Дурнушка Кейти

Прекрати, одернул он себя. Заигрывать с Кейти все равно, что заигрывать с монахиней. И тут же

Дилан нашел себе оправдание. Ему нужно доказать сестре, насколько несправедливы ее слова. Оправдание было так себе. Но Кейти ему действительно нравилась, и от того, что они поужинают вместе, ничего плохого не случится.

Итак, задача ясна: добиться согласия Кейти пойти с ним в ресторан. Правда, Дилан подозревал, что получить ее согласие будет не так-то легко.

Но он справится.

ГЛАВА ВТОРАЯ

— Никогда! — повторила Кейти, бросая трубку.

Она не понимала, что все это значит, но ей не нравилась затея Дилана МакКиннона. Она не собиралась с ним ужинать.

Если честно, она мечтала об этом с тех пор, как он в первый раз появился у нее на пороге. Но она также понимала, что мечты и реальность — вещи разные. Соглашаться нельзя.

Потому что Дилан МакКиннон никогда не встречался с одной и той же девушкой больше месяца.

Если она согласится, все закончится. Действительно все. Он просто исчезнет из ее жизни. Не будет больше взаимных пикировок и его дурацких шуточек, которые так отвлекали Кейти от мыслей о ее несчастливом замужестве.

Прошло уже два года с тех пор, как она развелась с Маркусом. Тогда ей казалось, что жизнь разлетелась на кусочки. Склеить их обратно ей помогал цветочный бизнес. И Дилан.

Внезапно она поймала свое отражение в зеркале и поморщилась. На нее глянула женщина с небрежно собранными в хвост волосами, без грамма косметики на лице. А платье? Оно было ужасно. Кейти и сама понимала это.

Когда Кейти открывала «Цветочницу», она убедила себя, что старомодная одежда необходима для имиджа магазина. Она будет символизировать солидность и здравомыслие.

На самом деле Кейти осознавала, что ею движет совершенно другой мотив — страх. Она не хотела больше быть привлекательной для мужчин. Из этого никогда не получается ничего хорошего.

«Мне нравится надеяться», — сказала она Дилану.

Это было обманом с ее стороны. Нет никакой надежды. Она уже убедилась в этом. Взять хотя бы ее родителей. Когда они развелись, Кейти было девять лет. И с тех же самых пор она мечтала о маленьком домике, о крепкой семье, ребенке...

Воспоминания отдались болью в душе, и Кейти заставила себя думать о чем-нибудь другом. О Дилане. Как хорошо, что она нашла в себе силы отказаться от его предложения. Даже такой эгоист, как Дилан МакКиннон, должен понимать слово «никогда».

Она глянула на часы. Пора закрывать магазин. Сегодня вечером Кейти планировала сходить в кинотеатр. Там показывали политический триллер. Ей нравились фильмы, где не было романтики, любви, детей. Они не будили в ней мучительных воспоминаний.

Она принялась запирать двери. И тут из-за угла появился Дилан. Кейти было сделала вид, что не замечает его приближения, но ее пальцы предательски задрожали. И как раз в этот момент он заглянул ей через плечо.

— Привет, — сказал он, забирая у нее ключи и ловко запирая замок, с которым она так долго возилась. — Я думал, мы продолжим обсуждение дизайна моей куртки.

В душе Кейти поднялось раздражение. Ее раздражало все: и его нежелание понять простое слово «нет», и дрожь собственных пальцев, и даже то, что он не повторил своего предложения.

— Мы сделаем капюшон съемным, а рукава будут на молнии, — как ни в чем не бывало продолжил Дилан.

Он стоял слишком близко к Кейти. Она чувствовала исходящий от него запах свежего морского бриза, видела его глаза. Завороженная его близостью, Кейти стояла, не в силах двинуться с места. Бежать, стучало у нее в мозгу. Бежать немедленно и со всей возможной скоростью. Но столбняк, охвативший ее, не проходил.

До нее с трудом дошло, о чем он говорит. Куртка? Какое ей дело до куртки?

— Мне не нравится одежда с отстегивающимися частями, — все-таки ответила она. И тут же пожалела о том, что высказала свое мнение. Продолжение беседы могло помешать ее бегству.

— Извини, не хочу тебя обидеть, но эта одежда проектируется не лично для тебя.

— И очень плохо, — холодно парировала она. — Такие вещи должны разрабатываться на среднего человека, такого, как я. Представь, что этому среднему человеку нужно совершить пробежку или выгулять собаку. Он выходит из дома, и тут начинается дождь. А рукава и капюшон забыты в прихожей на тумбочке. Лично я точно потеряю их не позже чем через месяц.

Дилан вздохнул:

— Да... Нашей дизайнерской команде не хватает, именно тебя. Хочешь получить работу?

— Нет.

— Ладно. Тогда, может, съедим по бургеру?

Кейти сузила глаза. Глупо было думать, что Дилан забыл о своем приглашении. Он обладал хваткой акулы, которая будет преследовать жертву до последнего.

— Я уже сказала, никаких ужинов.

— Но это не ужин. Мы проведем маркетинговое исследование. Самая умная девушка из всех, кого я знаю, поможет мне с дизайном куртки.

— Я далеко не самая умная, и вы прекрасно об этом знаете.

- Нет.

— Тогда вы не знаете женщин.

— Мы оба понимаем, что это не так, — мирно сказал он.

— Хорошо. Я неправильно выразилась. Вы не знаете женщин, которые предпочитают проводить время в библиотеке, а не в пабе «У Дуфуса».

— Ты произнесла название паба как ругательство. Не забывай, я владею половиной этого заведения, — заметил Дилан и полюбопытствовал: — А ты предпочитаешь проводить время в библиотеке?

Невинный в общем-то вопрос прозвучал в устах Дилана очень интимно, и Кейти почувствовала, что неудержимо краснеет.

— Не смейте говорить о библиотеке словно о чем-то гадком, — защищаясь, произнесла она. — Вы когда-нибудь заглядывали в библиотеку Хиллсборо?

— А ты когда-нибудь заглядывала в паб «У Дуфуса»? — с улыбкой парировал Дилан. 

Пора сменить тему. 

—Дождь начинается, — сказала Кейти, посмотрев на небо. — Мне пора идти. Иначе я могу промокнуть. У меня ведь нет куртки с отстегивающимися рукавами, — и, не удержавшись, ядовито добавила: — Надеюсь, мы как-нибудь столкнемся в библиотеке.

Дилан остановил ее, схватив за руку. Его хватка была сильной, но не грубой. Даже сквозь ткань платья Кейти чувствовала, какими горячими были его пальцы. Ее сердце немедленно ускорило свой бег, а ноги сделались ватными.

— Расскажи мне что-нибудь о себе, — попросил он. — Все, что хочешь.

Когда он произносил это, его взгляд был прикован к ее лицу. Создавалось ощущение, что ему действительно интересно узнать о ней побольше. Кейти понимала — это неправда, но против воли почувствовала себя польщенной.

Именно так он покоряет женщин, мелькнула у нее в голове мысль. Все, все отработано. Жесты, слова, взгляд.

— Я уже рассказала, что люблю посещать библиотеку, — упрямо произнесла она, решив не поддаваться его чарам.

— Этого мало, — возразил он.

— Я живу с тремя мужчинами, — заявила Кейти. О том, что это мужчины кошачьего рода, она умолчала.

— Я тоже люблю кошек, — рассмеялся Дилан. Кейти торопливо оглядела себя, ища, нет ли на одежде кошачьей шерсти. Слава богу, таковой не обнаружилось. Да, подумала она, с Диланом МакКинноном нужно быть осторожной. За обманчиво мягкими манерами скрывается острая, как бритва, проницательность.

— Я разведена, — зачем-то сообщила она ему еще раз.

— Я удивлен, — заметил Дилан. — Ты не похожа на разведенную женщину.

Неужели ее попытки замаскировать свою внешность завершились таким блистательным успехом, что Дилан считает ее неспособной найти себе мужчину? Тогда как объяснить его интерес к ней?

— Почему? — спросила она.

— Не знаю. Ты выглядишь так невинно!

— А что, разведенные женщины должны выглядеть как шлюхи? — сорвалось у нее с языка. Она немедленно покраснела. 

Нет, бежать. И бежать немедленно. 

—Извини, — Дилан нежно коснулся ее подбородка, — я совсем не то хотел сказать. Ты выглядишь как женщина, которая может сказать «никогда» и иметь в виду именно это, — а затем Дилан внезапно спросил: — Это была его вина?