Рождественские колокольчики

Сару немного забавляла эта игра, но вместе с тем ей хотелось прочитать в его непроницаемых синих глазах, нет ли тут очередного подвоха. И вообще – можно ли ему доверять? Спору нет, он действительно был с ней добр и участлив. И возможно, его повышенное любопытство вызвано лишь заботой о ней и Рози. Он мог бы помочь, подсказать что-нибудь дельное.

А если выйдет наоборот?

Мысль затеряться в этом заснеженном Зазеркалье, где, словно по рождественскому заказу, царили радость, доброта и любовь, была столь соблазнительной, что у Сары защемило сердце. Но она не смела себе этого позволить. Нет, Рождество в «Уютном уголке» – вещь прекрасная и желанная, но, увы, не для нее!

– Бульдозер неизвестно когда прибудет, – вторгся в ее размышления негромкий голос Алека. – Я бы не стал слишком обольщаться.

Вагнер сам подивился, какой благостной истомой звучит его голос. Ишь как расслабился, посиживая тут в уютной комнате, лениво следя за неторопливыми движениями Сары. Широкая кровать, которую они делили ночью, сейчас была отдана в распоряжение пухленького ангелочка в голубой пижаме. Предусмотрительно огороженная подушками, Рози ерзала взад и вперед на четвереньках, толкуя что-то на своем языке плюшевому мишке. Паровой обогреватель наполнял комнату волнами теплого воздуха, в котором теперь витали особые детские и женские запахи, и, глубоко вдыхая их, Алек чувствовал, как, словно под влиянием наркотика, в него вливается блаженная умиротворенность.

Такова уж непостижимая атмосфера этого диковинного отеля.

Сладостная ловушка для одинокого мужчины, потерявшего веру в себя.

Только вот женщина, та самая, которой полагалось быть душой и сердцем этого островка уюта, отнюдь не вписывалась в картину. Ее поведение больше походило на отрезвляющий душ. Весь день она тревожилась о своем сорванном графике и мечтала поскорее тронуться в путь. Не похоже, чтобы он, Алек, вызывал у нее хоть малейший интерес.

Умный человек махнул бы рукой на эту мимолетную встречу – случайный эпизод, гостиничное знакомство. А вот он упрямо и тупо продолжает сидеть здесь, точно осел.

Да, странно. Сентиментальность ему несвойственна. Скорее всего, у него к Саре чисто профессиональный интерес.

Нет, пожалуй, главное в том, что весь ее облик – слабой, непрактичной женщины, угодившей в переделку, – кричал о том, что она остро нуждается в поддержке и защите. А толстощекая Рози добавляла Снегурке беспомощности и очарования. Прямо-таки чувствовалось, что ей необходима крепкая опора, сильный, надежный человек.

Внезапно малышка перевернулась на спину и разразилась обиженным плачем.

– Что с тобой, детка? – пожалуй, чересчур испуганно вскричала молодая женщина, бросаясь к ней.

– Я возьму ее, – опередил ее подскочивший Алек.

– Только не сажайте на плечи.

– Обещаю. – Алек склонился над малюткой и, поглядев в чистые голубые глазенки, потерся носом о ее нос. – Знаю, знаю, Колокольчик, тебе хочется высоко полетать. Но нельзя. Ничего не поделаешь – приказ.

– Колокольчик? – удивленно переспросила Сара.

– Ну да. Рождественский, – улыбнулся Алек. – Ведь она прибыла сюда в рождественских санках Санта-Клауса, упакованная как праздничный гостинец. И всю дорогу звенела серебристым звоном. – Он смешливо переводил взгляд с Сары на Рози. – Снегурка и Колокольчик!

– Хм! – Сара с независимым видом дернула плечом и заправила за ухо выбившуюся рыжую прядь. Потом обвела глазами комнату. – Интересно, куда миссис Несбит укладывала ее сегодня ночью?

– В ящик от комода. Я уже спрашивал.

– Блестящая мысль! Пригодится для...

– Для путешествия?

– Конечно, для путешествия. Неужели вы думаете, что у моего Колокольчика дома, в Сиэтле, нет первоклассной колыбельки?

– Уверен, что есть, – примирительно поднял руку Алек. – Там, в стенном шкафу, несколько стеганых одеял.

– Прекрасно!

Опустившись на корточки перед ящиком, Сара принялась с хлопотливой деловитостью устраивать гнездышко.

И в этот момент что-то шмякнуло ее по затылку.

– Эй, прекратите сейчас же! – обалдело вскочила Сара, гневно сверкая глазами. Рядом на полу валялась подушка.

– Ура, Колокольчик, наша взяла! – завопил Алек, хлопая друг о дружку детскими ладошками. – Один – ноль в пользу команды лежебок!

– Ах, так! Тогда дайте и мне пару подушек. А заодно и Рози – я поправлю ей комбинезончик!

– Э, нет! – энергично замотал головой Алек, роняя на лоб пряди темных волос. – У нас четкий план боевой операции. Можете взять вот это. – Он швырнул ей плюшевого медведя. – Теперь силы равны.

Сара с подчеркнутым возмущением уставилась на мужчину с ребенком на руках.

– Нет, лучше мы разделимся иначе – девчонки против неотесанных медведей. – Отпихнув медведя, она забрала у Алека Рози, затем с независимым видом улеглась рядом с ним на спину и поудобнее устроила ребенка на груди. – Вот так.

Алек повернулся в ее сторону и заглянул в лицо. С момента ночной экспедиции он впервые видел ее так близко. Лицо Снегурки дышало оживлением, на щеках рдел тот же прелестный румянец – но уже не от мороза, а от возбуждения, – широко распахнутые глаза бесподобно сверкали. Красивые, правильные черты в обрамлении блестящих золотисто-каштановых волос. Похоже на прекрасный портрет старинной работы. Истинный шедевр. Алеку непреодолимо захотелось забыть обо всем, прижаться губами к маленькой ямке у нее на шее, где бьется пульс, и молча самозабвенно считать удары. Впервые он испытывал столь сильное искушение целиком и полностью раствориться в женщине.

Сара тоже напряженно замерла, чувствуя, что он готов сделать первый шаг, и не желая мешать ему. Все предостерегающие сигналы в ее голове заглушались тяжелыми ударами сердца. Сколько времени прошло с тех пор, как мужчина в последний раз смотрел на нее с таким неприкрытым желанием? Слишком много.

Палец Алека подцепил стоячий воротник ее свитера и оттянул его в сторону. Последовал осторожный, пробный поцелуй, от которого по горлу пробежала волна мелких холодных покалываний. У Сары вырвался слабый стон. Ободренный, Алек завладел ее ртом, запечатлевая на нем долгий поцелуй. Действуя нежно и осторожно, чтобы не потревожить малютку, он все крепче приникал к губам Сары, раскрывая их языком, вкрадываясь внутрь с горячей и настойчивой лаской.

Почувствовав, как беспомощно обмякла Сара, Алек отважился скользнуть рукой под ее свитер и погладить упругий, гладкий живот. Уловив немой ответ – ее согласное движение, рука двинулась выше, принимаясь через чашечки лифчика ласкать груди. Вновь ободренный ее реакцией, он просунул пальцы под тонкий атлас и легонько сдавил между пальцами сперва один сосок, потом другой.

Ласка, простая и безыскусная, примитивная, как любовная игра подростков в машине... Сара не ожидала, что она может так сильно на нее подействовать. Она размякла, раскинулась в безвольной истоме, наполненная желанием, наслаждаясь грубоватыми прикосновениями к груди, иссушающим жаром темного ореола таинственности, присущей этому человеку, исходящим от него смутным ощущением опасности, неведомой угрозы...

Их вспугнул неожиданный стук в дверь. Сара поспешно уселась на кровати, держа на коленях Рози.

– Войдите!

С громким скрипом дверь широко распахнулась, и в комнату впорхнул Тимоти.

– Разве вы еще здесь, Алек? Я думал, вы переехали в новую комнату...

Алек сконфуженно взъерошил волосы.

– Ну да, – хрипло подтвердил он. – Я как раз переезжаю.

Перекинув ноги на противоположную сторону кровати, он поднялся.

– Ваши мокасины с обратной стороны, – услужливо подсказал Тимоти и вскарабкался на освободившееся место. – Глядите-ка, Рози нравится гладить меня по голове.

И верно, малышка старательно, но безуспешно пыталась зажать в кулачке пучок его коротких рыжих волос.

– Тебе не больно, Тим? – с преувеличенной заботливостью спросила Сара, пытаясь вернуть себе самообладание.

– Что вы, Сара! – Он чмокнул Рози в пухлую щечку. – Я так рад, что у нас есть этот маленький рождественский Колокольчик.