Смеющаяся богиня

Последние слова потрясли ее. Она задрожала и отбросила влажные волосы с лица, не сознавая, что ее нагота зовет его прильнуть к ней.

– Но… как ты оказался здесь?

Бенедикт поцеловал ее тонкое запястье и, пристально глядя на нее, провел ее рукой по своей груди. Она увидела множество красноватых отметин, похожих на те, что он оставил на ее теле. Он прижал ее ладонь к сердцу, и она услышала сильное, прерывистое биение.

– Думаешь, это обман чувств? Дейн позвонил мне по сотовому телефону из первой же бензоколонки. Я попросил его привезти тебя сюда, но ехать подольше, чтобы я успел добраться первым. К счастью, летчик, который переправил в Уайтфилд твое платье и был в числе гостей, оказался трезвенником. Я просто вцепился в него и уговорил за хорошую плату доставить меня сюда. Я даже не дал ему возможности переодеться. Первый раз в жизни я летел в самолете, которым управляла огромная летучая мышь.

Ванесса чуть было не засмеялась, представив себе эту картину. Но тут же вспомнила все, что этому предшествовало, и лицо у нее болезненно сморщилось.

– А… что сказали твои родители?

Бенедикт сел, и простыня упала ему на колени. Улыбка сошла с его лица, когда, тщательно подбирая слова, он произнес:

– Они ведь мои родители, Ванесса. Временами я не испытываю к ним большой любви, но они навсегда останутся моими родителями. Если ты собираешься стать частью моей жизни, они войдут и в твою жизнь. Нам придется как-то ладить с ними. Но прошлым вечером я предоставил им возможность дать волю чувствам, иначе они не стали бы меня слушать. Из горького опыта я знаю, что, если спорить с ними, это приводит лишь к тому, что они одерживают верх. Они совершенно неверно оценили ситуацию, и я ее прояснил, сообщив, что люблю тебя и что, если дело дойдет до выбора между ними и тобой, на первом месте всегда будешь ты. Возможно, они не станут с нами общаться пару лет после свадьбы – а если повезет, то и больше, – но я их единственный сын, и сомневаюсь, что они рискнут совсем порвать со мной…

Глаза у Ванессы засияли. Он говорит о любви к ней, о свадьбе, словно это заранее обговоренные ими решения.

– Но когда ты велел мне замолчать и позволил уйти, я подумала…

– Лейси я тоже выставил, – решительно прервал он. – Мне нужно было кое-что сказать им с глазу на глаз – свести старые счеты в некотором роде и договориться о наших дальнейших отношениях. Они больше не посмеют так говорить с тобой или о тебе. – Он вздохнул. – Я должен был понять, что любое упоминание рокового слова «скандал» сильно испугает тебя. Единственное мое оправдание – это то, что я находился в эйфорическом состоянии, ведь ты только что призналась мне в любви, и мне в голову не могло прийти, что ты снова так скоро разуверишься во мне.

– Я… ты выглядел таким озадаченным, когда я об этом сказала.

– Да. Я не мог поверить, что все так просто. Я знал, что могу вызвать у тебя страсть, и пользовался этим, но не думал, что настолько увлек тебя и сломал клетку, в которой пряталось твое сердце.

– О, ты произвел на меня глубокое впечатление! – поддразнила его Ванесса, неожиданно обретя уверенность. Она светилась, и ничто не могло затмить это сияние. Уверенная в том, что она любима, Ванесса могла теперь посмеяться над своими прежними страхами. Глаза ее озорно засверкали, и она бросилась в объятия Бенедикта.

Он издал стон и прижался к ней.

– Погоди, дорогая, не так пылко! В тот первый раз я хотел, чтобы все происходило медленно, но ты оказалась такой чертовски восприимчивой, что я не совладал с собой. Я боялся, что буду не лучше того негодяя, причинившего тебе боль, что ты разочаруешься во мне…

– Все случилось настолько внезапно, что я не успела разочароваться, – сказала Ванесса успокаивающим тоном, и Бенедикт хотя и понял шутку, но все же огорчился.

Затем он улыбнулся ей так же страстно, как и она ему, откинулся назад, и она упала на него.

– Златокудрая, а ты ведь так и не ответила, выйдешь ли за меня замуж. Я, пожалуй, повременю оказывать тебе знаки внимания.

– Если ты бросишь меня, то я стану тебя преследовать, словно привидение, – ответила Ванесса, приникая к нему всем телом.

Дрожь пронзила их обоих.

– О, пожалей меня, – притворно вздохнул Бенедикт, и они оба рассмеялись. Поцеловав ее, он сказал:

– Мы будем жить в Уайтфилде, правда? Ты станешь управлять гостиницей, а я – проектировать эксцентричные особняки. И кто знает, может быть… – Он неожиданно замолк, глаза заблестели. Он потерся носом о ее нос. – Несса, помнишь, как я дразнил тебя в ресторане возможной беременностью?

– Да. – Она знала, что он скажет дальше, и с улыбкой уткнулась лицом ему в грудь. Несколько недель назад, даже час тому назад это стало бы для нее трагедией, но теперь означало радость, которую они смогут делить вместе долгие годы.

– Я… когда мы… в библиотеке… я знаю, что с моей стороны это было ужасно безответственно, но я забыл… в общем, ты понимаешь.

Ванессе очень хотелось поддразнить его за непривычную застенчивость, но ее карие глаза нежно смотрели на выражение любимого лица.

– Тогда, наверное, мне лучше согласиться на брак с тобой. Не хватает еще незаконного ребенка к скандалу, который я навлекла на семейство Сэвидж, – дерзко заявила она.

– Единственный возможный скандал, Несса, милая… Я так люблю тебя, что могу опозориться, если ты не позволишь мне прямо сейчас доказать мою любовь…