За закрытыми шторами (СИ)

Впервые я впала в такое состояние, когда училась в школе. Мне было четырнадцать лет, и моя подруга взяла меня на «слабо», уговорив попробовать покурить. Естественно, я не хотела выглядеть в её глазах трусихой, поэтому согласилась, сделав всего лишь одну затяжку. Это увидела наша одноклассница, которая любила доносить до учителей всякие наши секреты. Она рассказала об этом миссис Стоун, которая сразу же отвела меня к директору и вызвала в школу родителей. Я вся извелась в течение того часа, пока мои родители добирались до школы, думая, что это всё, конец, что родители никогда мне этого не простят. Конечно же, как любые адекватные люди, Чарли и Рене не стали на меня кричать, а лишь попытались доступно объяснить, что этого делать нельзя.

Я усмехнулась. Знала бы я тогда, какие разочарования ждут меня в будущем…

Вторым разом стал сегодняшний день. Я краснела как школьница, пока Элизабет отчитывала меня за то, что я «поступила глупо и безответственно», а потом она просто меня уволила. Господи, о чём я только думала, вешая картину среди работ именитых художников? Даже если бы не появился Эдвард, нашелся бы другой человек, который бы сразу же вычислил её среди остальных. Но я просто почему-то не подумала об этом.

Я не знала, как мне быть дальше. Вряд ли я смогу найти такую же высокооплачиваемую работу с гибким графиком, а если я срочно не найду ее, то не смогу расплатиться за следующий семестр в школе искусств. И что обиднее всего, мне осталось оплатить всего лишь последнее полугодие. Да что уж там, мне скоро жить будет не на что, не то что оплачивать учебу.

Посмотрев в окно, я увидела, как Эдвард, взяв из холодильника шампанское, вышел из кухни. Свет во всей квартире погас, поэтому я догадалась, что он ушёл, скорее всего, отмечать Рождество. Я снова сидела на подоконнике, завернувшись в теплое одеяло и думая о том, что жизнь несправедлива. Сегодня рождественская ночь, а мне даже отметить праздник не с кем, потому что все мои родные и друзья остались в Лондоне, а здесь, в Нью-Йорке, я так и не смогла ни с кем сблизиться. Мне просто было некогда. Я днём и ночью пахала в этой галерее, успевая учиться в школе искусств, и всё, чего я добилась – увольнение и полное отсутствие денег. Ну что стоило этому Каллену подыграть мне? Сказать, что эту картину нарисовал он? Неужели она была настолько ужасной, что он даже не захотел брать на себя её авторство? Я была в полнейшей растерянности.

Мои депрессивные мысли прервал звонок в дверь. Кого это принесло в столь поздний час, да еще и в рождественскую ночь? Встав с подоконника, я сильнее укуталась в одеяло и, прошаркав до двери, заглянула в глазок. И, как вы думаете, кого я увидела там? Эдварда Каллена собственной персоной. Наверное, пришёл посмеяться надо мной или сказать, что подаёт на меня в суд. Эх, была не была, ведь хуже уже некуда, правда? Открыв дверь, я посмотрела на мужчину, который одновременно и притягивал меня, и был ненавистен мне.

- Мистер Каллен, - кивнула я, стоя в дверях и ожидая, когда же он скажет, зачем пришёл сюда.

- Мисс…

- Свон, - подсказала я ему. – Белла Свон.

- Мисс Свон, - улыбнувшись, произнёс мужчина. – Не пригласите меня?

- Думаете, стоит? – засомневалась я.

- Если Вы не против, конечно, - вежливо сказал Эдвард, подняв руку, в которой держал шампанское. – Тем более, я не с пустыми руками.

Помедлив еще мгновение, я всё-таки отошла в сторону, позволив ему зайти в квартиру. Перешагнув порог, Каллен с интересом стал разглядывать мой коридор, из-за чего я тут же покраснела. Наверное, вся моя квартира меньше его прихожей.

- У Вас мило, - сообщил Эдвард, подойдя к окну. – И вид замечательный.

Мои и без того румяные щёки стали просто пунцовыми, когда я услышала скрытый намёк в его словах. Конечно, из моей квартиры открывается замечательный вид, ведь всё, что мне видно – панорамные окна пентхауса мистера Каллена.

- Не жалуюсь, - пожала я плечами, пытаясь не слишком сильно выдать своё смущение.

- Я заметил, - повернувшись ко мне лицом, ухмыльнулся мужчина.

- Мистер Каллен, зачем Вы здесь? – не выдержав, спросила я.

Честно говоря, меня достала его дерзость. Да, я подглядывала за ним, да, я нарисовала его почти обнаженным, да, выставила картину на всеобщее обозрение, но он просто не имеет права приходить ко мне в квартиру и вести себя так, будто он - змей-искуситель. Если он не хотел, чтобы за ним подглядывали, то должен был хотя бы изредка зашторивать окна, по крайней мере, должен был это делать, когда ложился спать. Сегодняшний день я собиралась посвятить своим депрессивным мыслям, а вместо этого сейчас стою и пытаюсь разобраться в игре слов, которой он любезно снабдил меня.

- Хотел бы поговорить с Вами, Белла. Не возражаете, если мы перейдём на «ты»?

- Не возражаю, - сказала я.

- Тогда, может, для начала выпьем, праздник ведь? У тебя есть бокалы? – спросил он, оглядываясь в поисках того, из чего можно было бы выпить шампанское. Поджав губы, я покачала головой.

- Нет. Я не пью, поэтому мне они просто не нужны.

- Совсем? – удивленно спросил Эдвард, наконец, поставив бутылку на стол и сев на моё любимое кресло.

- Совсем. Считаю, что это пустая трата денег, - пожав плечами, объяснила я. – Я могу принести кружки, пойдёт?

- Пойдёт в том случае, если ты согласишься выпить со мной.

Закусив нижнюю губу, я вновь задумалась. Я действительно отрицательно отношусь к алкоголю, в большинстве своём обходя его мимо, но ведь от одного бокала шампанского ничего не случится, правда ведь? Поправочка: не бокала, а кружки.

Кивнув, я ушла на кухню. Взяв две кружки, я прихватила с собой коробку шоколадных конфет с трюфелем, которые так любила, и вернулась в комнату. Эдвард стоял у стены, разглядывая мои картины. В этот момент я чувствовала себя настолько уязвимой, будто я стояла перед ним без одежды, и у меня было такое ощущение, будто я ждала его вердикта.

- Почему ты выбрала модерн? Почему не абстракция, например? – не поворачиваясь ко мне, спросил мужчина.