Невеста Бога (СИ)

- Скажи ему, что я все равно его люблю и желаю им счастья…

Ярослава смутно понимала, что именно с ней произошло, но знала, это последнее происшествие в ее недолгой жизни. И боль, которая постепенно ее отпускает, тоже – последняя. Глаза по-прежнему были раскрыты, но Ярослава вновь видела лишь неумело смонтированный фильм из разнообразнейших кусков своей жизни, а Людмила горячо прижимала к груди свою лучшую подругу, не веря, что все это реально. Отказываясь понимать Ярославу даже сейчас, она не могла не пообещать:

- Я обязательно все-все ему передам.

Сразу после того, как Людмила доставила Ярославу из морга домой. После того, как не один раз откачала ее мать и организовала похороны, Людмила помчала обратно в столицу, чтобы исполнить последнюю волю подруги. С ненавистью в сердце несравнимой ни с чем в этой жизни, Людмила была решительно настроена на разговор с Валерой. Она не уставала его проклинать и просить господа, чтобы тот наказал виновника непоправимого зла. Она сотни раз представляла как хладнокровно и беспощадно вырывает из его груди камень, которому никогда не научиться любить так, как умела ее подруга. Ей так хотелось причинить ему такую же боль, которая заставила ее Ярославу мчать на бешеной скорости на встречу собственной смерти, но она прекрасно понимала, что это невозможно. Он не способен страдать, точно так же как и любить. Он умеет лишь отключать все свои чувства с помощью наркоты и алкоголя, пренебрегая всем, кроме вечного кайфа. Людмиле были противны даже мысли о Валере, но она твердо решила – не нарушит обещание, а потом уволится, чтобы больше никогда не встретиться с тем, кто для нее навсегда останется воплощением самого сатаны. Никому ничего не поясняя, Людмила фурией влетела на работу, прямиком на кухню. Она за считанные минуты навела справки о Воробьевых и поняла – исполнить последнюю волю подруги ей удастся не раньше чем через месяц. Танька охотно поделилась с ней тем, что Валера с Каролинкой умчали в Венецию в свадебное путешествие, из-за чего ненависть Людмилы увеличилась в десятки раз, если такое вообще возможно себе представить. Почему жизнь так несправедлива? Почему господь забирает к себе самых лучших? Почему всякое дерьмо продолжает наслаждаться жизнью, а Ярослава должна «наслаждаться» холодной землей? Почему все так, а не иначе? Не став тратить больше ни минуты времени на Валеру, Людка пообещала себе, что задержится в «ВинегреТТе» ровно до того момента, пока не передаст ему все слово в слово. Она непременно вложит в его уши то, о чем попросила ее Ярослава. Она донесет до него последнее признание и обязательно пожелает счастья, вот только она сделает это при всех. Она обязательно раскроет его страшную тайну перед всей его честной компанией. Пусть все узнают, что в его никчемной жизни было веселое солнышко, которое даже в объятиях смерти продолжало его любить. После того, как Людке не удалось исполнить последнюю волю Ярославы, она решила осуществить одну ее мечту. Мечту – быть самой прекрасной невестой. Мечту облачиться в такое полюбившееся ей платье с красным бантом, которое непременно подчеркнет все ее веснушки. Для приведения в исполнения Ярославиных фантазий о свадебном наряде, Людмиле пришлось объехать не один свадебный бутик. Она поставила на уши не одного продавца и в три дорога, но все же смогла достать для подруги такое желанное и такое прекрасное платье. Чтобы достойно попрощаться с той, которая этого заслуживает, Людмила готова была и на более отчаянные поступки, типу встречи с Валерой, так что преподнести в последний раз желанный подарок, она просто была обязана. Спустя несколько часов Людка вновь мчала в далекую деревушку, в которой ей довелось побывать лишь теперь, хотя они с Ярославой неоднократно планировали поставить на уши ее родину и близлежащие села. Они много чего планировали, но это все не планировало когда-либо сбыться. ЭПИЛОГ Все вокруг суетились и только Ярослава в белоснежном, ручной работы, платье с красным бантом, может быть впервые в жизни, была совершенно спокойна. Ей не было дела до мамы, которая враз постарела на десятки лет. Ей не было дела до сестер, которые боялись подходить к оледеневшей сестре. Ей не было дела до Людки, которая вот уже третий день не прекращала лить слезы. Ей даже не было дела до Валеры, который еще в воскресенье укатил в медовый месяц в Венецию. Она безмятежно отдыхала в своем последнем пристанище обитом алым бархатом, и как ей того хотелось, осталась дома навсегда. Измученная, почерневшая от горя женщина по возвращению с кладбища медленно подошла к сидящей у калитки ее дома старушки, которая жадно вдыхала никотин. Ей хотелось наброситься на нее и если не задушить, то хотя бы поколотить, до крови избив собственные костяшки рук. Но сил хватило только на слова.

- Что ж вы, тетушка, обманули меня. Ведь говорили, что Ярослава моя счастливая… Что невестой ее видите… – едва открыв рот, из глаз Евдокии полились скудные слезы, все океаны она выплакала еще в первый день, теперь с них вытекали лишь жалкие остатки.

- Все верно ты говоришь, Евдокия, говорила и не отказываюсь от своих слов. Вот только ты слушала, да не слышала. – Старушка выбросила один окурок, который едва не сжег ей половину и без того пожелтевшего ногтя, и принялась наполнять махоркой новый клочок газеты, искусно скрутив и с наслаждением лизнув получившуюся самокрутку. – Я никогда не вру, и в тот раз не обманула. То что она сейчас намного счастливее нас, не сомневайся. В Раю она, и никак иначе. В эти дни все шагают с земли прямо на небеса. Господь наш всех в эту неделю принимает к себе. А то что невестой я ее видела, тоже ведь правда, ведь невеста? – старушка покосилась в сторону кладбища. – Вот только ты не захотела услышать меня, что невестой она будет для Господа нашего, а все по-своему по-мирски перекрутила, а дальше сказала, что ничего знать не хочешь. На кого пенять теперь нужно?

Дрожащей рукой старушка поднесла к ссохшимся от возраста губам свое творение и, зажегши спичку, добавила:

- Быть ей теперь вечной невестой и почивать в покое и радости, так что не лей слез, а радуйся за ее душу.

Из последних сил державшаяся на ногах Евдокия присела рядом с этой древней женщиной:

- Так что получается, что это я во всем виновата?

- Нет, дочка, ты ни в чем не виновата. Судьба у твоей Ярославы такая, горящей прийти на этот свет, и сгореть дотла. Господь ее баловал и любил, уж очень чистая душой она была, вот он и забрал ее к себе пораньше, чтоб здесь не мучилась в мирских проблемах да страданиях. А теперь она ангелом станет и будет вас всех оберегать. Всех, кого любила при жизни, не оставит и после. Так что не терзай себя, а лучше порадуйся, что дочку такую воспитала, которую сам Господь себе в невесты выбрал.

- Невеста Бога, скажете тоже…

Тяжело вздохнув, Евдокия чуть дыша покинула старушку. Она пошла к людям, которые пришли проводить в последний путь ее вечную невесту, ее Ярославу. К людям, в глазах которых легко читался ужас от случившегося, и искренняя скорбь. К людям, которые несколько раз удерживали ее от неоднократных попыток шагнуть в пропасть следом за дочерью. К людям, которые настойчиво напомнили Евдокие, что у нее есть еще две дочери, которые нуждаются в материнской любви и заботе, не меньше той, которой уже не вернешь. А ее невеста, ее Ярослава, смотрела на всех с небес и как говорила бабка Одарка, была по-настоящему счастлива. Она была прекрасной невестой, как всегда мечтала. Освобожденная от боли и страданий, с которыми покидала этот безумный мир. Она стала счастливой невестой, готовая даже с небес окутывать своим счастьем всех, кого когда-то любила и даже тех, кто никогда не любил ее.