Цена Слова (СИ)

  Выбора у меня особого не было, и я поехал в гости к Максу. Ему было не в первой привечать нас с сыном. Все равно, Вадик уже спал, и будить его, чтобы забрать домой, чтобы утром самому отвезти в садик было бы, наверное, глупо. Близилась полночь и я точно знал, что Макс еще не спит.

  ***

  Когда я в первый раз открыла глаза, было темно, надо мной склонилось чье-то лицо:

  - Ты кто? Что с тобой случилось?- Я прищурилась, но лучше видно не стало, единственное, что я поняла, что вопрошающая женщина, и то не по очертаниям, а по голосу.

  - Я? Я- Галя... случилось? Не помню.- Не рассказывать же полный бред, что мне запомнился. Как я вышла замуж и вообще дошла до жизни такой. Сама я бы в такую историю не поверила.

  - Ну, это бывает, после наркоза, да еще и удар по голове. Сейчас тебя на узи повезем, надо посмотреть, как операция прошла.

  Когда я раньше смотрела сериалы про скорую помощь, меня всегда мучил вопрос: как же перекладывают больных с каталки на каталку, или на кушетку. И сегодня и получила на него ответ. Никак. Все происходит своим ходом. Две девушки практикантки довольно бестолково стянули с меня простыню и начали пытаться перекладывать мое бренное тело. Толку с девушек было никакого, потому что они не знали что делать, да и сил явно не хватало. В конце концов, мне удалось поднапрячься и все же перелезть, следом размотались какие-то провода. Девушки поправили их, положили рядом со мной пластиковую банку из-под пива, из которой тоже торчали провода. Ничего такого в сериалах не показывали. Потом я, кажется, потеряла сознание, потому что очнулась от нескольких ударов по лицу. Потом меня накрыли простынкой и повезли. Ощущения были странными, и я бы сказала страшными. Каталка была высокая, опасно маневрировала на поворотах, и в одном месте ехала в горку под углом в девяносто градусов. Медсестры между собой в полголоса обсуждали, как на той неделе здесь практиканты устроили гонки на каталках и выронили дедушку. Оптимизма мне этот рассказ не добавил. Тем не менее, меня довезли в целости, подвергли исследованиям, и успокоили, что все просто замечательно, и никаких посторонних жидкостей в брюшной полости не обнаружено. Обратный путь на каталке прошел веселее, и под горку, что добавило скорости, но опять убавило оптимизма. Впрочем, судьбу дедушки я не разделила, и настроение снова улучшилось. Потом было еще одно перелезание с каталки на кушетку и меня оставили в покое. По моим ощущениям было около полуночи.

  Со вторым пробуждением мой организм тоже оказался не совсем согласен, ибо оно состоялось около шести утра. Мне сунули градусник, потом его отобрали, а после пришел врач. Долго щупал, смотрел, тыкал пальцем и больше внимания уделял животу, на который пластырем были налеплены прозрачные трубки. И почему-то мне казалось, что они же были и у меня внутри.

  - Все в порядке. Состояние стабильное. Можно переводить в экстренную. Температура, правда, высокая, но ведь идет воспалительный процесс, так что все в пределах нормы. Внутренних кровотечений нет, швы ровные, без сепсиса.

  В загадочной экстренной, которая оказалась отделением экстренной хирургии, оказалось намного веселее, в палате нас было шестеро, разного возраста, но, слава Богу, одного пола. Мне было велено лежать и ни в коем случае до вечера не пить. Бабушка, которая оказалась рядом со мной честно пыталась отвлекать меня от мыслей о воде, но с каждым прожитым часом это ей удавалось все хуже и хуже. Под конец я заметила, что совершенно не слежу за рассказом о частоте полива капусты, потому что мысли все время возвращаются к слову 'полив', а воображение рисует картины шланга и восхитительной, чистой и прохладной воды. Минуты тянулись часами. Однако ж все имеет обыкновение заканчиваться, и в коридоре наметилось оживление. Которое называлось временем для посещений.

  Меня посетила Ольга:

  - Как же сильно ты не хотела исполнять супружеский долг, что аж под машину бросилась!- Ольга присела на краешек постели, беззастенчиво подвинув меня.- Это ж надо было до такого додуматься! Вот рейтинги-то попрут!- И она мечтательно прижмурилась.

  Я молча слушала, и не возражала, и не поправляла. Машина, так машина. Звучит лучше, чем маньяк с пистолетом. Как-то более правдоподобно.

  - Я тут тебе привезла халат, тапочки, зубную щетку, полотенце, минералку. Давай, помогу одеться. Хватит уже вводить в искушение своими жалкими телесами хирургов. И главное, я привезла- телефон. Я позвонила на твою работу, сообщила об этом несчастии, что с тобой приключилось. Но, ты же понимаешь, ни в какой фирме не любят держать больных. Так что поправляйся побыстрее.

  Ольга быстро и ловко, словно всегда одевала лежащих людей, помогла мне и убежала, смотреть на свои возросшие рейтинги. Вечер прошел гораздо веселее, мне разрешили попить и после укола, я узнала, что такое счастье. Все оказалось очень банальным. Счастье- это когда ничего не болит. Будучи счастливым человеком, я очень быстро уснула.

  ***

  Утро началось так же: градусник, обход врача, ощупывание живота и укол. Завтракать мне еще было нельзя. Но медсестра обещала в обед принести кисель и теперь я ждала обеда, буквально гипнотизируя часы на экране телефона. Как обычно в подобных ситуациях, минуты менялись ужасно медленно, казалось, что время просто застыло. Но вскоре я нашла отличный способ убить время. Я пошла в туалет. Пользуясь тем, что на утреннем осмотре шланги, торчащие из моего живота, обрезали и убрали бутылочку, я кое-как натянула халат поверх футболки, и, поддерживаемая бабулькой с соседней койки, двинулась в сторону туалета. Как оказалось, отделение занимает целый этаж. И туалетов в нем два, как ни странно, мужской и женский, при этом женский в той стороне, где мужские палаты, а мужской рядом с нами. Разумеется, я оказалась в самой крайней палате, максимально удаленной от вожделенного заведения. Подивившись в очередной раз логике русских людей, мы с Настасьей Филипповной отправились буквально за тридевять земель. Еще позавчера пятьсот метров мне бы показались ерундой, то сегодня это расстояние я преодолевала почти час. Изредка я опиралась на стенку, почти все время держалась за бабушку, которая оказалась значительно крепче меня, а иногда даже порывалась присесть на любезно расставленные вдоль нашего пути покосившиеся диванчики. Сам туалет меня порадовал запахом хлорки, открытым окном, бодрящим ветерком и кабинками без шпингалетов. С одной стороны, вроде бы логично, а вдруг кому-то плохо станет, с другой, тем, кому уже не очень плохо, крайне некомфортно. Себя я, разумеется, относила к выздоравливающим. Туалет был покорен, обед близился, и мир наполнялся радужными тонами.

  Едва я водрузила свое переутомившееся тело на койку и закончила осыпать Настасью Филлиповну комплиментами и словами благодарности, как на меня с разбегу запрыгнул упитанный слоник, с воплем:

  - Галя, а мы с Максом пришли тебя проведать. Папа говорит, ты заболела. А еще папа сказал, что ты теперь будешь со мной играть. Но только когда выздоровеешь. Вот. А я еще завтра в садик пойду. Мне нравится в садик ходить. А еще мне папа купил машинку. Смотри, иномарка, у нее двери открываются, давай я тебя подвезу.

  Слоненок радостно на мне подпрыгивал, а я была готова умереть, как его с меня сдернул молодой мужчина, с короткой светлой стрижкой. Он мне вполне приветливо улыбнулся, и, развернув ребенка к себе, укоризненно сказал:

  - Нельзя на Гале прыгать. Иначе она не перестанет болеть, и не сможет с тобой играть.

  - Макс, а ты умеешь делать самолетики?

  - Умею. Кстати, Макс- это я.- обратился он уже ко мне, присаживаясь на корточки, и пытаясь из мятого листа бумаги соорудить грозный истребитель.

  Я с интересом присматривалась к его манипуляциям. Стыдно признаться, но одним из счастливых воспоминаний детства было про самолетик, который мне скрутил папа, он тогда долго манипулировал с бумагой, но потом этот агрегат летал как настоящий ИЛ-2. Впрочем, самолетик Макса оказался вполне заурядным, и во время пробного запуска, не показал никаких выдающихся результатов. Он вполне прилично взлетел, быстро набрал высоту, и столь же стремительно совершил посадку. Правда посадка была аварийная, и наверняка пассажиры пострадали. Макс смутился. Ребенок, радостно подхватил новую игрушку и выбежал в коридор проводить новые испытания техники и нервов окружающих.