Остров

Из негативных аспектов освобождения – отсутствие Дмитрия. Да, я его люблю до сих пор. Несмотря на то, какую он мне боль причинил своими словами. Я не поверила не единому его слову, да было их больно слышать, но я не верила им тогда и не верю до сих пор. Именно эта вера и помогла мне сохранить любовь к Димке.

Спустя две недели после моего освобождения ко мне пришел Илья. Не знаю, как он узнал о том, что я дома, ведь я ни кому не говорила, что вернулась. Он долго просил прощения. Говорил, что его черт попутал, он сам не знает, зачем это сделал и очень раскаивается в содеянном. Восхищался тем, как мне быстро удалось «обыграть» Остров. Знал бы он чего мне это стоило… Очень просил позволить начать наши отношения с начала, обещая, что в этот раз все будет по другому. Я отказала ему, сказав, что я не люблю его и не любила никогда, попросив больше не приходить, закрыла дверь.

Стук в дверь вырвал меня из воспоминаний. Утерев слезы, которые почти постоянно катились из глаз при воспоминании о Диме, я пошла открывать. На пороге стоял Дима. Я замерла, не веря в то, что он реален, а не галлюцинация воспаленного мозга. Ну, не мог он быть здесь. Но вот он стоит передо мной. Похудевший, с кругами под глазами и примерно трехдневной небритостью.

- Пригласишь войти или так, и будем на пороге стоять? - чуть насмешливо сказал он, и уже серьезным тоном.– Нам надо поговорить.

- Проходи.

Пройдя в гостиную, я жестом указала Диме на диван, а сама села в кресло напротив.

- О чем ты хотел со мной поговорить?

- Мариш, пожалуйста, выслушай меня, не перебивай, хорошо. Я обещаю, что все расскажу тебе.

- Хорошо, Дим, я обещаю выслушать тебя.

- Не поверишь, Марин, я влюбился в тебя, как только увидел. Никогда не верил в любовь вообще, а с первого взгляда так и подавно. Но как оказалось все возможно, да и сердцу, как известно не прикажешь. Первый раз я тебя увидел еще на пограничном пункте Острова. Тебя как раз только привезли, и ты проходила регистрацию. Я тебя заметил сразу. Ты приковывала взгляды всех людей, что были там, как мужчин, так и женщин. Но в тот момент мне больше всего запомнился твой смех. Такой чистый и переливающийся, как перезвон колокольчиков. Смех на Острове вообще редкость. Там и улыбку не часто встретишь. Ведь туда отправляют только тех, кто совершил или тяжкое преступление, или кто заплатил хоть за какое–то подобие свободы. А потом ты повернулась и посмотрела прямо на меня. Наверное, именно твой взгляд покорил меня. Там не было обреченности или злобы на весь мир, что постоянно я видел в глазах других заключенных. Нет, там была решимость, уверенность и чуточка веселия. Но ты прошла мимо, только кивнув головой в знак приветствия.

Тогда я сделал все возможное, что бы ты работала в одном из моих магазинов.

Второй раз я увидел тебя только спустя месяц. Ты в тот момент общалась с клиентом, приветливо и искренне ему улыбаясь. Ты была в тот момент такой красивой. Как сейчас помню, на тебе была прямая светлая юбка чуть выше колен и блузка небесного цвета с ажурным воротником и вырезом, который грозился переступить рамки приличия. В твоих распущенных волосах заблудился лучик света, да и вся ты как бы светилась. Именно тогда я и понял, что влюбился. Я, как идиот, стоял, смотрел на тебя и улыбался. С тех пор я стал бывать в магазине, как можно чаще, но так что бы меня ни видел Михаил, да и другие тоже. Я наблюдал за тем, как ты работаешь, с кем общаешься, чем увлекаешься и интересуешься.

Только спустя семь месяцев я смог с тобой заговорить. Мне как раз нужно было официально посетить магазин. Проверить документацию и отчитать Михаила, чтобы сильно не вольничал. Я приехал раньше назначенного времени и, зайдя в магазин, увидел, как Миша удерживает тебя за руку, а ты кричишь на него и пытаешься вырваться. Я пришел тогда в ярость. Не знаю, как сдержался и не ударил управляющего прямо там. Ведь я сразу подумал, что он домогается до тебя. Но все оказалось куда прозаичнее. Тогда я и решил, что пора действовать. Я предложил тебе работу у себя горничной. Ты согласилась.

Приехав домой, я сразу перевел одну из служанок на твое бывшее место работы и распорядился поселить тебя в доме, но в самой неброской и простой комнате. Ты не обратила вниманья, что кроме тебя в доме никто не оставался ночевать? Все слуги жили в отдельном домике в паре минут ходьбы от моего дома. Ты его никогда не видела потому, что он скрыт деревьями, и из главного дома его заметить просто не возможно. Каждый обед и ужин я проводил с тобой. Мне надо было как то общаться с тобой, при этом не вызывая никаких подозрений. А так я узнавал о тебе, а ты обо мне и ничего не подозревала.

Так прошел месяц. Я уже просто не мог себя сдерживать. Постоянно находится рядом с тобой, и не иметь возможности нормально тебя касаться, было для меня каторгой. Все, что я мог это ограничиваться лишь мимолетными касаниями. Но этого мне с каждым днем мне становилось мало. Когда я тебя поцеловал, и ты ответила, я понял, что просто уже не смогу обходится без тебя, не смогу не касаться тебя…

Когда ты разбила тарелку, то была очень напугана. Я решил успокоить тебя. Но обычный поцелуй быстро перерос в нечто большее, а когда ты не стала возражать, мне просто «сорвало крышу». То, что ты была девственницей, потрясло меня, ведь у тебя был парень, но и стало самым большим подарком. Я был просто счастлив. Но понимал, что ты не сможешь всю жизнь прожить на Острове. Не для тебя это место. Да и если я в открытую заявил бы о наших отношениях там, тебе было бы не жить. Очень уж много я нажил себе недоброжелателей. Тогда я решил перевести свой бизнес в обычный мир. Но для этого мне нужно было обезопасить тебя. Слишком уж рискованным было это решение, а рисковать тобой я не мог себе позволить.

Тогда в мою голову и пришла эта бредовая мысль. Я бросил тебя по-настоящему, наговорив кучу ужасных слов. Но по-другому я не мог. Ты бы не ушла добровольно или не смогла сидеть, спрятавшись, не связываясь со мной. Когда ты сказала, что любишь, мое сердце было готово выпрыгнуть из груди. Я хотел обернуться и сказать, что тоже тебя люблю, но понимал, что не мог. Когда ты уехала, я напился. Отойдя от попойки, занялся переводом дел в Россию. Это заняло у меня почти полгода.

За это время не было бы и дня, чтобы я ни думал о тебе. Я нанял даже детектива, и он следил за тобой каждый день, докладывая все о тебе. И вот сейчас я здесь, маленькая, и хочу сказать, что очень тебя люблю и прошу, не прогоняй меня, ведь я не смогу без тебя.

Закончив свою речь, Дима ожидающе посмотрел на меня. А я сидела и просто смотрела в одну точку, по моим щекам текли слезы, но это были слезы радости. Ведь он любит меня. Слушая его рассказ, я испытывала очень много чувств - от смущения до гнева и радости.

- Я все понял, Мариш. Я, наверное, пойду. Может, если передумаешь, позвони, я буду ждать, - сказал Димка, когда мое молчание затянулось. Положив на стол визитку, он встал, собираясь уходить.

- Нет! – закричала я. - Не надо, не уходи. Я тоже тебя люблю. До сих пор люблю. Я ведь тогда не поверила ни единому твоему слову. Не знаю почему, но просто не смогла поверить и все здесь, - сквозь слезы улыбнулась я. А Димка подошел, усадил меня к себе на колени и поцеловал. В скором времени поцелуй перерос в нечто большее. И все это время мы шептали, друг другу о своей любви…

Эпилог

Три года спустя

- Мама! Папа! Просыпайтесь! Уже солнышко встало!

- Максим, успокойся! Ты же знаешь, что мама ждет сестричку, и по ней прыгать нельзя! – начал успокаивать сына Димка. Вот уже три года как мы женаты. После той ночи, когда Дима вернулся, я забеременела. Едва он об этом узнал, сразу потащил меня в ЗАГС. Через две недели мы стали мужем и женой. На свадьбе кроме нас никого не было. Ведь ни у меня, ни у мужа родственников не осталось. Его мать умерла год назад от инфаркта. Расписавшись, мы сразу отправились на неделю отдыхать в Грецию, страну моей мечты. Я когда-то рассказывала ему, а он как оказалось, запомнил.