Позволь дышать мне только для тебя (СИ)

Как будто он не понимал?!

Ребенок -это ответственная и очень важная миссия в его жизни, но итальянец не чувствовал страха или нежелания.

Наоборот, воображение нарисовало ему маленького и пухленького темноволосого мальчика с поразительно светлыми фиалковыми глазами, тянувшему к нему руки.

Стоп! С фиалковыми глазами как у Мэнди?!

Нет, это его и Кармеллы ребенок.

Кармелла не хотела родить ему малыша естественным путем, боясь испортить фигуру, так как она имела славу превосходной актрисы и модели. Они состояли в браке пять лет и не было ни дня, чтобы он не изменил ей.

Кармелла знала о многочисленных любовницах мужа и не требовала от него верности, только денег и обещания никогда не разводиться. Ведь быть Кармеллой Романьоли, женой известного магната, это путь к многообещающему пику карьерного роста.

Мэнди также решила вынашивать его ребенка исключительно по деловым соображениям. Но невинность и чистота ее лица никак не покидали его мысли.

Открыв глаза, Алессио пояснил растерянному брату:

-Я хочу и клянусь, пресвятой Девой, уже люблю его больше жизни.

                       ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ.

"Я хочу и клянусь, пресвятой Девой, уже люблю его больше жизни"

Слова Алессио до сих пор отдавались гулом в ее голове.

Мэнди подошла к кровати и невидящими глазами стала рассматривать орнамент покрывала.

Он ждет появления этого ребенка с огромным желанием и долгим нетерпением.

С ее стороны сбежать с этой виллы, как планировала ранее Мэнди, лишить этого отчаивавшегося мужчины последней надежды на появление наследника его богатств -это эгоистично и необдуманно.

Она в том числе лишает будущего и своего ребенка, которому предстоит когда-нибудь возглавлять империю Романьоли, а что может дать ему она, Мэнди?

Ответ прост: ничего, кроме материнской любви.

Мэнди выросла в семье, где отец-картежник, а мать оставила девочку, когда той было одиннадцать лет. Мэнди с детства научилась бороться с трудностями, но последнюю волю отца девушка все-таки выполнила.

В двадцать лет Мэнди вышла замуж за этого проклятого Грега, в дальнейшем поломавшего ей всю жизнь.

И снова началась борьба за деньги, выживание среди плохих людей.

Нет, она не хочет такой участи для своего ребенка. Она должна подавить в себе все эгоистичные призывы и отдать Алессио его сына.

Иначе и быть не может.

На мгновение Мэеди охватило чувство вины. Согласится на предложение бывшего мужа подтолкнула ее финансовая нужда, но Грек так и не оплатил кредиты ее отца.

Наоборот, уже больше месяца она пыталась найти его в Дублине, но тот словно исчез с ее деньгами.

Некоторое время Мэнди даже жила у близкой подруги, до того как решилась отправиться в жаркую Тоскану на поиски отца своего ребенка.

-Ты хорошо себя чувствуешь? -заботливый голос проник в ее сознание, и обернувшись она встретилась со взглядом черных глаз.

-Спасибо, все хорошо -солгала Мэнди, физическое состояние нормализовалось, но моральное желало лучшего.

-Скажи мне честно: ты собиралась избавиться от моего сына? -Алессио приблизился к ней и поднял указательным пальцем ее подбородок.

Избавиться?!

Нет, эта мысль даже в голову ей не пришла, даже в тот момент, когда узнала, что Грег обманул и бросил ее, а Кармелла погибла из-за крушения яхты.

– Я же сказала вам. Я люблю этого ребенка всем сердцем!

Алессио покачал головой.

– Я не о том спрашиваю. Речь не о твоем сердце, а о твоем кошельке. Сколько я должен заплатить, чтобы ты отдала мне моего сына?

– Деньги здесь не обладают никакой силой.

– С помощью денег можно сделать все. – Его губы нетерпеливо скривились. – Так сколько?

– Мне нужен мой ребенок, Алессио! Как и вам.

– Я сказал, что ничего не знал о ребенке. – Он медленно подошел к ней и скользнул рукой под ее блузку. Она хотела оттолкнуть его руку, но это было равносильно попытке сдвинуть дерево. Его пальцы коснулись ее живота. – Это мой сын, – сказал он мягко. – Мой сын в твоем теле. Он несет мои гены. Мою кровь.

– И мою, – сказала она быстро.

– То есть Кармеллы.

Она вспыхнула.

– Да. Конечно. Я это и имела в виду.

Алессио взял ее лицо в свои руки.

– Мое семя, – сказал он, – твоя матка. Другими словами, наш ребенок. – Его взгляд, словно лаская, упал на ее губы. – Через шприц, cara mia. Не в моей постели, не в моих объятиях, как это и должно было случиться.

– Но ничего не случилось, – сказала она высоким, бесплотным, словно чужим голосом. – И ничего с этим не поделаешь.

Она была права.

К черту попытки свести все к разумной продуманной схеме! В происходящем вообще нет никакой логики, подумал он и, наклонившись, поцеловал Мэнди.

Поцелуй был долгим. И тихий звук, сорвавшийся с ее губ, мог быть только стоном желания. Алессио еще сильнее прижался к ее губам. Его язык чувствовал ее сладкий вкус и, боже, ее невинность…

Только она не была невинной. Она вступила в эту бессовестную сделку с его погибшей женой – он ни на минуту не поверил в то, что Мэнди могла совершить такой поступок из чисто гуманных соображений…

А затем он перестал думать и, прижав ее к себе, все целовал и целовал, пока она не обхватила его шею руками, не раздвинула губы, не приникла к нему всем телом, жадно вбирая его вкус и запах…

Она покачнулась, когда он отпустил ее. Ее глаза были широко открыты; она выглядела такой же ошеломленной, как и он. И он возненавидел ее. За эту игру, за все представление… за то действие, которое она на него оказывала.

-Итак, что мы имеем: ты беременна моим ребенком, но скрывала это от меня -ровным голосом произнес он, хотя по жилам растеклась лавина желания.

– Я же сказала, что хочу…

– Мне плевать, чего ты там хочешь. Ты вступила в дьявольскую сделку со своим бывшим мужем и моей женой. Теперь пришло время расплачиваться.

-Я отдам вам ребенка через несколько месяцев и...исчезну -Ее лицо исказилось от боли, и она повернулась к нему спиной.