Иной жизни для себя не представляю! Книга первая. Сложности переходного периода (СИ)

В пятницу Игорь Георгиевич предупредил: завтра из партии выезжаем пораньше, в час или два дня. И что б женщины - Света и ее подруга Люба - не вздумали опоздать. А я должен взять с собой не менее пятидесяти патронов. Это что, утки раз тридцать налетят? Такого в моей жизни не случалось, самое большое - расстреливал от силы патронов двадцать, причем дуплетами из двустволки, специально приобретенной для охот легких, больше похожих на отдых или развлечение. Где не нужно бегать, ползать, прыгать, а стоишь себе спокойно в лодке или на берегу, посматриваешь по сторонам, и периодически рюмочку опрокидываешь, когда за успех, а когда и за неудачу.

Пятьдесят патронов я набрал, перелопатив весь арсенал, и с десяток пустых гильз снарядив дробью и порохом из остатков старого запаса. Добавил к ним не менее обязательные бутылку водки (мужикам) и бутылку вина (женщинам), буханку хлеба, жареное мясо и овощи - по опыту знал, что выпивать придется не раз, и не только после вечерней и утренней зорь, а и на берегу перед охотой, и во время ее даже в лодке. В свою сумку кроме пакетов с едой Света положила полотенце с мылом и зубную щетку, купальник и тапочки - куда ж без них! А о спальнике вспомнила, только увидев мой, уже свернутый и в чехле. Отнес вещи в угол коридора - подъедет машина, и не нужно искать в комнатах, все лежит на виду.

А в субботу половина мужиков пришла на работу в камуфляже диверсантов, кое-кто и в резиновых сапогах с ботфортами, правда подвернутыми и не бултыхающими туда-сюда при ходьбе. За версту видно охотников! Женщины оказались поскромнее - в камералке сидели в одеянии обычном, но, когда заходил по необходимости к ним в комнату, разговоры вели на темы, с охотой связанные: что они завтра приготовят из добытых мужьями уток. Будто эти утки в камыше уже привязаны, и мужикам остается лишь их собрать и привезти домой! Не знаю - не знаю, лично я и на практиках, и в своей юности частенько возвращался с охоты пустым, водоплавающих даже не увидев.

Часа через три мужики с безумными глазами и в камуфляже начали исчезать. На работе отметились, и хорош, уже катят к озеру, к персональным охотничьим местам - так объяснили знакомые ребята. В двенадцать дня, когда и мне надоело делать вид, что работаю - умные мысли в голове почему-то не задерживались - в комнату заглянул Игорь Георгиевич, оживленный и тоже в камуфляже:

"Все, закругляемся! Давай к себе, минут через десять подъедем!"

Я тут же в соседней комнате предупредил Свету, и рванул домой, выносить из коридора во двор вещи, число которых прибавилось, непонятно только, когда принесла свои Люба. Скоро и она появилась, с моей женушкой закрылись в комнате переодеться.

Из партии покатили двумя Газонами. В первом шофер, два охотника - я и Игорь Георгиевич, и две девушки - Люба и Света. Во втором одни охотники, но не геологи, а представители технических служб. Попросили Игоря Георгиевича взять с собой, на новое место, разведанное Леонидом Дмитровичем и Лешкой.

На въезде в отряд ожидала бортовая с большущей деревянной лодкой в кузове, рядом с ней как заведенные крутились местные охотники, все в сапогах с ботфортами и в камуфляже, Лешка с патронташем на поясе. Подскочили к нашей машине, вместо приветствия разом и перебивая друг друга с возмущением проорали: "Сколько вас ждать можно!", "Давайте быстрей!", "Мы тут чешемся, а наши места кто-то уже занимает!". Рта открыть гостям не дали! Все спальники и вещи Светы и Любы из машины заставили выгрузить, подошедшие доброхоты из нормальных мужиков - не охотников - потащили их к одному из домиков. Женушку и поцеловать не успел - вместе с Любой увели вслед за вещами. И все в таком темпе, словно пожар разгорается! Возбужденные, отталкивая друг друга, наперегонки полезли с ружьями в кабину бортовой и нашу машину, и кавалькада из трех покатила дальше, от берега озера потихоньку отворачивая на приозерные бугры. Под руководством Леонида Дмитровича в первой - бортовой - машине.

Километра три проехали вдоль озера - оно блестело под солнцем слева. На берегу появлялось все больше и больше камыша, постепенно он начал спускаться в воду, и вскоре впереди и слева от нас сплошь заполонил пространство до горизонта, среди которого проглядывали небольшие редкие полоски чистой воды.

Еще через километр бортовая и следом за ней Газоны с бугров резко свернули влево, в первые чахлые камыши приозерной низины, и через десять минут выскочили на небольшую и чистую полоску земли, за которой камыш высотой до пяти-шести метров стоял уже в воде неодолимой стеной. Бортовая и за ней Газончики тормознули, пассажиры из них начали вываливаться так же заполошно, как и при посадке в отряде. Лешка без задержки задрал вверх на сапогах ботфорты, ружье зарядил, и побежал к воде с ним наизготовку, наверное надеясь, что утки начнут перед его носом подниматься. Остальные, у кого нервы оказались покрепче, разобрались со своими вещами, и посматривали на Леонида Дмитровича, как на главного распорядителя.

"У кого есть резинки - накачивайте", - отдал он первую команду, и крикнул Лешке, успевшему отойти от нас метров на двадцать, - "Давай сюда! Лодку с машины снимать будем!"

Через пятнадцать минут деревяшка с бортовой была снята, резинки накачены с рекордной скоростью, у всех ботфорты на сапогах подняты, на поясах появились патронташи. Публика была готова лезть в камыши, стоящие впереди сплошной стеной, но не находила в них никаких проходов.

"Теперь куда?" - Лешка не выдержал напряжения, - "Что с лодками будем делать? Камыш танком не проломишь!"

Оказывается, место и проход в камышах знал только Леня.

"Проломим, когда время придет", - успокоил он Лешку, - "Пока рано, утка летать начнет часа через два, а нам перекусить и за удачу выпить положено!" - перевернул свою резинку, и на дно начал выставлять из рюкзака пакеты, кружку, бутылку водки. Остальные наперегонки занялись рюкзаками своими, присоединяя припасы к Лениным. Если все это выпить за "удачу", то ее точно не будет, мы прямо здесь заснем, и проснемся утром с больными головками!

"Остальные прячьте", - это Леня пассажирам второго Газона, отодвинув в сторону одну бутылку из выставленных технарями. Знал, что на ночь в отряд они не поедут, решили ночевать здесь, на берегу, и водочка им будет крайне нужна, - "Сейчас хватит по соточке - только что б рука не дрожала".

В спешке выпили, в спешке закусили, и... далеко в стороне в камышах прогремел выстрел. Утка пошла! Разом вскочили на ноги, лихорадочно разобрали по рюкзакам оставшуюся снедь, и теперь смотрели на командира, демонстрируя желание лезть в камыши в направлении этого выстрела. Там утки, раз по ним бахают!

Леонид Дмитрович спокойно и не торопясь перенес к воде рюкзак и ружье, вернулся за лодкой и сразу опустил ее на воду, загрузил в нее свои причиндалы. Обладатели других резинок в точности повторили его действия. Потом сообща подтащили к воде деревяшку, я, Лешка и шофер бортовой загрузили в нее вещи свои.

"Ну, с богом!" - Леня в сапогах залез в воду, и за веревку потащил за собой резинку, в направлении ближнего к нам выступа сплошного камыша, - "Держитесь за мной и дорогу запоминайте!"

Резинки выстроились в цепочку и потянулись следом, подталкиваемые хозяевами с кормы - веревок, что бы тянуть спереди, ни у кого не оказалось. Наша деревяшка пристроилась последней, вдвоем с Лешкой мы тянули ее за короткий обрывок цепи, шофер толкал сзади. Воды было по колен, и лодка шла легко, за дно не цеплялась. Двадцать метров до ближнего выступа камыша Леня прошел, и, завернув за него в незаметный закуток, скрылся из вида. Караван резинок потянулся за ним, в узкий и не видимый со стоянки на берегу проход в камышах. Наша деревяшка в него тоже вписалась.

Десять минут ничего кроме полоски воды впереди и стен камыша по сторонам, иногда над головой смыкавшегося, не видели. Потом проход стал поглубже, Леня залез в лодку, остальные его примеру последовали, причем в двух резинках устроились по два человека. Дальше поплыли, отпихиваясь от дна и камыша веслами. Протока постепенно становилась пошире, камыш, к удивлению и радости, пониже и пореже - теперь можно было плыть веслами гребя, а не отталкиваясь.