My kind of love (СИ)

Заказанная для себя и парня пара рюмок текилы была Уэйдом выпита буквально через пару минут. Надо бы заказать еще, чтобы жизнь стала чуток прекрасней и удивительней. Его развезет, он, возможно, улыбнется, превратив свою сморщенную физиономию в большой сморщенный смайл. Было говно унылым, а стало просто говном. На душе Уилсона сейчас так же мерзко и дерьмово, как в местном сортире.

Пока он «терпеливо» ждет встречи в духе: «Это ты?!? А-а это я. Да нет, это не ты!!!» голову Уэйда посещают разные бредовые мысли о накладной коже и парике, тонне косметической штукатурки на лице и даже противогазе, потому как в нем он бы выглядел куда привлекательнее. А все потому, что его кексику надоела игра «Где поймаю, там и чпокну» и банальные потрахушки с практически одетым таинственным скромнягой-извращенцем, позволившим парню довольно близко познакомиться лишь с определенной, но как Уилсон надеялся, самой охуительной частью своего тела. Сладкая попка захотела добавить в их экстраординарные отношения немного гребаной ванили.

– Да нахуй все! – бурчит Уэйд себе под нос, щелчком опрокидывая пустые стопки. – Еще пять минут, и сваливаю! – хаотично рассыпая по столу соль и перец. Чтобы как можно больше грязи и беспорядка вокруг, так он практически незаметен и чувствует себя в своей тарелке. – Если парнишка и был, – продолжает рассуждать Уилсон, – то увидев меня ненаглядного во всей красе давно смылся. Лафа закончилась, мой лысый друг, – цедит он в сторону ширинки, – придется вновь переходить на самообслуживание.

***

Из всей разномастной толпы его трудно не заметить. Паркер уже битых пятнадцать минут стоит у входа в зал, стараясь держаться тени. Ему плевать, что пиджак и рубашка, которые явно не к месту в этом заведении, пропахли сигаретным дымом и чем-то прогоркло-липким. Плевать на проходящих мимо подвыпивших мудаков, пытающихся его клеить. Ему далеко не пофиг одиноко сидящий за столиком мужчина, явно кого-то поджидающий. Трудно поверить, что это тот самый шебушной и беспечный рубака-парень, пристававший к Питеру со всякими намеками и непристойными предложениями.

Паркер все еще надеется, что странный мужчина схватит себя за кожу головы, потянет, театрально завопит «СЮРПРИЗ!», а под ней окажется прекрасный принц, от красоты которого зарябит в глазах, или на худой конец знакомая маска Дэдпула с саркастическим прищуром. Вот он его таинственный ухажёр, любитель пошлостей и сексуальных игр, предпочитающий называть себя папочкой Уэйдом.

Видимо Питер ему каким-то боком запал в душу, раз Уилсон решился ее обнажить, и вряд ли тут дело в жарком, экстремальном сексе, практикуемом ими, где только придется. Паркер вовсе не против этих шалостей. Ему просто захотелось доказать своему «бойфренду», что у кексика не только рабочий кулачок, умелый ротик и шикарная задница. Ему до одури хочется пробраться под спандекс, трогать, изучать, ласкать, пробовать на вкус все тело папочки Уэйда, а не только его определенную часть. Даже сейчас, глядя на него настоящего, Питер хочет этого с неменьшей силой и изъян кожи его вовсе не отталкивает. Паркер делает глубокий вдох, двигаясь в сторону его столика.

– Привет, Уэйд! – с места в карьер говорит Питер, протягивая руку для приветствия. – Место вполне впечатляющее, я тронут, – добавляет он, поджимая губы и, наиграно восхищаясь окружающим пейзажем, дергая Уилсона на себя, заставляя встать. – Мы обязательно еще сюда заглянем, а пока можем заскочить в Мак или Пиццерию, взять еды и ко мне домой. Приглашаю в гости так сказать.

Дэдпул слегка прихеревает, чувствуя изящную руку Паркера в своей сморщенной ладони. Он не отпускает ее ни тогда, когда они заказывают пиццу, ни тогда когда поднимаются по внешней лестнице на нужный этаж и пробираются в окно городской квартиры Питера.

– Так и будешь весь вечер молчать и хмуриться? – спрашивает Паркер, хватая Уилсона за сморщенные щеки и раздвигая их в подобии улыбки, затем приближая его рот к своим губам для глубокого, но как потом оказалось, одностороннего поцелуя. – Эй, чувак, куда ты дел моего папочку Уилсона?! – удивляется Питер, отстраняясь от застывшего Уэйда. – Я сейчас словно покойнику в рот язык засунул! Мы уже больше часа вместе, а из твоей хлеборезки ни единой смачной пошлости, я до сих пор одет и ничего не происходит. У Дэдпула бывает ступор или критические дни?! Ну не знаю, может, ты стесняешься или тебе нужно время…

– Кончай трёп, паучок, - цедит Уилсон, затыкая рот парня своим.

***

– Мать твою, кексик, я готов ходить на эти чертовы свидания каждый день, если потом у нас будет такой охуительный фестиваль, – довольно выдыхает Уэйд, прижимая голого, мокрого и не менее удовлетворенного Паркера к своему обнаженному телу. – Только боюсь, твоя подростковая кроватка может не выдержать наш секс - марафон, да и вся твоя крохотная комнатушка тоже.

– Ну тогда нам надо подумать про совместное, более просторное жилье, ты не находишь? – шепчет Питер, вновь покрывая поцелуями и одаривая ласками своего сморщенного принца.

– Ты слышишь, лысый?! – в диком восторге кричит Уэйд, обращаясь к своему вновь восставшему приятелю. – Сладкая попка предлагает нам чистую постель, совместный душ по утрам, кофе и вафельки на завтрак! Прощай, ручное управление!

========== Служебный роман ==========

Комментарий к Служебный роман

по 23 и 24 серии фильмов о Джеймсе Бонде

007: Координаты «Скайфолл»; 007: Спектр

http://savepic.ru/13799739.jpg

– Я пришлю тебе открытку, Q(Кью), – громко, при всех кидает Бонд, прежде чем отправиться на очередное секретное задание в определенную точку земного шара, на что мило краснеющий начальник технического отдела вымучено отвечает: «Пожалуйста, не надо».

Q и так с 007 постоянно на связи, но, черт возьми, как же приятно, ожидать от Джеймса подобные знаки внимания. Возможно, им удалось обмануть начальство и персонал службы, перекидываясь невинными колкостями и остротами в адрес друг друга. На людях и камерах оба всегда подчеркнуто вежливы и деловиты, а стоит оказаться хоть на минуту наедине, там, где нет неусыпного контроля, посторонних глаз и любопытных носов, в большей степени Бонд, потому что ему плевать на условности и карьеру, дает волю рукам.

Ему просто крышу сносит, когда он зажимает стройное тело Q в одном из укромных уголков, срывая с уст парня стон блаженства и десяток проникновенных поцелуев. Бонду нравится в нем буквально все во время их пятиминутного служебного флирта: распухшие губы, сладость дыхания, всклокоченные волосы, съехавшие на бок очки, всхлипы, рвущиеся из горла, похожие на мяуканье испуганного котёнка.

В такие минуты 007 забывает обо всем на свете. Ему хочется быть не здесь и чтобы с е й ч а с длилось и длилось бесконечно. Хочется защитить парня ценой своей жизни в случае опасности. Когда они вместе и одни, мять в своих руках его податливое тело, ласкать, покрывать с ног до головы поцелуями, оставляя персональное клеймо собственности, запрещая доступ. Чтобы больше ни для кого. Чтобы только для него, Джеймса Бонда.

Расценив обещание 007 прислать открытку, как очередное ребячество с его стороны, Q, тем не менее, стал их регулярно получать. Милые почтовые карточки из разных городов и стран, с красочным видом улиц и пейзажей, а на обороте ни единой строчки от адресата. Их собралось уже определенное количество, и лежали они чинно и благородно на журнальном столике ипотечной квартиры начальника техотдела, рассортированные по дате получения.

– Что скажешь, Q? – спрашивает все еще отсутствующий 007, подключившись к секретной радиочастоте.

– Ты о чем? – тихо интересуется тот, озираясь по сторонам.

– Открытки, ты получил их?

– Э-э, ну да.

– Ответ будет?

– А был вопрос?

– Скорее утверждение. – затянувшаяся тишина. – Ну ладно, мне пора.

Вернувшись домой, забыв об ужине и остывающем кофе, Q долго сидит за столом и раскладывает этот разноцветный пасьянс, пытаясь понять, о чем таком толковал Бонд. Он долго крутит, вертит и даже нюхает открытки, зажатые между тонких пальцев, сличая виды с оригиналом на компьютере, все еще не понимая их смысл.