Неумолимый свет любви

Она осталась глуха к предостережениям матери, не обращала внимания на собственные сомнения. Тем летом она слышала лишь слова «я тебя люблю» и всей душой желала, чтобы это лето, их лето, никогда не кончалось.

Но оно кончилось. О Господи! Оно кончилось навсегда в одну ужасную ночь. До сих пор, хотя прошло столько лет, становилось не по себе, когда вспоминала об этом…

Был конец августа, и они стояли на пороге новой разлуки. Вскоре он должен был ехать в Вирджинию, а она в Вермонт, поступать в колледж. Флоренс грустила, но почти не волновалась. Ведь Дуглас заверял, что эта разлука ненадолго. Скоро придет день, когда уже ничто не сможет разлучить их.

Тем вечером они играли на террасе в слова, а отец разговаривал по телефону рядом в комнате.

— Звонил Фрэнк Коуссон, — сказал он, входя на террасу.

— Отец Долли? — Флоренс была спокойна.

Коуссоны были давними бостонскими друзьями Патриции и тоже проводили лето на острове.

— Да. Он хочет, чтобы мы приехали к ним сегодня вечером.

— С твоего позволения, я останусь, — сказал Дуглас, бросив на Флоренс выразительный взгляд. Ему явно не хотелось видеть никого из семейства Коуссонов.

— Не спорь, Дуг. Он очень просил, чтобы ты приехал. Сказал — обязательно. Ты ведь знаешь этот его тон.

Бил попытался рассмеяться, но глаза были невеселыми.

Дуглас раздраженно вздохнул.

— Фло, хочешь поехать?

Но Бил не дал ей ответить.

— Думаю, Флоренс лучше остаться.

Эта фраза обеспокоила ее. Что-то тут было не так. Она вдруг почувствовала это нутром.

Несколько часов спустя Патриция и отец вернулись. Флоренс так нервничала, что не могла найти себе места.

— А где Дуглас? — спросила она их с порога.

Бил нахмурился и как-то растерянно произнес:

— Он… По-моему, он пошел погулять.

— В такой поздний час?

Патриция казалась более спокойной.

— Бил! Все это вовсе не касается Флоренс. Это дела семейные.

— Патриция! — предостерег ее Бил. — Пойдем, Фло. Присядем где-нибудь и поговорим спокойно.

Они сели в гостиной, и Бил сразу перешел к делу.

— Флоренс, Долли Коуссон беременна.

— Долли! — воскликнула Флоренс. Она впервые слышала, чтобы девушка, моложе ее на два года… Избалованное, злобное, вздорное существо, подумала тогда Флоренс.

— Она утверждает, что у нее будет ребенок от Дугласа.

Потребовалось некоторое время, чтобы понять смысл сказанного. Флоренс рассмеялась.

— Это просто нелепо!

Патриция раздраженно нахмурилась.

— Тем не менее Долли беременна. Вне всякого сомнения. На прошлой неделе ее обследовал врач.

— Ах, вот оно что. И как же она собирается доказать, что Дуглас отец ребенка? — Флоренс с отвращением покачала головой. — Это старая и глупая уловка, описанная во множестве книг. Она пойдет на все, чтобы окрутить Дугласа.

— Флоренс, пожалуйста! Имей сострадание. Бедная девочка совсем потеряла голову.

— О, не сомневаюсь. Могу представить, как она плачет у вас на груди, а потом смеется за вашей спиной. А что говорит Дуглас?

Бил хотел что-то сказать, но Патриция бросила на него предостерегающий взгляд.

— Он, конечно же, собирается жениться на ней, — ответила она спокойно.

Флоренс, растерянная, посмотрела на нее не в силах вымолвить ни слова.

Бил поднялся с глубоким вздохом.

— Девочка моя, я знаю, что между тобою и Дугласом этим летом что-то было. Ты пыталась скрыть это, но мы не слепые. — Он был полон сострадания, но разговаривал с ней так, словно объяснял ребенку «нечто важное». — Сейчас тебе, наверное, кажется, что наступил конец света. Поверь, мы с Пат понимаем тебя. — На лице Патриции появилась удовлетворенная улыбка. — Сейчас ты, скорее всего, не поверишь мне, но, уверяю тебя, все пройдет. Время лечит. У тебя будет еще дюжина романов, пока ты не встретишь человека своей мечты. Ты еще такая молодая. Весь мир открыт перед тобой. Забудь о Дугласе и не оглядывайся в прошлое.

Флоренс посмотрела на отца, стараясь понять смысл его слов.

— О чем ты говоришь? Забыть Дугласа? — прошептала она дрожащими губами. — Но мы любим друг друга.

Бил печально покачал головой.

— Нет, моя девочка. Дуглас станет отцом. Разве ты не понимаешь, что это значит?

Флоренс по-прежнему смотрела на него пустым взглядом.

— Но это невозможно! Он просто не может быть отцом ребенка. Они давным-давно расстались. Еще прошлой осенью. Мы собираемся пожениться. — Флоренс вскинула голову. — Мы уже все решили. Через несколько лет, когда Дуглас найдет постоянную работу преподавателя, я пойду работать в тот же университет, а потом…

Патриция раздраженно взмахнула руками.

— Это уже слишком! Ты несешь какую-то околесицу. — Она повернулась к Флоренс. — Не знаю, что мой сын наговорил тебе, но сама мысль, что вы с ним поженитесь… Да разве можно… Я хочу сказать… Прости, если он что-то наобещал тебе, — проговорила она запинаясь.

— Он ничего мне не наобещал.

— Разреши мне внести некоторую ясность. Дуглас знает Долли много лет, — нетерпеливо заговорила Патриция. — Не спорю, время от времени он встречался с другими девушками, но всегда возвращался к ней. Коуссоны — наши ближайшие друзья. Уже давно стало ясно, что Дуглас и Долли будут вместе. Не могу сказать, что мне очень нравятся обстоятельства, при которых им приходится жениться, хотя подобное случается достаточно часто. А они — такая великолепная пара!

Это было невыносимо. Больше Флоренс выдержать не могла. Бросившись в свою комнату, она заперлась и зарыдала. Как весь этот ужас мог приключиться с ней? Нет, здесь какая-то ошибка. Ведь они любят друг друга!

Но отец не мог ошибиться. Долли беременна, и Дуглас согласен жениться. Значит, он притворялся, уверяя, что Флоренс — единственная девушка в его жизни, а сам тайком встречался с Долли. Значит, он лгал, говоря, что любит ее. Флоренс не значила для него ровным счетом ничего — всего лишь очередной летний роман. Как она могла быть столь слепа?

Ее предали, и Флоренс чувствовала себя униженной. Вспоминались дни, проведенные вместе, и эти воспоминания мучили. Неужели он просто воспользовался ее чувством?

Флоренс прождала всю ночь, но Дуглас так и не вернулся домой. Видимо, не хватило духу встретиться с ней и объяснить все самому. В пять часов утра она умылась и стала собирать вещи. Больше ни дня она не останется на острове. И никогда больше не вернется сюда и не увидит отвратительного Дугласа.

Флоренс была не только унижена, но и взбешена. Казалось, в ней убили что-то жизненно важное, какую-то лучшую ее часть. Она почувствовала, как изменилась за эту ночь, полную сомнений и страданий. Словно повзрослела на несколько лет, стала мудрее. Даже лицо как будто утратило юношескую наивность, около губ появилась горькая складка.

Теперь она вернется домой, к матери, к женщине, знающей жизнь, к Остину, на которого так долго не обращала внимания, к друзьям, в свой город, где все принадлежало ей, и начнет новую жизнь.

— Крис, Крис! Проснись, мой сладкий, — негромко проговорила Флоренс.

Ребенок поднял голову и огляделся, не сразу поняв, где находится.

— Мы уже приплыли. Пора идти к машине. Паром причаливает через несколько минут.

Крис слез с коленей, и она встала. Ноги стали словно ватные, но Флоренс сказала себе, что это исключительно от усталости.

В трюме парома было шумно: все заводили свои автомобили. Медленно, дюйм за дюймом, Флоренс стала продвигаться вперед на своей маленькой красной машине, не сводя глаз с других автомобилей, бок о бок с ней катящихся на пристань. Крис забыл про усталость и вертелся в волнении, выглядывая в окно.

Вскоре они уже ехали по залитой солнцем пристани к главной улице острова. Пассажиры парома, прибывшие без машин, толпились у бюро проката велосипедов и мопедов или спешили к автобусной остановке.

Флоренс притормозила на перекрестке, выбирая маршрут. Когда-то ей нравилась дорога вдоль побережья, но Крису сегодня достаточно путешествий, поэтому лучше ехать кратчайшей дорогой через центральную часть острова.