Красавица в Эдинбурге

— Давай следующий, Сандра. Джемми не будет еще добрых десять минут.

Джемми вернулась и выглядела ошарашенной. Она закрыла дверь и посмотрела на меня:

— Это не Уилф. Это Чарли. Просит тебя, Аликс. Он велел не беспокоить, если ты занята, но попросил передать тебе кое-что. Чарльз хочет знать, может ли он зайти к нам поговорить с тобой. Минут через пятнадцать или позже, если так удобнее. — В комнате стало так тихо, словно она была пуста. — Что мне ему сказать? Или ты сама подойдешь к телефону?

— А о чем он хочет с ней поговорить? — спросила Катриона резко.

— Он не сказал.

— Лучше мне пойти и узнать, — ответила я и вышла, закрыв за собой дверь, прекрасно помня об акустических особенностях нашего холла. Сделала два глубоких вдоха и подняла трубку. — Доктор Линси? Это Аликс Херст. Вы хотели меня видеть?

— Если можно. Есть кое-что... что я хотел бы с вами обсудить. Но не по телефону. Дело довольно личное.

Я нахмурилась, глядя на стену. Я могла сказать «нет». Но вместо этого спросила:

— Через пятнадцать минут?

— Если это удобно.

— Подождите, пожалуйста. — Я заглянула в гостиную. — Есть возражения против короткого перерыва? — Все, кроме Сандры, покачали головой. Я снова закрыла дверь и вернулась к телефону. — Да, удобно. Как правый глаз?

— Гораздо лучше, спасибо. Тогда я скоро подойду. И спасибо вам.

Я вернулась к девушкам:

— Хорошо! Совместная подготовка к экзаменам откладывается. Продолжим после ужина. Так, все кыш отсюда!

Джемми отнесла принадлежности для шитья в свою спальню и прибежала обратно:

— Поторапливайся, Сандра! Нам надо подготовить комнату для приема гостей.

— Я никуда не пойду! — Сандра уселась в кресло. — Чарли придет к Аликс. Я должна это видеть!

— Тогда марш на кухню и подсматривай в щель. Она достаточно широкая! И книжки свои забери! Джем и я придем к тебе, как только наведем порядок в комнате! Если тебя что-то не устраивает, отправляйся в свою квартиру. А эта, позволь напомнить тебе, — добавила Катриона грубо, — наша! — Судя по ее тону, еще одно возражение от Сандры — и Катриона выйдет на тропу войны.

Сандру речь впечатлила достаточно, и она стала собираться. Другие девушки тоже сгребли бумаги и книги и исчезли на кухне.

Джемми набросилась на мебель с фартуком и щеточкой для пыли. Катриона приводила в порядок диванные покрывала и подушки. Я стояла словно зомби.

Сандра шмыгнула носом.

— Если бы вас двоих кто-нибудь сейчас увидел, он бы решил, что Чарли влюбился в Аликс. Конечно, причина этого пресмыкания перед ним мне ясна, хотя меня тошнит от нее!

— И кто в таком случае пресмыкается? — Джемми протирала фартуком пустой камин. — Эту комнату даже наспех не убирали с воскресенья. Я старую кошку сюда не пущу, не прибравшись немного. — Она бросила мне свежую газету. — Положи куда-нибудь, откуда она не пропадет. Я ее еще не читала.

Сандра переключилась на Катриону:

— Ты не рассказала Джем о том, что я узнала от пациента о матери Чарли?

Катриона посмотрела на кончик своего носа:

— Нет.

— Почему? — Катриона не потрудилась ответить. — Покрываешь Аликс, очевидно! Аликс знает, хоть и не говорила нам ничего. Зачем выдавать все за безумную влюбленность, а, Аликс? Послушай, Джем! — И Сандра принялась наделять Чарли еще большим богатством, чем Пит. — Если хочешь услышать мое мнение, почему он решил перебраться в трущобы...

— Когда мы захотим услышать твое мнение, Сандра, мы спросим тебя о нем! — Катриона великолепным движением руки указала на дверь. — Будь добра, закрой за собой эту дверь. А заодно и кухонную!

Джемми обмакнула уголок своего фартука в вазу с водой, в которой стояли цветы, чтобы стереть чернила с обивки, и обернулась, когда Сандра ушла:

— Она права насчет Чарли?

Переглянувшись с Катрионой, я призналась:

— В общих чертах. Он кое-кто мне рассказал и попросил помалкивать.

— В самом деле? Значит, у него с этим все в порядке, да? Хотя сама бы я не хотела так жить.

Катриона хлопнула рукой по диванной подушке.

— Почему нет, Джем?

— Ну, для начала потому, что мой Уилф не женился бы на мне в субботу через четыре недели, будь у меня столько денег. И наоборот — я не вышла бы за него. Брак — дело чертовски рискованное, но мы с Уилфом хотя бы на одном уровне поначалу будем. «Золушка» — замечательная детская сказка, но меня не прельщает перспектива постоянно говорить «большое спасибо», пока смерть не разлучит нас. И я не хочу, чтобы мой муженек думал, будто я вышла за него из-за денег... А такие мысли, разумеется, будут его посещать, если только он не женился на девушке из-за ее денег. И насколько мне известно, в девяносто девяти и девяти десятых процентах случаев он окажется абсолютно прав. Эй, Аликс! — Она бросила мне расческу. — Прекрати стоять, как нервный рисовый пудинг. Займись своими волосами. Плохо уже то, что в этих шмотках ты выглядишь так, словно сбежала с одной из сидячих забастовок Басси. Совсем не обязательно создавать впечатление, будто ты еще и в Лондон на площадь Гросвенор смотаться успела.

— Вот. — Катриона дала мне расческу и забрала газету, которую я по-прежнему сжимала в руках. Она посмотрела на дату, потом развернула газету, чтобы показать мне фотографию на первой полосе. — Видела?

Там была маленькая свадебная фотография, а над ней заголовок: «Житель Эдинбурга женится на дочери финансиста в Лондоне». Из Джозефины Эстли получилась очаровательная невеста, а у ее мужа было приятное лицо.

— Ненормальная! — Джемми отобрала у нее газету и засунула в стопку медицинских журналов на полке. — Сейчас, черт возьми, не время читать. Вот так-то лучше. — Теперь она могла позволить себе выглядеть взволнованной. — Зачем он идет сюда? Из-за глаза? Или из-за нашей Сандры?

Я пожала плечами:

— Сандра не желает никому зла. Знаю, звучит странно, но она правда не желает.

— Если это действительно так, — отозвалась Катриона, — я бы не хотела оказаться рядом, когда у нее появится подобное желание. — Она пригладила волосы. — Особенно послушав ее сегодня за обедом.

— Я с ней разминулась, — вырвалось у меня.

— И замечательно, — заявила Джемми. — У нас с ней начался второй раунд, когда ты отправилась звонить тетушке, Катриона. Сандра настойчиво пыталась что-то мне сказать, но я все время перекрикивала ее. Теперь я понимаю. Но ее раздражает совсем другое. Ты знаешь о ее проблеме, да? — Я кивнула. — Мне ее по-настоящему жаль.