На краю света

Марокканец с Трайтоном прошли в дальний конец зала и сели за столик. Гай мгновенно помрачнел.

– Ну, теперь ты можешь убедиться, что я привел тебя в ресторан для аристократов! Странно, что на этот раз Трайтон пришел без женщины. В последнее время он всегда ужинал с вдовой де Кория. Интересно, с кем же он будет сегодня танцевать?

В голосе его было столько желчи, что Эмма невольно возмутилась.

– Гай, я и не знала, что ты можешь быть таким язвительным, – сказала она. – Скажи, что произошло у тебя на службе?

Гай взял со стола бутылку, вылил остатки вина в свой фужер и залпом выпил.

– Что у меня произошло на службе? – переспросил он. – Ну, хорошо. Рано или поздно ты все равно это узнаешь. Так почему бы не сейчас?

У Эммы по спине пробежали мурашки.

– Да, конечно, – произнесла она.

– Тогда ты, возможно, поймешь, почему я так ненавижу этого Трайтона, – сказал Гай, и в его глазах зажглись злые огоньки.

Он некоторое время, молча, смотрел на Эмму, а потом продолжил:

– Послушай, Эмма, из-за твоего благородного рыцаря я не могу на тебе жениться!

– Не можешь на мне жениться? – чуть слышно переспросила Эмма.

Ей показалось, что она падает в бездну. «Никакой начальник не может помешать своему подчиненному жениться», – подумала девушка и вымученно улыбнулась.

– Не понимаю, – дрожащим голосом проговорила она. – Не может же Марк Трайтон запретить тебе…

– А я разве сказал, что он может? – перебил ее Гай. – Просто он сделал так, что в ближайшее время наша свадьба не состоится. Понимаешь, несколько недель назад я не повел самолет в Рабат…

– О, Гай, ты опоздал к рейсу?

– Нет, не опоздал – просто не явился на службу. Накануне я был на вечеринке, а на следующее утро вовремя не проснулся. Рейс на Рабат выполнил другой пилот. А потом мне сообщили, что я от полетов отстранен, понижен в должности и переведен на конторскую работу. Жалованье мне, естественно, сильно урезали.

– Какая несправедливость! Ведь это же была твоя первая оплошность?

Гай кивнул, и Эмма, облегченно вздохнув, произнесла:

– И все равно это не может помешать нашему браку. Мы научимся экономить, будем меньше тратить.

Гай недовольно скривил рот.

– Но дело не только в деньгах, – сказал он. – Ты не представляешь, что значит быть неженатым и жить в таком городе, как Танжер. Знаешь, сколько здесь у холостяка соблазнов потратить все, что он имеет?

– А если у него нет на это средств? Гай, ты хочешь сказать, что ты в долгах?

Он виновато опустил голову:

– Да. И еще в каких. Мы не можем сейчас пожениться, потому что… потому что от нашей квартиры мне пришлось отказаться.

Эмма была слишком оскорблена словами жениха, чтобы пожалеть его.

– Но разве можно говорить, что ты холостяк, если мы с тобой помолвлены?

– Да, я твой жених. Но я стал им за тысячу миль отсюда! Тебе следовало бы выйти за меня еще в Англии!

– И ты вызвал меня сюда только для того, чтобы я услышала эту новость?!

Некоторое время они злобно смотрели друг на друга. Наконец Эмме стало его жалко. Теперь ей казалось, что она неправильно его поняла. Она коснулась его руки и тихо спросила:

– Скажи, почему ты хотел, чтобы я приехала? Несколько месяцев назад ничто не могло омрачить нашего счастья. Ты только не расстраивайся. Я пойду работать и буду экономить. А потом тебя восстановят.

– Интересно, что бы ты подумала обо мне, если бы я тебе обо всем написал?

– О, Гай, что бы от этого изменилось? Дядя Эдвард и тетя Элла, конечно, пришли бы в ужас, но мне было бы легче им все объяснить, находясь дома. Да, а еще мистер и миссис Маргон…

– Дорогая, пожалуйста, не делай из этого трагедии, – сказал Гай. – Мы не первые, кто откладывает день своей свадьбы. А вызвал я тебя сюда отчасти потому, что не решился попросить твоего дядю помочь мне.

– О нет, Гай! – поморщившись, воскликнула Эмма. – Они же пенсионеры. Нет, я бы никогда не решилась просить у них денег.

– Ну ладно, забудь об этом, – пожав плечами, буркнул молодой человек. – Я как-нибудь выкручусь.

– Мы как-нибудь выкрутимся, – улыбаясь, поправила его Эмма. – Я кое-что скопила. А потом, я же не буду сидеть сложа руки. Найду себе какую-нибудь работу.

– Не зная арабского, практически без испанского и со школьным курсом французского? – усмехнулся Гай. – Чтобы работать в Танжере, надо знать хотя бы один из этих языков. Нет, никакой работы ты себе не найдешь.

– Ну, тебя же со временем восстановят в должности, и ты снова будешь летать. Ведь так?

– Предположим, что Трайтон снова сделает меня пилотом. Но тогда он будет вить из меня веревки. А я этого не вынесу.

«Гай рассуждает как малый ребенок», – подумала Эмма.

Дурные предчувствия возникли у нее еще по дороге в город. И, тем не менее, когда он предложил ей поужинать в ресторане и заодно потанцевать, она охотно согласилась. По аристократическому блеску ресторана «Прибежище Веласкеса» Эмма поняла, что Гаю в этот вечер придется выложить сумму большую, чем он мог себе позволить. Но ему очень хотелось сделать ей приятное, и она за это была ему благодарна. «Ну что ж, с завтрашнего дня переходим на строжайший режим экономии», – подумала Эмма.

О неприятностях в тот вечер они больше не говорили. Эмма вновь вспомнила о них, когда осталась одна в своей маленькой комнатке. Засыпала она под доносившийся из старого города заунывный речитатив муэдзина.

Вывести Гая на откровенный разговор о финансовых делах и планах на будущее оказалось намного труднее, чем она ожидала. Он заверил ее, что больше не станет брать в долг, но о том, как будет возвращать то, что уже назанимал, упорно молчал. Когда Эмма предложила вести бухгалтерский учет их финансам и покупать только самое необходимое, Гай возмутился и попросил, чтобы она с такими вопросами к нему больше не приставала. Она обиделась, поскольку он ясно дал ей понять, что эти проблемы касаются только его.

Гай был против того, чтобы она искала работу. И в самом деле, Эмма довольно скоро поняла, что это задача не из легких. К тому времени, когда она получит место в какой-нибудь конторе или почтовом отделении, Гай, как он сам говорил ей, уже начнет летать.

Самой тяжелой задачей для нее в первые дни пребывания в Марокко было отправить письмо своим родственникам. Эмма боялась, что дядя обвинит ее жениха в обмане, а Гай теперь был ей дороже, чем раньше. Она долго мучилась над сочинением письма и в итоге осталась им недовольна. Не драматизируя события, девушка изложила все, что произошло с Гаем, а также то, что от Танжера она в полном восторге. Менее откровенное письмо было послано супругам Маргон. В нем Эмма только извещала их о том, что ее свадьба ненадолго откладывается, а когда день будет назначен, она обязательно им сообщит.

С Гаем они виделись каждый день. Поначалу ее удивляло, что он слишком много времени проводит с ней. «Когда же он работает?» – думала девушка. Но Гай сказал ей, что здесь, в Танжере, график работы в конторах не такой, как в Англии, и что работает он по ночам, поэтому ему удается вместе с ней обедать, а долгие часы сиесты проводить на пляже. Иногда по утрам они встречались за чашечкой кофе или за стаканом мятного чая, который Эмма очень быстро полюбила. Ей нравился вкус и крепкий аромат этого напитка. По вечерам, чтобы сэкономить, они ужинали в пансионе, в котором жила Эмма, или в маленьком кафе, расценки которого она предварительно тщательно изучала. Гай был этим недоволен и постоянно ворчал. Но Эмма каждый раз, смеясь, говорила ему, что она к роскоши не привыкла, а то, что им приходится выбирать блюда подешевле, ее нисколько не смущает.

Как-то вечером Эмма сидела в назначенном месте и ждала Гая. Но он не появлялся. Тогда она решила пойти к нему, благо дом, в котором Гай снимал комнату, находился совсем рядом. Но консьержка сказала ей, что сеньора Тренча дома нет, но если она желает, то может подождать его в вестибюле.

Эмма села в кресло и стала ждать. Никакого чувства тревоги она не испытывала – просто была удивлена. Мимо нее проходили люди, садились в лифт и поднимались к себе на этаж, а Гай все не появлялся. Пока Эмма решала, остаться ли ей здесь или вернуться туда, где у них была назначена встреча, консьержка вышла из своей будки, заперла ее на ключ и, подойдя к девушке, обратилась к ней на удивительной смеси испанского и английского. Эмма поняла, что женщине надо проведать своего ребенка, который остался один в комнате на цокольном этаже здания, и что она хочет, чтобы Эмма передала сеньору Тренчу записку, когда его встретит.