Чудачка Кейт

Однако я рос сам по себе. В школе у меня не было друзей, поэтому единственным моим интересом было чтение. У меня было хобби, признаюсь, довольно странное хобби для ребенка: я собирал фотокарточки писателей. В тринадцать лет я начал интересоваться девушками. Мне нравились наши школьные красавицы, но, как вы сами понимаете, угрюмый молчаливый подросток, к тому же с не очень-то выдающейся внешностью, мало кого мог бы привлечь. И все же я отваживался на робкие ухаживания.

Предмет моей влюбленности — «королева» школы Энни Бойлен — поначалу не знала, кто пишет ей любовные послания, стихи, оставляет на ее парте белоснежные розы… Я видел, как она ищет своего таинственного поклонника, но, увы, она искала его среди школьных красавцев. Моя тайна случайно раскрылась, и Энни Бойлен поделилась ею со всей школой.

Как же надо мной потешались! Стоит ли говорить, что мне припоминали это до самого окончания школы? Я закончил университет, но по-прежнему оставался угрюмым неудачником. Окружающие видели во мне посредственность, а годы шли — годы моей бесценной молодости… Однажды в мою коллекцию фотокарточек попала фотография писателя детективов, примерно одного со мной возраста. Каким же было мое удивление, когда я увидел, что он как две капли воды похож на меня! Я разыскал его книги и решил позабавиться чтением этой нехитрой литературы. Мой двойник писал увлекательно, но плоско — сразу было видно, что человек никогда не попадал в те ситуации, которые он описывал в своих романах.

Я начал интересоваться его жизнью: она была гораздо более насыщенной, чем моя. Он давал интервью в журналах и газетах, он привлекал внимание к своей персоне. И наконец — у него было много женщин, красивых женщин. Таких, что мне и не снились… А ведь как писатель мой двойник был настоящей посредственностью! Это задевало меня за живое… И вдруг у меня в голове сам собой возник план. Что, если я возьму его жизнь себе? Что, если докажу, что могу писать лучше, чем он? Я даже задумал книгу: психологический триллер на основе реальных событий. Я сам буду и автором, и героем… Я напишу такое, о чем потом будут говорить годами!

Около года я следил за своим двойником и продумывал план, который должен был лечь в основу сюжета. Я собирал о Кипе Моузе всю возможную информацию и учился жить его жизнью. Я одевался, как он, ел, как он, говорил, как он. Даже начал курить кальян, потому, что Кип Моуз любил это занятие. Я разузнавал о его друзьях, увлечениях, женщинах… И наконец настал тот день, когда я почувствовал, что готов…

Выбрав момент, когда писатель решил поработать в домике на ферме неподалеку от Уолштона, я поехал к нему. Застать его врасплох не составило труда. Насмерть перепуганный Кип написал записку о том, что уезжает путешествовать, чтобы выйти из творческого кризиса… Не думайте, Кейт, я вовсе не кровожадный убийца. Просто я хотел получить жизнь, которой у меня никогда не было. Я хотел жить. Жить, а не существовать… Кип Моуз до сих пор, бедняга, лежит в озере, неподалеку от своего домика…

Но не будем о грустном… После этого я ненадолго уехал — ведь писатель отправился «искать себя» — а потом «вернулся» в Уолштон. Увы, моя подготовка оказалась не столь основательной, как я надеялся, поэтому друзья Кипа и его женщины очень скоро начали удивляться переменам, которые якобы с ним произошли. Я решил не задерживаться в Уолштоне и, объявив всем, что отправляюсь писать новый шедевр в глубинку, собрался в городок под названием Честершир — когда-то о нем рассказывала мне няня, сама она была из этих краев. В Честершире Моуза вряд ли кто-то знал в лицо, разве только кому-нибудь, как, например, дяде вашего избранника, попалась в руки книга этого писателя.

Но, прежде чем отбыть в Честершир, мне нужно было закончить еще одно дело, необходимое для осуществления моего плана. Этим делом был Джефри Ленни. Подозреваю, вы уже слышали о нем от Грега. Джефри Ленни — вовсе не герой, а довольно банальный второстепенный персонаж. Я бы даже сказал, он — пешка в руках главного героя и автора. Я не был настолько наивен и прекрасно понимал, что рано или поздно меня найдут. И отчасти это мне даже на руку: ведь должен я доказать, что мой роман — не вымысел, а правдивая история… Мне нужен был кто-то, кто дал бы мне время для того, чтобы осуществить свой план и закончить шедевр, который я намереваюсь отправить в самое крупное издательство. Этим человеком должен был стать бывший преступник, на которого падут все подозрения. Также мне необходимо было отправить этого человека в Честершир, а вот это я мог осуществить только при помощи шантажа. Судьба подбросила мне Джефри Ленни — педика, наркоторговца и любителя покурить травку.

Я не сомневался, что, когда полицейские доберутся до Ленни, он непременно расскажет обо мне, поэтому сделал все, чтобы история Ленни выглядела неправдоподобной. Ленни висел у меня на крючке, хоть еще не подозревал об этом, а я, тем временем, отправился в Честершир.

Найти школьных красавиц мне не составило труда. Наверное, Кейт, вы уже поняли, почему я выбрал именно этих девушек… Болтливый Альфред, который частенько заглядывал ко мне на огонек, нередко делился со мной подробностями местной жизни, и я нашел еще одну пешку, которая помогла бы отвести от меня подозрения. Речь, естественно, идет о вашем дядюшке… Альфред, который постоянно ходил мимо холма, должен был увидеть то, что хотел внушить ему я…

Затем я на некоторое время вернулся в Уолштон, чтобы встретиться с Джефри Ленни, который так боялся, что некто Ульрик поведает всему свету о его постыдных склонностях, что готов был не только заплатить ему, но и кататься в Честершир каждый месяц…

После всех этих «подготовительных работ» я начал охоту. Молоденьких наивных девушек всегда привлекает романтика, а писатель — одна из самых романтичных профессий… К тому моменту я уже был неплохим лицедеем, а потому мог вести себя с женщинами без смущения, свойственного мне раньше…

Первой была Эва Карчер. Говорят, что первый блин — всегда комом. Так оно и вышло. Я сблизился с этой девушкой — мы познакомились в «Санрайсе», куда я люблю захаживать, особенно вечерами, когда там много людей. Она хотела уехать из Честершира, и я предложил ей сделать это вместе со мной. Не знаю, что именно случилось, но она позвонила мне и сказала, что нашла какое-то письмо от своего отца, и вознамерилась уехать одна. Я попытался ее отговорить, но у меня ничего не вышло. Эва действительно уехала и промелькнула всего лишь персонажем в моем романе.

Лиз Уординг — натура страстная и авантюрная — довольно быстро увлеклась мной. Я уговорил ее сделать из нашего романа загадку, тайну, и она горячо поддержала мою идею.

Стеллу Каррингтон даже не пришлось уговаривать хранить наши отношения в тайне. Она была запугана отцом до такой степени, что даже друзей боялась заводить…

Чтобы Альфред увидел девушек на холме, мне не пришлось особенно стараться. Я натянул на себя их одежду и парики, похожие на их волосы, а старику с плохим зрением этого оказалось достаточно, чтобы принять меня вначале за Лиз, а потом за Стеллу.

Джефри Ленни тем временем тоже исправно работал на меня, приезжая в «Честершир-холл» именно тогда, когда мне это было необходимо.

Но мой план и мой сюжет требовали появления в романе третьей девушки. И тогда судьба подкинула мне вас, Кейт. Конечно, на королеву конкурса красоты вы не тянете, уж простите мне мою грубость. Однако есть в вас что-то такое, притягивающее к себе, как магнит, что все-таки позволяло вписать вас в мою теорию… Хотя Бог и обделил вас роскошными формами, вы умеете привлекать к себе мужчин. И не только мужчин. Люди вас любят, Кейт, да вы и сами об этом знаете…

Впрочем, когда я узнал вас чуть ближе, мои мысли потекли в совершенно ином направлении. Мне показалось, что вы чистый, дивный цветок, который даже не подозревает, как сильно он манит к себе мужчин. Какое-то время я думал, что не стану включать вас в свой список. Однако вскоре я понял, что ошибся. Вы не разглядели во мне души. Вы, как и все прочие, видели во мне писателя, а не человека. Если бы я оказался не Кипом Моузом, а точнее, не лицедеем, который играет Кипа и натягивает на лицо маску галантного кавалера, вы бы не заметили ни меня, ни моих чувств. Вы посмеялись бы над ними.