, старательно одернув рубашку. Так же старательно загораживая ему обзор, принялась проверять содержимое багажа.