Житейское море

Не в состоянии ничего с собой поделать, Кэтрин всем телом прижалась к нему, чувствуя, как участилось дыхание Марка.

— Я умирала от ревности, — прошептала она.

— Мадж — весьма привлекательная особа. Но тебе прекрасно известно, что мне больше по вкусу миниатюрные брюнетки, а не пышные блондинки, — тихо сказал Марк.

Кэтрин подняла голову и взглянула на него.

— Я ревновала вовсе не потому, что эта дама красива.

В глазах Марка появилось выражение, от которого у Кэтрин перехватило дыхание.

— Тогда почему же, дорогая?

— Потому, что вы были так увлечены друг другом, ворковали, словно голубки!

— Это была всего лишь легкая болтовня, — насмешливо произнес он и победно улыбнулся, — Но если это заставило тебя ревновать, я рад, что так вышло… Тебя утешит, если я скажу, что сгорал от ревности, увидев тебя с Гербертом?

Лицо Кэтрин просветлело.

— Правда? Я все глаза выплакала, когда он отвез меня домой.

Марк нахмурился и еще крепче прижал ее к себе.

— Почему?

— Потому, что впервые в жизни я испытала чувство дикой ревности, не знала, куда мне деваться. Но он с пониманием отнесся ко мне. Приготовил кофе…

— И своими поцелуями заставил тебя забыться, — процедил сквозь зубы Марк.

Она отрицательно покачала головой.

— Вовсе нет. Я же тебе говорила, что мы с ним только друзья.

— Возможно, тебе он и друг, дорогая, но у меня есть серьезные сомнения, что и он рассматривает тебя в этом качестве. — Марк сдвинул брови и посмотрел на нее. — Ну и каково тебе пришлось?

— Если ты говоришь о ревности, я… я просто с ума сходила.

— Вот, теперь, вероятно, ты сможешь понять, что я чувствовал и десять лет назад, и совсем недавно, — угрюмо заметил Марк.

Секунду они молча смотрели друг на друга.

— Ты любишь меня? — тихо спросил он.

— Да.

— Ты выбрала довольно странный способ доказать мне это.

В глазах Кэтрин блеснули слезы.

— Это от отчаяния, — шепнула она, моргая, чтобы скрыть слезы.

Марк наклонился и стал целовать ее глаза, нос, дрожащие губы. Склоняясь все ниже и ниже, он коснулся губами шеи Кэтрин.

— Разве ты не видишь, как я люблю тебя? — спросила Кэтрин дрожащим голосом. — Наверняка ты чувствуешь, как колотится мое сердце.

Рука Марка скользнула между лацканами ее куртки и замерла в том месте, где раздавались глухие удары, он снова стал целовать ее, и она, стиснув его в своих объятиях, ответила на его поцелуй.

Звуки голосов, доносившиеся с тропинки, вернули их к действительности. Марк хмыкнул, заметив тщетные попытки Кэтрин привести в порядок растрепавшиеся волосы, и мило улыбнулся проходящей мимо пожилой паре.

Когда те скрылись из вида, Марк опустил руку во внутренний карман пиджака и вытащил оттуда кольцо с изумрудом. Затем взял Кэтрин за руку, надел его ей на палец и поцеловал ее. Кэтрин улыбнулась ему.

— Ты привез его, хотя не знал, зачем мама пригласила тебя?

Марк взял ее за руку и направился по тропинке назад к дому.

— Мне было абсолютно все равно, зачем Беатрис пригласила меня. Я знал одно — ты будешь здесь, а раз мы окажемся вместе, то я не собирался позволить тебе вновь ускользнуть от меня. Из-за моей глупости мы и так потеряли уйму времени. Увидев тебя на прошлой неделе в «Вэлентайне», я решил больше не терять его.

— Да, — пробормотала Кэтрин, — и я тоже вела себя глупо.

Марк остановился и повернул ее к себе лицом.

— У нас всего одна жизнь, Кэтрин, да и та чертовски коротка. Зачем нам быть врозь, если мы можем быть вместе?

Кэтрин кивнула и улыбнулась ему.

— Тут ты прав. Но если мы будем жить вместе…

— Не если, а когда.

— Хорошо. Когда мы будем жить вместе, не жди, что я так же легко стану соглашаться с тобой во всем.

— Я этого и не требую от тебя, — сказал Марк, зашагав вперед. — Согласие потребуется только по самым важным вопросам, таким как наша совместная жизнь, наши дети, ну и так далее.

— Думаю, мне следует быть настороже по поводу «так далее», — рассмеялась Кэтрин, — но не сегодня. Пойдем, попьем чаю и сообщим маме, что ее усилия не пропали даром.

— Она очень тебя любит, — сказал Марк. — Ей наверняка было трудно говорить о своих личных секретах.

— Это верно. Мама, очевидно, верит, что мое счастье зависит от тебя. — Кэтрин посмотрела на него. — Тебя это не шокирует?

— Совсем наоборот. Пойдем, нас ждет чай. — Он улыбнулся, и стало заметно, насколько моложе он выглядит по сравнению с тем мужчиной, который угрюмо приветствовал ее сегодня утром.

Вечером, когда они сидели рядом на диване в квартире Кэтрин и обсуждали события минувшего дня, Марк извинился, что заставил ее так рано покинуть родительский дом.

— Надеюсь, твои родители с пониманием отнеслись к моему страстному желанию оказаться наедине с тобой.

— Ты вероятно заметил, — ответила Кэтрин, — что хотя Генри вот уже десять лет женат на моей матери, он по-прежнему влюблен в нее. Поверь мне, они все поняли.

— Очень рад. Скажи мне, что снова любишь меня.

— Я не люблю тебя «снова». Я по-прежнему люблю тебя, — поправила она его, постаравшись поцелуем подкрепить смысл сказанного. — Надеюсь, мама не слишком утомила тебя разговорами о свадьбе.

— Нет. — Марк потянулся и усадил Кэтрин на колени. — Хотя успешно вернув кольцо на твой палец, я не собирался поднимать этого вопроса. Я помню, что ты не любишь, когда тебя торопят.

— Верно, — сказала Кэтрин, терявшаяся в догадках, каким образом дать ему понять, что она не возражает, чтобы в данном случае ее поторопили. Им нет необходимости терять время. За последние недели она поняла, что ее жизнь теряет без Марка смысл. Урок, давшийся ей с таким трудом!

Кэтрин встала и, заложив руки за спину, посмотрела на него.

— Вообще-то… — начала было она, но умолкла и нервно откашлялась. — Я хочу заметить, что… — Кэтрин бросила осуждающий взгляд на Марка, не пытающегося ей помочь. — Дело в том, Марк… что если мы собираемся заводить детей, то было бы неплохо сначала пожениться, — поспешно закончила она.

Марк тоже медленно встал и посмотрел на нее.

— Ты случайно не делаешь мне предложения, Кэтрин? Если это действительно так, то я с трудом понял это. Уж не хочешь ли ты сказать, что выйдешь за меня замуж лишь для того, чтобы нам легче было обзавестись детьми?

— Нет, не только, — пробормотала Кэтрин, глядя на него из-под полуопущенных ресниц. — И могла бы доказать это тебе.

Марк, не сводя с нее глаз, начал снимать пиджак.

— Но удастся ли тебе привести достаточно убедительные аргументы?

— Могу попробовать, — скромно сказала она и решительно направилась в спальню, но Марк, смеясь, схватил ее и взял на руки.

— Я сам перенесу тебя через порог, — целуя ее, сказал он.

Несколько часов спустя, не желая терять времени на сон, они лежали в объятиях друг друга. Утихли первые восторги примирения, и они долго беседовали, пытаясь таким образом ускорить свое воссоединение и забыть, как близки они были к тому, чтобы сломать друг другу жизнь.

— Сейчас я не могу понять, что заставило меня вернуть тебе кольцо, — сказала Кэтрин. — Я пожалела об этом в ту же секунду.

— И я тоже, — угрюмо отозвался Марк. — Когда оно пришло по почте, у меня было ощущение, что я получил пощечину.

— Мне очень жаль.

— Докажи это.

— Охотно.

Процесс искупления вины показался им столь увлекательным, что прошло много времени, прежде чем Марк вновь заговорил.

— Надеюсь, что я не кажусь тебе анахронизмом в наш не признающий условностей век.

— С какой стати?

— Ведь я собираюсь жениться на той, которая стала моей первой любовью.

Кэтрин включила ночник и, подперев ладонью щеку, уставилась на него.

— Когда мы познакомились, тебе было двадцать восемь лет. Уж наверняка ты до этого влюблялся в кого-то?

— Естественно. Несколько раз. — Марк посмотрел ей в глаза. — Но я никогда никого не любил по-настоящему, пока не встретил тебя. Я пробыл с тобой недолгих две недели, но после этого я больше никогда не испытывал ничего подобного до тех пор, пока не увидел твое покрытое синяками лицо на подушке больничной койки.