Соседка

Джулия хрипловато выдохнула и дрожащей рукой потянулась за чистой простыней.

— Я сам постелю, — сказал Пол. — Все в порядке, правда. И очень хорошо, что ты пришла сюда. Именно для того я и дал тебе ключ, помнишь? Потому что мы друзья.

Да, они были друзьями. Только Джулия не знала, кем они приходятся друг другу теперь.

— Я бы не осталась здесь, — объяснила она, наклонившись, чтобы заправить простыню, — если бы думала, что ты вернешься.

— Но почему?

Ей не хотелось выяснять отношений именно сейчас. Нужно было успокоиться, собраться с духом. Но Пол настаивал. Джулия вздохнула и расправила вторую простыню, встряхнув ее в воздухе.

— Ты знаешь почему.

— Из-за того, что случилось, — невыразительным голосом сказал Пол.

В течение нескольких секунд слышалось только шуршание ткани. Затем Джулия кивнула.

— Мы должны об этом поговорить, — быстро произнес Пол.

Еще бы!

— Да. Я догадываюсь, что ты чувствуешь…

— Правильно, — прервал он ее. — Ты ведь тоже, не так ли? Зачем разрушать то хорошее, что между нами было, верно? Пусть будет все как раньше.

Джулия заморгала.

— Что?

Он пожал плечами.

— Тот раз был исключением. Временным помешательством. Просто… так случилось. Это не должно ничего изменить.

Джулия молча смотрела на него. Она чувствовала, как подступает тошнота. Кожа внезапно стала холодной и липкой. Наверное, и лицо побледнело, думала она, злясь на себя. В конце концов, именно такой реакции она и ожидала.

— Это ничего и не меняет, — убеждал Пол. — Мы были друзьями. Мы друзья, — поправил он себя. — И то, что мы… то, что мы делали той ночью, не должно все разрушить.

— Нет, но…

— И не разрушит, — продолжал Пол. — Это больше не повторится. — Послушай, Джулия, — почти проникновенно произнес он. — Я понимаю, ты проявила великодушие, когда решила, что я нуждаюсь…

Пол запнулся. И Джулия поняла, что он не сможет признаться, что действительно нуждался в ней как в женщине.

Он облизнул губы и глубоко вздохнул, чтобы успокоиться.

— Мне тогда было очень тяжело. Эти похороны… Смерть Дага…

Но Джулия знала, что дело было не только в Даге. Дело было в Шейле — жене, о которой он никогда не говорил, за исключением тех случаев, когда выпивал слишком много пива, и это развязывало ему язык. В Шейле — единственной женщине, которую он любил.

Пол перевел дыхание.

— Ты проявила великодушие, а мне… мне не следовало делать то, что я сделал. Я был… не в себе, воспользовался твоей добротой. Я нарушил свое правило.

— Какое правило?

— Я не сплю с женщинами, с которыми меня связывают дружеские отношения.

— Предпочитаешь врагов? Пол с шумом выдохнул.

— Нет. Конечно нет! Но…

Он провел рукой по волосам. Джулия видела, как он измучен, смущен, и понимала, что не следует давить на него. Сейчас был неподходящий момент. Однако все уже зашло слишком далеко, и Пол твердо вознамерился закончить.

— Мне не следовало спать с тобой. Заниматься с тобой сексом. — Он заставил себя быть откровенным до конца. — Это все усложняет, а мне бы этого не хотелось. То, что случилось, было ошибкой.

Вот, значит, как — ошибкой…

— Видимо, так, — бесцветным голосом проговорила Джулия.

Она не хотела, чтобы Пол заметил боль, которую ей причинили его слова. Ей следовало быть готовой к этому. Проклятье, она знала, чем все кончится! Но той ночью не смогла с собой совладать.

Пол улыбнулся и протянул руку.

— Значит, никаких обид?

Джулия не ответила. Только посмотрела на него, а затем отвела взгляд. Нужно было время, чтобы заставить себя снова превратиться в ту, кого он хотел в ней видеть. В его приятеля. Друга. Свойского парня.

Когда она не заметила протянутой руки, он уронил ее. Но не оставил своих попыток.

— Джулия… — В голове Пола звучали и надежда, и ободрение. — Мы все еще друзья?

Она собрала свою одежду, простыни и, прижав их к груди как щит, наклонила голову.

— Мы друзья, — выдавила она.

Пол облегченно вздохнул и усмехнулся.

— Прекрасно!

Джулия проскользнула мимо него и устремилась в коридор, чувствуя на коже холодный пот и испытывая сильную тошноту. В конце коридора она обернулась.

— Но все уже не будет как прежде. Пол нахмурился.

— Почему? Ты ведь сказала…

— Я беременна, Пол. Я ношу твоего ребенка.